Сергей Калашников - Клан Мамонта
— Кожа, это когда без шерсти, — рассудил Вячик. — А с шерстью — шкура. И как, интересно из шкуры сделать кожу? Побрить? Или выщипать?
— После горячей воды шерсть стала как-то сильно линять на том куске, — припомнила Лариска. — Хотя я специально не обращала на это внимания.
— Но воняет точно жир, — заключила Любаша. Потому что щёлок именно жир хорошо растворяет. Но он, похоже, растворяет и что-то другое, нужное для гибкости. И как нам быть? Как этот проклятый жир вытянуть из шкуры? Но так, чтобы оставить это нужное и полезное?
— Песок в себя хорошо впитывает всякие жидкости, — вспомнила Ленка.
— Песок, земля, сухая глина, толчёный камень, — нарезал задачи вождь. — Это от вони. А что делать с гибкостью. Чай, дублёнки многие носили зимой, а они мягкие.
— Дуб-лёнка, — раздельно произнёс Димка. Дубление — слышал я где-то такое слово. То есть дубом что-то делают.
— Тогда кора или листья, потому что из древесины вряд ли получится извлечь в раствор что-то полезное, — рассудил вожак.
— Коньяк в дубовых бочках настаивают. И виски, — вспомнил Саня.
— Это, получается, много разных мокрых дел, — задумчиво протянула Лариска. — А второй котел мы так и не сделали. И этот, старый немного протекает. И вообще я замаялась уже таскать воду нашим единственным берестяным стаканом. И… — она замолчала и выпустила слезинку.
— Всем трудно, — обрезала Ленка. — Но, да, второй котёл нужно ставить у реки.
— Что с шитьём по бересте? — вожак строго посмотрел на Галочку.
— Протекают швы. И замазать нечем. Пробовала серу от ёлок и ту, что из повреждённых сосновых стволов, но она не мажется, а крошится.
— А если подогреть на огне? — поделился озарением Вячик.
— Полыхнёт, — уверенно заявил Димка.
Все притихли.
— Ладно, давайте ещё, — прервал молчание Веник. — Какие у нас новости за те два дня, что мы были в разведке.
— Да так… Мелочи, — развел руками Саня. — Галь! Покажи ножик.
Девочка послушно протянула удобную ореховую рукоятку, из которой торчало лезвие от скальпеля.
— Откуда у нас скальпель? — изумился вождь.
— Так это я из монет сковал. И ещё зубильце сделал и Ленкину пилку для ногтей вызубрил по одной кромке — пропиливать стрелы хоть для тетивы, хоть для наконечников.
— Ну, просто прогресс на марше! — довольно ухмыльнулся Вячик.
— Я лиану нашла. Мягкую. — улыбнулась Ленка. На узлах, откуда у неё усики и листья, рвётся, зато сами стебли между этими местами очень крепкие. Сантиметров по двадцать, в среднем. Раздавила их, отжала сок и расщепила на волокна — крепость не хуже, чем у лыка, но куда лучше на изгиб. Две стрелы оперила — ими удобно перья приматывать. Обе с металлическими наконечниками — Саня сделал из десятирублёвиков.
— Это латунь, — пояснил кузнец. — Не сваривается она кузнечной сваркой. И куётся плохо. Намучился, даже одну монету расплавил. И молотком этим такую мелочь обрабатывать неудобно.
Клан в едином порыве дружно вздохнул — Сане искренне сочувствовали.
— Лёха приходил вскоре после того, как вы нас покинули, — вспомнила Галочка. — Оттуда, — махнула она рукой в сторону, куда текла река, — куда Пых подался с Толяном и Кузей. И Пашка с ним был. Говорят, что нашли они ребят. Ну, которые ушли из племени. Только не смогли убедить вернуться. Да, морды оба имели разбитые, потому что вдвоём против троих у них как-то неубедительная аргументация. Вот.
— А как они шли, что видели? Ты же не могла не выспросить?
— Не могла, — потупила глазки Галочка. — Даже остатки оленины им скормила. По ручью они спускались, что от ихнего родника. Говорят, что там низкие места и много грязи. А потом вышли к речке и двинулись вверх, пока не почуяли дым от костра. Там и отыскали ребят. Ну, и поговорили. А уж потом к нам вышли вскорости.
— Ага! Почти замкнулась география. Ты одна была? Не пытались они тебя обидеть?
— Не пытались. И даже про ножик не заикнулись, хотя видели, что я им работаю. То есть — не отобрали.
— Чудесны дела твои, Господи! — изумился Димка.
— Ничего чудесного, — рокотнул Саня. — После той встречи, что мы устроили Серому и Михе, ну, помните, со щитами, он должен одуматься. Ведь, если с набитыми мордами, значит, дрались руками, по-пацански. А мы как бы вооружённую готовность продемонстрировали. Это совсем другое дело. То есть и убить можем.
— А мы можем? — удивилась Лариска. — Стрелы то у меня тогда были тупые, только попугать.
