Кэтрин Фишер - Сапфик
Клодия прикусила губу. Он переворачивал правду с ног на голову. Но это всё-таки была правда.
Он очень умён. Или его как следует обучили.
— Времена были крайне опасные. Вы, наверное, слышали о зловещем заговоре группы дворян, они называют себя Стальными волками. Недавно их планы провалились. Вы были свидетелями неудачной попытки покушения на жизнь королевы и исчезновения их лидера, бесчестного Смотрителя Инкарцерона. — Больше он не смотрел на Клодию. Он управлял зрителями, как марионетками, теперь его голос звенел, ясный и ровный. — Наша разведка давно знала о них и о том, что они намереваются убить меня. Убить меня и аннулировать Эдикт. Отменить Протокол. Они собирались вернуть нас в хаос и кошмар Дней Гнева. Поэтому я исчез. Даже королеве не было известно о моих планах. Я понял: единственный способ остаться в живых — это убедить их в том, что я мёртв. И ждать, когда придёт моё время. — Улыбка вновь озарила его лицо. — И теперь, милорды, оно пришло.
Он очень естественным, королевским жестом подозвал к себе лакея со стопкой бумаг.
— У меня имеются подтверждающие документы. Родословное древо, запись о моём рождении, письма, которые я получал, приглашения — их писали многие из вас. Вы их узнаете. Портрет моей невесты, который она подарила мне в день нашей помолвки.
У Клодии перехватило дыхание. Она не отрываясь смотрела на Претендента, а он ответил ей твёрдым взглядом.
— И, что важнее всего, я ношу доказательство на собственном теле.
Он поднял руку, закатал кружевной рукав и начал медленно поворачиваться, чтобы показать всем.
Чтобы все увидели татуировку на его запястье — коронованного орла Хаваарна.
10
Рука в руке, плечом к плечу
Близнец в отражении, Инкарцерон.
К страху страх и к жажде жажда,
Око за око, Тюрьма за тюрьму.
Песни СапфикаОно их услышало.
— Бежим! — проорал Кейро.
Аттия ухватилась за поводья и луку седла, но конь был напуган, кружил на месте и всхрапывал. Прежде чем она успела вскарабкаться на полумеханического зверя, Кейро с руганью отскочил назад. Аттия обернулась. Скованные-одной-цепью замерли в ожидании. Существо состояло из дюжины мужчин, головы которых покрывали шлемы. Цепь сплавленных в запястьях и бёдрах тел оплетали кожистые шланги, напоминающие пуповину — от пояса к поясу, от плеча к плечу. В руках оно держало фонарики и разнообразное оружие: ножи, топоры, ржавые ружья. Кейро взял наизготовку своё ружьё, направил дуло в самый центр многотелого монстра.
— Не приближайтесь! Проваливайте подобру-поздорову.
Лучи фонариков выхватили из темноты его фигуру. Аттия придерживала коня; мокрый от пота, горячий бок животного дрожал под её рукой.
Скованные развернулись, превратившись в линию теней, некстати напомнив Аттии детскую игрушку-цепочку, которую она давным-давно, ещё ребёнком, делала из бумаги — вырежешь одну фигурку, а потом растянешь в широкую линию, и получится гирлянда из человечков.
— Я сказал: не приближаться!
Кейро повёл дулом ружья, словно пытался прицелиться во всю шеренгу одновременно. Руки его не дрожали, но стрелять он мог лишь в одну половину этой штуки. Как только он это сделает, другая часть незамедлительно атакует. Или нет?
И тут оно заговорило.
— Нам нужна пища! — Многажды повторенная фраза пролилась каскадом голосов.
— У нас ничего нет.
— Врёшь! Мы чувствуем запах хлеба. И запах плоти.
Было ли оно единым или их было много? Один ли у него мозг, управляющий каждым телом, словно рукой или ногой, или каждый из них — отдельный человек, навечно сцепленный с другими в ужасную связку? Аттия со страхом разглядывала странное существо.
Кейро выругался.
— Брось им мешок, — велел он.
Аттия осторожно вытянула из седельной сумки мешок с едой, и бросила его прямо на лёд. Мешок заскользил по стылой поверхности, к нему протянулась длинная рука, подняла его и утопила вглубь уродливой, тёмной шевелящейся массы многорукого создания.
— Ещё!
— Больше у нас ничего нет, — ответила Аттия.
— Мы чуем запах зверя. Его горячую кровь. Его сладкое мясо.
Аттия в ужасе посмотрела на Кейро. Без коня им отсюда не выбраться.
— Нет, коня не отдадим.
В небе слабо потрескивали статические разряды. Аттия взмолилась, чтобы включился свет. Стоп, это же Ледяное Крыло, тут царит вечная ночь.
— Уходите! — свирепо прикрикнул Кейро. — Или я вас уничтожу. Я не шучу!
— Кого из нас? Мы соединены Тюрьмой. Нас нельзя разлучить.
Существо начало приближаться. Краем глаза заметив движение, Аттия вздрогнула.
— Оно нас окружает!
Аттия в ужасе шагнула назад, внезапно уверившись, что как только одна из этих рук дотянется до неё, пальцы прорастут в её тело.
Звеня сталью, Скованные почти взяли их в кольцо. Только замороженный водопад позади давал хоть какую-то защиту. Кейро прижался спиной к покрытому сколами льду и рявкнул:
— Быстро на лошадь, Аттия!
— А как же ты?
— На лошадь, я сказал!
Она взобралась на коня. Цепь сросшихся людей качнулась вперёд. Испуганное животное встало на дыбы.
Кейро выстрелил.
Синий сгусток пламени пробил одно из тел посередине цепи; человек тут же испарился, и вся Скованные завопили в унисон — одиннадцать голосов в едином иступленном крике.
Аттия, как могла, успокоила коня. Наклонившись, чтобы подобрать Кейро, она заметила, что цепь перестроилась — руки их соединились, кожаные путы скользнули и сомкнулись, плотно срастаясь.
Кейро развернулся, чтобы запрыгнуть на лошадь позади Аттии, но существо навалилось на него. Он закричал, отбиваясь от жадно цепляющихся за него рук; они обхватили его поперёк тела, стиснули шею, оттащили от лошади. Он сопротивлялся, ругаясь на чём свет стоит, но их было слишком много, они брали верх, сверкая лезвиями кинжалов в льдисто-голубом свете ночи. Аттия, с трудом справившись с взбесившимся конём, наклонилась и, вырвав из рук Кейро ружьё, прицелилась в Скованных.
Если она выстрелит, то наверняка убьёт Кейро.
Скованные обвились вокруг Кейро подобно щупальцам, впитывая его в себя. Кажется, ему предстояло занять место убитого.
— Аттия! — послышался его приглушённый крик. Конь снова встал на дыбы; удержать его на месте было нелегко.
— Аттия! — На мгновение Кейро удалось высунуть голову, и он увидел её. — Стреляй!
Она всё мешкала.
— Стреляй! Стреляй в меня!
Аттия замерла, пытаясь справиться со страхом.
Потом, подняв ружьё, выстрелила.
— Как такое могло произойти? — Финн бегал по комнате из угла в угол, потом без сил рухнул на металлический стул. Обвёл взглядом таинственные, беспрерывно гудящие устройства Портала. — И почему мы встречаемся здесь?
— Потому что это единственное место во всём дворце, не напичканное жучками. — Джаред аккуратно прикрыл входную дверь, в который раз ощутив необыкновенный эффект смещения комнаты — распрямляющейся, словно подстраивающейся под их присутствие. Портал так и должен себя вести, если, как полагал сапиент, это что-то вроде промежуточной станции при переходе в Тюрьму.
Перья по-прежнему покрывали пол. Финн пнул ближайшую кучку носком сапога.
— Где она?
— Скоро появится.
Джаред встретился взглядом с Финном. Чуть успокоившись, тот спросил:
— Мастер, ты тоже во мне усомнился?
— Что значит «тоже»?
— Ты же видел его! А Клодия…
— Клодия знает, что Джайлз — это ты. Она всегда в это верила, с того самого момента, как услышала твой голос.
— Это просто потому, что тогда она ещё не видела его. Она назвала его по имени! — Финн поднялся, в волнении подошёл к экрану. — Ты заметил, как безупречно он держится? Словно настоящий принц — такие уверенные жесты, улыбки. Я так не умею, Мастер. Даже если умел, то позабыл. Наверное, Тюрьма выжгла из меня всё.
— Умелый актёр…
Финн резко развернулся к Джареду и спросил:
— Ты ему веришь? Скажи правду.
Джаред, сплетя тонкие пальцы, едва заметно пожал плечами.
— Я учёный, Финн, меня не так-то просто убедить. Все эти так называемые доказательства наверняка будут подвергнуты проверке. Конечно, Совет допросит вас обоих: и тебя, и его. Теперь, когда на трон претендуют двое, всё изменилось. — Он искоса посмотрел на Финна. — Я думал, ты не горишь желанием вступить в права наследования.
— Теперь я этого хочу, — прорычал Финн. — Кейро говорит: если ты чего-то добился — держи крепко, не выпускай. Он сам всегда так поступал. Только однажды я его переубедил.
— Это было, когда вы ушли из банды? — Джаред наблюдал за ним. — Теперь слушай. Я должен быть твёрдо уверен, что все твои рассказы о Тюрьме — правда. И о Маэстре, и о Ключе.
— Я же говорил тебе, она отдала мне Ключ, а потом погибла. Упала в Пропасть. Кто-то нас предал. Я не виноват, — обиделся Финн.
