Александр Соловьёв - Хомотрофы
Я принес почту в финотдел, после чего зашел в приемную замдиректора забрать очередную кипу бумаг. Увидев меня, секретарша подала знак задержаться. Сделала озабоченное лицо, взяла трубку.
– Елена Сергеевна, в приемной рассыльный, тот самый. Вы просили сообщить, как придет. Больше никого. Да. Нет. Хорошо, – секретарша вскинула на меня строгий взгляд. – Вас вызывает заместитель директора. Проходите.
Через двойную дверь я вошел в просторное помещение и тут же остановился, удивленный необычной обстановкой. У меня создалось впечатление, что кабинет Вырловой обустроен не для создания спокойной рабочей обстановки, а для развлечений и неофициальной встречи гостей. Перламутровый паркет, стены декорированы золотистыми панелями и украшены крупноформатными художественными фотографиями высокого качества, вставленными в полированные рамки. Потолок, щедро оборудованный иллюминацией, походил на перевернутый эстрадный подиум. Мой взгляд упал на телефоны.
Кое-кому в Полиуретане доступен внешний мир. Жаль, что для меня это уже не имеет никакого значения.
– Заинтересовались дизайном? – спросила Вырлова. Она едва кивнула в ответ на мое приветствие, поставила на документах несколько подписей и только после этого посмотрела на меня.
Елена Сергеевна сидела в кожаном кресле с высокой спинкой. Она была одета в черный костюм с серебристыми разводами. На груди красовалась дорогая подвеска. Для провинциальной бизнес-леди она выглядела очень даже ничего. Я невольно улыбнулся, сделал туманный жест рукой.
– У автора безупречный вкус.
Замдиректора одарила меня ответной улыбкой, и я обнаружил в выражении ее глаз откровенный интерес.
– Вы больше не роняете документы? Простите, как вас зовут?
Я собрался, прижал папку к груди, слегка наклонил голову: предупредительная поза, в которой должен находиться рассыльный, случайно очутившийся в кабинете замдиректора.
– Благодарю. Замечание справедливо. Стараюсь выполнять свою работу добросовестно. Меня зовут Лемешев Сергей Петрович.
Елена Сергеевна уловила сарказм. Она вытянула руки и положила их на стол, демонстрируя длинные изящные пальцы, увенчанные шикарным маникюром. Сесть Вырлова мне не предложила: рядовые должны докладывать стоя.
– Сергей Петрович… – задумалась она. – С кем бы вас проассоциировать?.. Ах, да! Гольдман из банка – он тоже Сергей Петрович.
Она взяла карандаш, что-то записала на листке бумаги.
Мне было неприятно, что она меня с кем-то ассоциирует, но я промолчал, отметив то, как быстро сровнялся счет.
Сегодня утром я думал о ней. Я и не надеялся на столь скорое везение. Любопытно, с чего это она вздумала со мной познакомиться?
– Как же так случилось? – спросила Елена Сергеевна. – Приятный молодой, неглупый человек становится курьером. Приезжает из столицы в захолустье безо всяких приглашений и устраивается… куда? – в канцелярию, под начальство ограниченного, заплесневелого Бирюкинга? Вам это не кажется, по меньшей мере, странным?
Она брезгливо поморщила нос.
Я по-прежнему стоял перед ней в позе гарсона, готовя себя к психологическому поединку.
Слегка поклонившись, я спросил:
– Елена Сергеевна, правильно ли я понял: вы хотите предложить мне работу в вашей структуре?
Она сощурилась, хмыкнула. Ее пальцы погладили ламинированную поверхность стола.
– Какой шустрый вы, однако. Увы! У меня в штате нет вакансий. Да и чем вы можете быть мне полезны?
Я упрекнул себя за нетерпеливость.
– Слышала, что раньше вы работали в какой-то редакции? Вы… как это у вас называется? Папарацци?
Теперь ясно: разумеется, она знала обо мне все, что можно узнать из личного дела в отделе кадров, и намеревалась получить еще больше информации.
Какие варианты?
Она кормится человеческим страхом. Ей надоело однообразное меню из ее старых вымученных клерков. Желает ощутить новый вкус. Но прежде чем заказать у пресловутого Повара экзотическое блюдо (хотел бы я знать, как их готовят?), решила поближе посмотреть на еще живую рыбку? А может, – если отставить в сторону небылицы, рассказанные Ильей, – все намного проще, и она видит во мне потенциальную фигуру для одной из своих корпоративных интриг?
Что ж, был бы неплохой шанс.
– Интересы поменялись, – проговорил я. – Прежнее ремесло осталось в прошлом. И с нынешней работой оно никак не связано. Я – рассыльный.
– Вы хотите сказать, что твердо намерены до самой старости разносить по этому зданию бумаги?
– Что? Разве на этом заводе можно дотянуть до преклонного возраста? Слыхал, что смерть наступает тут внезапно и чаще всего прямо на рабочем месте. Это правда?
Замдиректора бросила насмешливый взгляд.
– Думайте, что говорите, папарацци!
Она быстро поднялась и, обдав меня тонким ароматом дорогих духов, подошла к окну.
– Хм… По-вашему, это смелость. Нет, это просто глупо. Никто из работников не смеет говорить при мне подобного. Я – замдиректора, вы – рассыльный. Чувствуете разницу?
За окном виднелся поросший кустарником склон, убегающий вниз, к широкой равнине, покрытой лесом. Вырлова застыла, глядя вдаль. С минуту она молчала.
– Осторожней, – сказала, наконец. – Вы и впрямь представляете большую опасность. Для себя.
– Благодарю за предупреждение, – ответил я, разглядывая ее бедра. Под облегающей юбкой четко прорисовывались резинки трусиков.
– Не благодарите, – ее пальцы нетерпеливо забарабанили по подоконнику.
Наш разговор начинал заходить в тупик. Чтобы продлить его, я поинтересовался:
– Не могли бы меня просветить? Что такое карантин? Правда ли, что город окружен невидимой гранью?
Елена Сергеевна даже не изменилась в лице, только вскинула завитками волос и, показав мне точеный профиль, поинтересовалась:
– Вы жизнь свою цените?
Что за дурацкий вопрос!
– Или вы из этих… любителей неоправданного риска? Пресытились жизнью и теперь нуждаетесь в экстриме? Ваше любопытство, Сергей Петрович, не принесет вам ничего, кроме неприятностей. Советую умерить свой пыл.
– Я уже в списке?
– В каком списке?
Она резко обернулась и, не дожидаясь моего ответа, спокойным тоном поинтересовалась:
– Было ли у вас какое-нибудь занятие, кроме журналистики? Учились чему-нибудь еще?
– Да. Юридический факультет, – ответил я. – Хотя ни дня не работал в этой сфере.
– Не думаете попробовать?
– Работать юристом? Здесь?.. Нет, это невозможно. Место занято. Тот человек, трудится в вашей службе. Я успел с ним познакомиться. Отец двоих детей. Прикажете его убить?
– Рассыльный… – Вырлова посмотрела мне в глаза, и я увидел, как сузились ее зрачки.
– Да, Елена Сергеевна?..
Она была старше меня лет на десять. Очень искусно наложенный макияж. Ухоженное лицо. Едва заметные морщинки у глаз. Не столько тонкие черты, сколько особое выражение аристократического достоинства, придавало этому лицу красоту.
Она неожиданно улыбнулась. Я понял, что именно улыбка смягчала неприступность ее красоты. И глаза – глубокие, умные. Глаза человека, ставшего палачом поневоле.
Такой я вдруг увидел ее.
– Вы, на самом деле, хотите уничтожить Артура?
Ее вопрос вывел меня из оцепенения.
– Артура Присмотрова?.. С чего это вы взяли? Я его даже в глаза не видел.
Она внезапно вскипела.
– Разве вы еще не поняли?! Посмотрите же… Я на вашей стороне. И пытаюсь вам помочь. Неужели не кажется странным уже то, что я пригласила вас к себе в кабинет?
Я рассмеялся.
– И я должен на это клюнуть? Но вы же одна из них!
– О, господи!.. Я – жертва обстоятельств.
– И вы, значит, жертва, да? Но позвольте, Елена Сергеевна, ведь вы находитесь почти на самой вершине власти, – я развел руками, показывая на шикарное убранство кабинета.
– Власти над чем? Над этим кладбищем душ? – в ее голосе послышался гнев. – Так знайте же, у меня свои счеты с руководством! Но я не собираюсь рассказывать, как попала в этот проклятый городок. Речь идет о вас. Ведь именно вам, а не мне, угрожает опасность. Так что соображайте быстрей.
Глаза ее сверкали, на щеках появился румянец. Кажется, я сильно ее разозлил. Но до чего она хороша в гневе. Нет, не просто хороша – прекрасна.
– Допустим, у вас действительно счеты с директором. Но, Елена Сергеевна, вы располагаете куда более сильными фигурами. Я могу быть всего лишь маленькой пешкой в игре.
– Совершенно верно. Пешкой, которая мыслит по-своему и, безусловно, метит в дамки.
– К сожалению, это не так. Вы угадали: мной управляет только любопытство, которое может дорого мне обойтись.
– Я рассчитывала на сотрудничество, а встретила упрямого, самолюбивого мальчишку, который прикидывается филантропом, но на самом деле не видит ничего, кроме самого себя.
Неожиданно мне захотелось довериться ей. Я приблизился к Елене Сергеевне. Она в свою очередь тоже сделала шаг мне навстречу и спросила, глядя прямо в глаза:
– Вы в самом деле, тот, о ком говорил прорицатель?