— Я могу, — припечатала Ленка.
Саня кивнул.
— Не знал Лёха о том «тёплом» приёме, — вспомнил Веник. — Они с Пашкой на поиски пропавших раньше ушли и два дня со своими не встречались. Есть у меня подозрение, что Миха с Серым тоже свалили. Короче, у племени сейчас трудные времена.
— Ты резину-то не тяни! Рассказывай, чего видели в этой вашей разведке? Есть там место с родником на горочке у реки? — не вытерпела Ленка.
— Есть. И не одно, а целых два. И ещё три ложбины таких широких, как бы распадка, заросших лещиной. Самая серёдка у всех у них топкая, потому что ручейки. И полно медвежьих следов. То есть и хорошо, и плохо. Ещё там много дикой малины, до которой здешний Топтыгин будет очень даже со всем удовольствием, а она как раз чуть выше по склонам. Но охота в тех местах не очень. То есть в низинах видели кабанов, но подходить к ним боязно. В лесах, что повыше, оленей встречали. Пугливых и быстрых. Такого птичьего изобилия, что здесь, на нашем, берегу нет. А досюда, хоть и не очень далеко, но через распадки замучаешься пробираться. Опять же на медведя напороться можно.
— А на другом берегу? — уточнила Ленка.
— На другом луга до самого горизонта, озерца, затоны, островки. По берегам камыш. Вдали видны крупные животные вроде бизонов. Потому что пасутся. К ним тоже подходить опасно — затопчут.
— Если камыши и островки, значит, гуси и утки есть, — отрезала Ленка.
— Но без лодки в те дебри лучше не соваться, — встрял Вячик. — Я плавал, проверял.
— Да, — кивнул вожак. — Надо сначала лодку построить, и только потом переезжать. А вариантов у нас два — долблёнка или челнок из бересты.
— Каменным рубилом долбить муторно, — рассудил Саня. — А на железный топор или хотя бы долото металла не набрать.
— А кастет? — спохватился Димка.
— Будете смеяться, но он из чугуния. Литой. Металл неплохой, не хрупкий, и на долото может хватить, но только не слыхал я, чтобы из чугуна делали хоть что-то режущее. То есть острая кромка наверняка хрупнет.
— Может, молоток себе из него отольёшь, если он не хрупкий? — подсказала Галочка.
— Молоток? Пожалуй, может получиться. Расплавить и отлить я, наверно, смогу. Хватит на это жару. Но молотком не так-то много надолбишь, хоть бы и по осине. К тому же он будет совсем маленький, граммов сто или около того.
— А если выжигать, как древние люди? — напомнила Любаша.
— Попытаемся, а что насчёт челнока из коры?
— Каркас как-то свяжем, берестой обошьём, но загерметизировать швы… — пожал плечами Димка.
— Смола, смола…? — забормотал Веник. — А ну, вспоминайте. Кто, что об этом слышал?
— Смолокурово! — чуть не подпрыгнула Любаша. — Деревня такая есть.
— Кур там, что ли, смолят?
— Или смолу курят? На это больше похоже.
— Что, смолу то есть, добывают окуриванием?
— Что-то связанное с огнём.
— Щепки из елового пенька называют смолюшками. Они даже мокрые горят, — вспомнила Ленка из своего туристского опыта. — Копоть из них жирная, замаешься отмывать.
— То есть, смола содержится в еловой древесине, которую нужно… Курить?
— Ну да, как с ёлкой свяжешься, все руки потом липкие, — согласился Саня. Я их нарочно пропускаю, когда вырубаю жерди.
— Получается, надо из ёлок вытапливать смолу, — заключил Веник. — Дима — займись этой проблемой. Ну и вообще посоображай, из чего и как будем делать челнок. Бересты надрать, каркас связать.
— Каркас, думаю, из вербы сделать. Она гнётся нормально, пока свежая. А для смолы нужен хотя бы горшок из глины.
— Глина здесь паршивая, — «созналась» Галочка. Рыбку обмазать ещё сойдёт, а на что другое… ну, не знаю. Попробую что-нибудь придумать.
— Вячик! Помнишь пласт, что мы на обрывчике видели. С синеватым отливом. Завтра берёшь корзинку и ноги в руки — туда и обратно. Есть у нас хоть одна готовая корзинка? — обвёл он глазами остальных членов клана. Те виновато потупились.
— Ох, Любаша! Я же тебя просил!
Девочка приняла виноватый вид: — К утру сделаю.
— Не надо, — остановил её Вячик. — Лучше завтрак сделай. А я возьму два щита и привяжу их к палке на манер коромысла. И Шака с собой возьму.
— Зачем Шака? Уговоришь его за тебя копать? — насмешливо заломила бровь Ленка.
— У него с местным Топтыгиным какие-то отношения. Я видел, как он бегал в ту сторону, куда вёл свежий след, а потом возвратился ничуть не пришибленным.
