Леонид Оношко - На оранжевой планете
Тонкий крик привлек внимание Сергея и вывел его из раздумья. Какое-то живое существо, оказавшись в смертельной опасности, звало на помощь.
Вопль был нечленораздельный, но в нем было столько смятения и боли, что Сергей содрогнулся.
После непродолжительной паузы вопль повторился. Но теперь он звучал приглушеннее, будто существо, зовущее на помощь, отдалилось.
Сергей не стал ждать третьего призыва. Он побежал на крик. Мелькнула мысль, что это кричат дикари, заманивающие его в ловушку, но Сергей отогнал ее. Так можно кричать лишь в минуты смертельной опасности, когда ощущаешь безысходность своего положения.
Где— то по соседству хищный ящер терзал беззащитное живое существо.
Сергей бежал напрямик, не разбирая дороги, ломая папоротники и хвощи, продираясь сквозь кусты. Он боялся опоздать.
Натыкаясь на кручи, он сворачивал в сторону, к хаотическим нагромождениям каменных глыб, нырял под густые сети пунцовых лиан.
Наконец он достиг большой продолговатой поляны.
Ему казалось, что крики исходили отсюда. Однако на поляне никого не было. Ветер раскачивал опахала папоротников, возле толстых стволов поваленных бурей деревьев росла высокая трава с пушистыми сизыми метелками.
Неужели он, Сергей, опоздал, и венерозавр скрылся в чаще или нырнул вон в то озеро, окруженное зарослями темно-голубых цветов, похожих на огромные незабудки?
Раздвигая траву, доходившую до груди, Сергей поспешил к озеру.
Выглянув из зарослей, он вздрогнул и отшатнулся.
На песчаной косе расположилась огромная водяная змея. Над пульсирующими кольцами, в которые сложилось ее длинное пятнистое туловище, возвышалась голова с разверстой пастью.
Змея пристально, неотрывно смотрела на двуногое существо, словно в трансе застывшее перед ней.
Сергей находился от удава раза в четыре дальше, но когда змея, привлеченная шумом его шагов, зашипев, повернула голову, ему стало не по себе. По телу разлилась неприятная слабость, мускулы обмякли…
Напряжением воли Сергею удалось отвернуться от притягивающих к себе желтых змеиных глаз.
Удав, раскачивая головой, стал медленно распускать кольца. Венерянин пошатнулся, упал.
Сейчас змея подползет к нему и жизнь несчастного оборвется.
От мысли, что огромный ленивый гад умертвит на его глазах разумное существо, Сергея охватило негодование.
Мгновение все трое — венерянин, удав и Сергей — словно окаменели.
И вдруг из кустов выскочило какое-то странное шестиногое существо, молнией промелькнуло в воздухе и, прежде чем Сергей понял, что оно намерено делать, впилось зубами в змеиную шею.
Змея, неистово шипя, начала извиваться, стремясь сбросить с себя нападающего. Но хватка у того оказалась мертвая, бульдожья.
Сергей не стал ожидать конца поединка.
Опомнившись, он в несколько прыжков достиг распростертого на песке венерянина, поднял его необычайно легкое, будто воздушное тело и отбежал на почтительное расстояние от конвульсивно извивающегося удава.
Н только теперь Сергей присмотрелся к спасенному.
Перед ним лежала красивая девушка, напоминавшая ростом и чертами светло-оливкового лица японку.
На ней были брюки кофейного цвета, заправленные в сапожки с отворотами, короткая курточка с кармашками и шлем, частично прикрывающий уши без мочек. Из-под шлема выбились черные волосы.
Одежда, высокий, выпуклый лоб, большие продолговатые глаза — все свидетельствовало о том, что венерянка принадлежит к народу, достигшему высокой степени развития.
“Это, наверно, ее соплеменники, — подумал Сергей, — воздвигли тот город, о котором радировал мне Олег…”
Сергей стал приводить венерянку в чувство. Жизнь не покинула ее. Мускулы упруго сопротивлялись, когда Сергей слегка сжимал их пальцами, сгибая и разгибая тонкие руки венерянки. На виске пульсировала жилка. Грудь приподнималась и опадала.
Наконец ресницы девушки дрогнули, глаза приоткрылись. Сергей облегченно вздохнул и, прислонив спасенную спиной к ближайшему стволу, выпрямился.
Он с любопытством наблюдал, как к хорошенькой незнакомке возвращается сознание, а выражение зеленоватых глаз делается осмысленным.
Сперва она смотрела на Сергея, ничего не понимая, со страхом и удивлением. Потом испуг уступил место выражению признательности, лицо стало приветливым.
Приоткрыв рот, венерянка что-то сказала. Голос у нее был мягкий, певучий, непонятные слова звучали, как песня. Вероятно, она благодарила Сергея за помощь.
Буквами русского алфавита произнесенную ею короткую фразу можно было выразить так: “Джулилья муанье тьери”.
Смутившийся Сергей махнул рукой. Не стоит, мол, о таких пустяках и говорить.
Опираясь руками о мох, венерянка попыталась встать. Однако ноги ей еще не повиновались, колени подогнулись, Сергей еле успел поддержать ее.
Опираясь на его руку, она подошла к дереву с пушистой рыжеватой корой, посмотрела на бурых сороконожек, снующих по нему, и, наклонившись, стала что-то искать у подножья. В руке ее вскоре оказался мясистый желтый корешок. Она вытерла его листвой, откусила кусочек, стала медленно жевать. Мелкие белые зубы ее потемнели, на губах появились капельки пенящегося сока.
Глаза венерянки заблестели, щеки разрумянились, стан выпрямился, движения сделались уверенными, энергичными.
Не прибегая больше к помощи Сергея, она подошла к озеру, погрузила в прозрачную воду руки, вымыла лицо и, вынув из кармана курточки кусок яркой шелковистой ткани, вытерла влажную кожу.
После этого она вернулась к Сергею, стоявшему поодаль, дружески протянула ему руку и повела вглубь оранжевых зарослей.
Сергей безропотно повиновался.
Все, что пришлось испытать за последние сутки, начало казаться ему странным сном. События происходили в таком стремительном темпе, что ему некогда было поразмыслить над ними, взвесить, сопоставить…
Нападение венерян. Переход по дну извилистого ущелья. Белые скалы. Пещера над речным омутом. Селение на дне кратера. Бегство. Блуждание по джунглям. Крылатые хищницы, едва не растерзавшие его. Яма со светящимися камешками… И вот теперь эта хрупкая, фееподобная венерянка, куда-то ведущая его за руку…
Не слишком ли много для четырех суток?
Сергею хотелось ущипнуть себя и, проснувшись, развеяв чары сказочных видений, очутиться в родительском доме, на берегу Днепра.
…На Украине теперь весна. Вскрылись реки, сбежали с косогоров талые воды, лопнули тючки сирени, и жадно ловят солнечные лучи клейкие, остро пахнущие листочки пирамидальных тополей, щедро омытые грозовым дождем.
Зеленеет сочная трава в луговых низинах, заливаются в лимане лягушки, и выплескивают перламутровую пену на песчаный берег речные волны.
И хорошо же было ему тогда, в юности, на берегах широкой, полноводной реки! Родная земля, увидит ли он ее снова?!
Глава XX. ОРНИТОПТЕР
Заросли, через которые венерянка вела Сергея, поредели. Перед ними было небольшое озеро, окаймленное золотистым песком. В зеркальной глади округлого водоема отражалась густая растительность.
Но не причудливые деревья со светло-оливковыми многократно разветвляющимися стволами и пирамидальными лиловыми соцветиями привлекли внимание Сергея. Его поразил летательный аппарат, стоявший на берегу озера.
Венерянский авиэль напоминал бабочку, сложившую радужные крылья. Фюзеляж его можно было уподобить туловищу махаона, короткие отростки над небольшой кабиной — усикам насекомых.
Авиэль касался почвы чем-то похожим на суставчатые ноги. Каждое из этих опорных устройств было снабжено небольшой подушечкой. Последнее еще более усиливало сходство аппарата с быстрокрылыми насекомыми.
“Орнитоптер, — решил Сергей, взглядом знатока обводя плавные, обтекаемые очертания изящной машины. Интересно, какой мощности мотор приводит его в движение? Машина, очевидно, взлетает почти вертикально, то есть обладает свойствами наших геликоптеров и отличается высокой маневренностью. На ней можно любой вираж заложить. А с каким вкусом отделана! Молодцы венеряне, ишь до чего додумались”.
Желание коснуться руками летательного аппарата было так сильно, что Сергей, не устояв перед соблазном, подошел к орнитоптеру, провел рукой по прозрачной пленке, обтягивающей остов кабины, заглянул через окошечко внутрь последней. Потом, поднявшись на цыпочки, попытался дотянуться пальцами до волнистой кромки продолговатых крыльев, почти сомкнувшихся в вертикальной плоскости.
Устройство пустотелых крыльев, покрытых с двух сторон эластичным веществом, упругая неподатливость упоров и внутреннее оборудование кабины, очень удобной для водителя, привели Сергея в восторг. Уважение, которое он почувствовал к венерянским авиаконструкторам, усилилось.
