Эдуард Семенов - Кодекс Защитника
На экране появилась рябь вперемешку с волнистыми линиями. На какое-то время лицо барона фон Клюге исказилось под воздействием радиопомех, а когда появилось вновь, то стало похоже на рыбу, выброшенную на берег и ловящую ртом воздух. Пропал звук. Джонсон поморщился и схватился за трубку селекторной связи.
— Что там, черт возьми, происходит?
Услышав ответ, он выругался еще раз.
— Тысячи чертей, переключите на резервный канал. Мы еще не закончили. — и положив трубку, пояснил Кисенгеру:
— Непонятные помехи в эфире, как будто работает какая-то станция и забивает наш канал.
Наконец голова в экране снова стала говорящей:
— … и поэтому мы не можем ждать до утра… Действуйте немедленно, — услышали Кисенгер и Джонсон. Они оказались в неловком положении. Барон не любил, когда его переспрашивают. Однако, деваться было некуда. Кисенгер задал уточняющий вопрос:
— Вы считаете, что в такой ситуации можно задействовать военно-морские силы?
— Вполне.
— Вы даетесь санкцию?
— Да, мать вашу, — дважды уточняющих вопросов фон Клюге не любил еще больше.
— Свяжитесь с адмиралом Канаки, у него наверняка поблизости есть какая-нибудь неучтенная подводная лодка с тактическим ракетным вооружением на борту. Дайте ему координаты цели… Пусть даст один залп. Одна ракета! Не больше. Потом пошлете специалистов, зачистите место, и можно будет все списать на террористов, националистов или еще кого-нибудь. Это уже по твоей части, Гарри. Да может быть, и списывать ничего не понадобится. Город ведь почти пуст, журналисты все под замком. Никто не узнает. Кисенгер и Джонсон переглянулись.
— Согласны?
— Да. Так точно, сэр.
— Ну, вот и отлично. Как сделаете, доложите результат.
Барон фон Клюге протянул руку, и экран потух.
Глава 2
Площадь трех президентов
…Данила сидел на голове третьего президента России. Рядом валялось его туловище, руки и ноги. В одной руке была зажата погнутая лыжная палка. Президент загадочно улыбался, но ничего не имел против того, чтобы на нем кто-то сидел, потому что был памятником, причем памятником, разрушенным и свергнутым с пьедестала. Пьедестал памятника находился на перекрестке двух дорог, но и его взрывом раскололо на мелкие куски и разбросало в разные стороны.
Данила смотрел, как его товарищи возятся возле своих мотоциклов. Ребятишки были рядом с ними. Они притихли и смотрели на все происходящее с нескрываемым интересом. Не удержалась от соблазна посмотреть, что же собираются делать три странных богатыря, и Валентина. Она, накинув на плечи цветастую шаль, которую, наверное, носила еще ее бабка, какая-нибудь статная казачка, вышла на порог подъезда и наблюдала оттуда за странными манипуляциями мужчин. Алексей и Илья аккуратно сцепили рули своих боевых машин таким образом, что фары всех мотоциклов были направлены вверх и сходились в одной точке, а зеркала заднего вида повернуты так, чтобы они могли отражаться друг в друге, и если бы в них был бы направлен пучок света, он бы отразился в каждом зеркале и в конечном итоге слился бы в один поток со светом фар. Получился некий воображаемый треугольник или пирамида с усеченным верхом. В основании этой пирамиды братья положили мини-проектор, который подключили к генератору одного из мотоциклов. Завели мотор. Отрегулировали. Как оказалось, на холостом ходу он работал еле слышно. Алексей повернулся к Даниле и крикнул:
— Мы готовы!
Данила посмотрел на небо. Оно было темно-синего цвета, и кое-где на нем уже проступали звезды. Окинув небо взглядом, он удовлетворенно кивнул и махнул рукой:
— Включайте!
Илья щелкнул тумблером проектора. Вспыхнул яркий свет. Яркость его троекратно усиленная и сфокусированная тремя зеркалами, была такова, что все, кроме братьев, зажмурились, а когда открыли глаза, увидели огромный столб концентрированного огня, который уходил в небо и терялся в его глубине, казалось, соединяясь со светом всех звезд ночного неба. Все были настолько поражены зрелищем, что потеряли дар речи и смотрели на свет, открыв от удивления рот. Одна лишь Мария не удивилась. Она с интересом посмотрела на Данилу и, как будто знала ответ, спросила:
— Теперь надо будет ждать?
Данила погладил ее по голове.
— Правильно. Теперь мы будем просто ждать.
— Кого? — переспросил Анвар. Он успел прийти в себя от увиденного и расслышать слова девочки.
— Обидчика, — спокойно ответил рыжебородый богатырь. — Рано или поздно он придет сам.
Анвар топнул головой:
— Ерунда. Он не придет! Он пришлет сюда своих солдат, и они нас всех убьют. Немедленно выключите этот свет! Он нас демаскирует!
Данила усмехнулся:
— Если ты боишься, то можешь уйти и спрятаться. Но по-другому войну не остановить.
Анвар надул губы. Нет ничего обиднее, чем услышать в свой адрес обвинения в трусости.
Он с силой сжал кулаки и нахмурил брови.
— Ничего я не боюсь. Просто это глупо! Вот и все. Нас всех убьют и сюда придут грузины.
Данила пожал плечами:
— Посмотрим.
Он прислушался к звукам ночи и не услышал ничего кроме стрекотания цикад и тихого рокота мотоцикла. Алексей и Илья подошли к Даниле:
— Бензина хватит до утра, плюс аккумуляторы есть. Так что все нормально.
— Отлично, — ответил Данила. — Что с радиосигналом?
— Не проходит, — ответил ему Алексей, — все глушится.
— Понятно. Пока нам он и не требуется.
Алексей и Илья согласно кивнули. Потом Илья добавил:
— Думаю, что светового послания достаточно. Нас услышат.
Данила ответил ему так же, как и Анвару.
— Посмотрим, — сказал он и продолжил: «Пока давайте договоримся. Ты, Илья, ждешь рассвета вон там, за стеной, в одной из комнат на верхних этажах». Он показал рукой на полуразвалившееся здание на краю площади:
— Вон там! Постарайся занять помещение, откуда меня будет видно лучше всего.
— Ясно, — ответил Илья.
— А ты, Алексей, можешь спуститься в подвал.
— А потом? — перепросил его Илья.
— Как известно, Суд Божий скорый. Если нас услышат, то к полудню все уже должно будет закончиться.
Алексей нахмурился:
— Что же это такое получается? Я буду спать всю ночь?
Данила улыбнулся:
— И что ты предлагаешь?
— Мы с Илюхой будем меняться.
Данила покачал головой:
— Не пойдет. К утру ты можешь мне понадобиться. Причем нужно, чтобы ты был достаточно бодрым. Кто знает, как там дело пойдет. Так что не спорь!
Алексей поджал губы, но спорить не стал.
— Хорошо. Ты — старший, тебе виднее!
— Вот именно!
Данила погладил по головке Марию, которая, слушая их спор, рефлекторно вцепилась в его штанину и, видимо, ущипнула за кожу.
— Теперь давайте расходится!
Данила подтолкнул Марию к своим послухам.
— Иди с Алексеем и Ильей. Все будет хорошо!
Марии явно не хотелось уходить, но она видела, что ее Защитнику подчинялись даже взрослые дяди, поэтому она тяжело вздохнула и отошла от Данилы. Алексей взял ее на руки и, больше ничего не сказав, пошел к подъезду дома. Все потянулись за ним, и вскоре Данила остался один на небольшом освещенном пятачке, который очень скоро погрузился во тьму, было хорошо видно его крепкую фигуру с широко расставленными ногами, освещенную ярким пронизывающим светом. Он стоял спиной к яркой пирамиде на границе между светом и тьмой и смотрел в темноту.
* * *Валентина уложила детей спать, склонившись над ними, принялась тихонько напевать им колыбельную песню. Алексей аккуратно присел на ящик. Под ним предательски заскрипели доски, он приподнялся и пересел на холодный пол, чтобы ему тоже было слышна песня казачки:
Ну-ка дай мне козырную карту
И колоду всю в масть разложи.
Я не верю в гаданья, цыганка!
Но ты мне, так и быть, расскажи!
Что же будет со мной за широкой рекой?
И удачным ли будет набег?
Много ль крови пролью? Много ль злата набью
В переметную сумку свою.
Отвечает старуха, на воду глядя,
Зря не веришь в судьбу, зря не слышишь меня,
Но ведь карты не врут и сейчас говорят:
Не ходи ты в набег, зря не мучай коня!
Будет все у тебя — и любовь и казна.
Ну, а нет — то коснешься холодного дна.
Рассердился джигит И ударил ножом
— Зря не будешь, колдунья, трепать языком!
Что задумал, — сегодня я в ночь совершу
и казачку младую в петлю посажу.
Так сказал он и волком к реке полетел,
Но на том берегу уж охотник сидел.
Затаившись в кустах, он в засаде не спал
И с мечтами о милой свирель вырезал.
Слышит, где-то вдали конь с испугом заржал.
— Что за черт! Я такого еще не видал.
В полуночной тиши звук летит далеко
От злодейки-судьбы убежать нелегко.
Грянул с берега гром и молния вдруг
И разбойника злого ударила в грудь.
Зря не верил старухе джигит удалой
И за это расплата своей головой!
А кругов на воде видел никто.
Камнем тело бандита упало на дно.
Предрассветный туман ветерок разогнал,
И охотник лихой домой поскакал.
Никому ничего он не стал говорить,
Ни к чему понапрасну народ теребить…
Алексей засмотрелся на огонек горелки и не заметил, как задремал. Проснулся он оттого, что Валентина толкнула его в плечо:
