Александр Розов - Футуриф. Токсичная честность.
— Да, наверное, лучше. Только как говорить, чтоб не обидеть попусту?
— Ну, — ответил он, — если не знаешь, что говорить, то сделай, чтобы было что слушать.
— Сван… — тихо сказала она, — …Знаешь, ты зверски хитрый. Я иду звонить Олафу.
*59. Лабиринты и минотавры
Двум субъектам с качественно различными линиями жизни очень непросто приводить в порядок свои взаимоотношения. Особенно, если по обстоятельствам их общение в этот интервал времени получается только дистанционно. Это было похоже на разгадывание какой-то дико запутанной шарады с множеством слов, которые имеют для двух разных субъектов разный смысл. Тем более разный, что они склеены в переплетенные цепочки. Попробуй, разберись, что все это значит — а ведь от понимания зависит так много…
Место на мини-яхте радикально ограничено, поэтому весь экипаж невольно становится аудио-свидетелем телефонных и SKYPE разговоров каждого в отдельности. В данном случае, разговоры Тиктак с Олафом (вот-вот, не один разговор, а много, с тайм-аутами, взятыми на обдумывание) носили настолько приватный характер, что Елене Оффенбах становилось просто не по себе, что она это слышит. Напротив, Сван Хирд все сильнее воодушевлялся, прислушивался, чтоб не упустить что-либо важное, и конспектировал какие-то мысли на свой ноутбук. Елена вертелась так и сяк, стараясь не замечать этого странного энтузиазма своего бойфренда, но к середине дня 20 декабря, не выдержала и предложила ему выйти ненадолго на открытую палубу, переговорить тет-а-тет.
Маленький прототип дирижабля апокалипсиса имел скромную скорость 70 км в час, а обитаемый модуль (как уже говорилось) был просто мини-яхтой. С учетом двух таких обстоятельств, выход на открытую палубу во время движения не был чем-то особенно рискованным. Встречный ветер не способствует комфорту, но условия не хуже, чем в открытом кузове грузовика, едущего по шоссе со средне-автомобильной скоростью…
— …Слушай! — начала Елена, — Я не ханжа, и тем более не монашка…
— Интригующий старт, — ввернул Сван.
— Дай, блин, договорить! У меня простой вопрос: какого дьявола ты подслушиваешь и конспектируешь чужие диалоги об интимной жизни, которые тебя не касаются?!
— Я пишу балладу про Минотавра, — невозмутимо ответил гало-рок музыкант.
— Про какого, блин, Минотавра? — поразилась она.
— Про критского, блин, Минотавра. Стыдно не знать. Ты, вроде, культурная девушка.
— Блин! Я знаю про критского Минотавра, но при чем тут Тиктак и Олаф?
— Солнышко мое, — ласково сказал он, — если бы ты на минуту прекратила метать в меня протуберанцы, то я объяснил бы тебе этико-философский смысл мифа о Минотавре.
— Ну? — спокойным тоном предложила Елена.
— Ну, — в тон ей отозвался Сван, — как культурная девушка, ты знаешь книжный миф о Минотавре. Парень с головой быка родился от зоофильной интриги королевы Крита. Смущенный король сослал это чудо в лабиринт. Чтобы Минотавр не голодал, туда, в лабиринт, регулярно загоняли пленников. В очередной квант питания попал парень по имени Тесей. В него влюбилась критская принцесса Ариадна, и передала ему клубок волшебной нитки. Благодаря этому клубку, Тесей нашел и убил Минотавра, а потом выбрался из лабиринта, и дальше happy end.
Гало-рок музыкант замолчал, выразительно глядя на нее, и Елена кивнула, подтвердив аутентичность изложения книжного мифа.
— Так вот, — продолжил он, — на самом деле, это античная этико-философская притча об отношениях между мужчиной и женщиной. Минотавр в лабиринте, это все то дерьмо, которое накопилось в религии, морали, всяких прочих условностях. Эта бешеная тварь караулит ритуальную полосу, которая искусственно разделяет влюбленных, и требует человеческих жертв. Минотавра надо убить, но для этого сначала необходима ниточка свободного, неискаженного взаимопонимания Ариадны и Тесея. Вот об этом баллада.
— Сильная задумка, — оценила Елена, — и, значит, ты собираешь материал для баллады?
— Да, собираю.
— Ну, блин… Все равно, это как-то некрасиво.
— Нет, это красиво, ведь в начале будет посвящение нашим друзьям: Тиктак и Олафу.
— Ладно, так нормально, — сказала Елена, — главное, чтобы у них все получилось.
— У них получится! — уверенно заявил Сван Хирд, — Ведь Минотавр, это такая скотина, которая живет только в лабиринте дурацких табу, трусливых умолчаний, и стыдливых иносказаний. Как только у людей хватает смелости назвать кошку — кошкой, лабиринт рушится, а у Минотавра отваливаются рога, и он рассыпается, как старое чучело.
— Иначе говоря, — предположила Елена, — твоя баллада призывает быть, как акваноиды?
— Нет! Баллада не призывает, а повествует. Хотя, прямота акваноидов мне по душе.
Следующее утро, 22 декабря. Северные Сейшелы. Островок Молох.В массиве главных (или северных, или внутренних) Сейшельских островов, кажется, не найти такого острова на котором не было бы живописных гранитных скал в окружении пальмовых рощ и иных красот природы, и который не освоен агентствами по элитному туризму, либо национальным департаментом природных резерватов. Но все-таки, здесь имеются никакие острова, например островок Молох, в 5 милях, или в четверти пути от столичного острова Махэ до другого крупного острова Праслин. По геологии островок Молох, это поднятое коралловое поле с надводной частью примерно 10 гектаров. Здесь ничего нет, кроме коралловой извести, выжженной экваториальным солнцем. Поэтому, Сейшельские власти недорого продали островок Молох некому фонду «Астросфера». В настоящее время фонд построил тут лишь одно крупное сооружение: купольный ангар высотой примерно как 10-этажный дом, и полусферический по форме. Зачем эта штука нужна, оставалось неизвестно публике. Тайна… А тайны всегда привлекают внимание.
Нидерланды, это же время и дата (22 декабря, середина ночи в местном поясе). Заансханс (7 миль норд-вест от Амстердама). Мини-отель «Кофейная мельница».Бакалавр-шкипер Кэтти Бейкер и ее суперкарго Эрл Рассел, устроились в небольших, уютных апартаментах «Кофейной мельницы», на широкой кровати, и наблюдали на мониторе ноутбука за окрестностями невзрачного островка Молох. Оператор web-камеры специально ловил в объектив плавсредства, которые в аномально-большом количестве столпились у этого островка. И не менее дюжины катеров, судя по спецоборудованию, имели прямое отношение к масс-медиа. Это было неспроста…
…Кэтти толкнула плечом своего суперкарго и негромко сказала:
— Чувствуешь: собрать крыс TV эффективнее путем нагнетания секретности, чем путем рассылки приглашений и заброса денежных подарков в черные кассы редакций СМИ.
— Да, — согласился Эрл, — но пока их, все-таки, маловато.
— Это потому, — ответила шкипер, — что сингапурский графеновый шар еще не вырвался в космос. Ждать недолго. Если фокус проскочит, то все горячие репортеры инфо-агентств, представленные в регионе, метнутся на Молох.
— Ты полагаешь, Кэтти, что эти бараны клюнут на фрик о подобии между сингапурским графеновым шаром и простой 20-метровой фигней из Абу-Даби?
— Я просто уверена, Эрл. А ты разве нет?
— Черт… — он ударил кулаком об кулак, — …У меня настроение, как перед экзаменом.
— Это хороший признак! — объявила она, — Если у тебя всплеск сомнений то, значит дело достойного масштаба. Ух, и каша заварится!
— Может, и так, Кэтти, но обидно, что мне не хватает силы воли держать себя в руках.
— Ерунда, Эрл! Я люблю не супермена с бронированными нервами, а того талантливого, тонкого и чувствительного парня, который, несмотря на сомнения и опасения, умеет в нужный момент довериться своему разуму, и сделать шаг вперед.
— Ой… — тихо вздохнул Эрл, — …Вот теперь я действительно растерялся.
— Я вижу, — она улыбнулась, — и мне это нравится. Так необычно.
— Ты непредсказуемая и прекрасная черная кошка-оборотень, — прошептал он.
— Вот такая я, — без тени смущения подтвердила Кэтти, но внезапно на ее левом запястье запиликал гаджет-браслет, стилизованный под наручные часы…
— …Что у тебя там? — быстро спросил Эрл.
— Там… — она глянула на маленький экран, — …сообщение: 80500 метров. Рубеж полста английских миль пройден. В терминах США, Сингапурский Шар находится в космосе.
Это же время — утро 22 декабря. Островок Молох и окрестности.На 40-футовом швертботе «Сталкер», дрейфующем у островка Молох, Фируз Нургази завершила операторскую (управляемую) видео-съемку (тот самый видео-поток, который ловили через Интернет Эрл Рассел и Кэтти Бейкер). Далее, Фируз зафиксировала web-камеру на консоли, и спустилась с крыши рубки на ходовой мостик. Хэнк Завоеватель отвлекся от чашки, из которой пил чай, одобрительно похлопал в ладоши, и спросил:
