Том Пардом - Журнал «Если» №07 2010
Молчание нарушил Альфа:
— Сколько времени осталось до выхода на связь?
Контакт с Центром управления должен был начаться через семь минут.
— Давай-ка возьмем образец. И никому ни слова.
Джо готов был завопить в знак протеста. Однако, с точки зрения НАСА, они должны были уже отъехать отсюда. Зачем ставить под угрозу выполнение всей дневной последовательности операций, забрасывая эту «гранату» в план работ? В случае сомнений не предпринимайте ничего. Возможность еще раз глянуть на этот объект будет и после возвращения на борт «Следопыта». Получив разрешение центра, они могут вернуться сюда в ходе третьего выхода на поверхность.
А вдруг это открытие века?! И оно оправдает всю лунную программу «Аполло»!
Тем не менее три года тренировок — и двадцать пять лет исполнения приказов — возымели свое действие. Ничего не ответив, Джо просто протянул руку к инструментам.
Они быстро отбили несколько граненых выступов и набрали обломков.
— Интересно, — проговорил Джо, понимая, что его могут услышать. — Твердое вещество слоится как слюда, а обломки похожи на коралл.
— «Хьюстон-506», проверка связи. — Чак провел сеанс в четкой манере, заодно служившей предупреждением.
«Ничего не говори. Ты работаешь на меня».
Бизнесмен пропал у берегов Флориды в 1999 году.
Все двенадцать Апостолов собрались в одной комнате впервые после завершения программы «Аполло» в ходе интервью для документального фильма по книге Феличе. Девять лет сгладили былые распри. Они отобедали, сыграли в гольф, а потом допоздна выпивали, как встарь, обмениваясь историями, которые Альфа называл «морскими».
И Джо, ныне председатель Бюро экспериментальных систем, поведал сокровенное. Хороший Парень и Акула, в Хьюстоне будто бы и не знавшие его имени, не перебивали.
И тогда с подачи Альфы в последний вечер, проведенный ими в гостинице в Глендейле, Калифорния, Джо поделился секретом эйткенского Коралла.
— Сукины дети! — Политик пытался спрятаться за улыбочку. — Неужели вы не понимаете, насколько трудно в наши дни продать пилотируемую космическую программу? Вы могли бы избавить меня от уймы трудностей!
В разговор немедленно вступил Мистик:
— Вы обязаны обнародовать это открытие! Боже мой, это создаст совершенно новую парадигму!
Тут Акула и Бизнесмен дружно фыркнули. Трудно было сказать, кто из них вложил в этот звук больше презрения. И вообще, что за штука такая — парадигма?
Перед голосованием, предложенным для разрешения проблемы, Проповедник твердил об осторожности:
— Откуда вам известно, насколько все это реально?
Высказался и Летчик:
— А вы исследовали эти камни?
Визионер пожелал узнать, где они хранятся. Кадровый Офицер, как всегда, пребывал в глубоком молчании. Были и другие точки зрения, а Хороший Парень сохранял нейтралитет.
Поднятые руки засвидетельствовали ничью — 5:5.
Джо повернулся к Альфе, который подвел итог:
— Парни, благодарю вас. Как говаривал Джеб Пруэтт, всякий раз, когда мы запарывали задание, мы обыкновенно делали это «по здравом размышлении». Мы рассказали вам обо всем, потому что хотели услышать ваше мнение. Однако решение за нами. Джо?
Джо испытывал низменное чувство удовлетворения. Впервые в истории их рабочих взаимоотношений Чак Беренс предлагал ему высказать собственное мнение!
— Думаю, не стоит пороть горячку. Здесь требуется целый комплекс исследований. Если это действительно что-то значимое, несколько лет задержки не повредят. А если ошибаемся, то хоть не вляпаемся в кучу дерьма.
Альфа не стал возражать. Голосование Апостолов завершилось со счетом 7:5 против открытия.
Другого собрания всех двенадцати Апостолов уже не произошло. Альфа всякий раз каким-то образом умудрялся отменять их. А потом смерть начала вносить свои поправки…
Герман Полски, Политик, умер от сердечного приступа слишком уж молодым. Через три года после встречи в Техасе.
Даже на базе «Эйткен» Джо все еще приходилось слышать: «А каким образом вы оказались на Луне?»
Задававшие подобный вопрос не представляли, что ответ можно дать только в три этапа. Первый: «Однажды мне позвонили из НАСА и сообщили, что я попал в число выбранных ими астронавтов и что мне надлежит доставить свою задницу в Хьюстон пятнадцатого января».
Шаг номер два состоялся шесть лет спустя. Дело было в понедельник, за десять минут до утренней летучки. Двумя днями ранее Летчик и Проповедник плюхнулись в море после первой высадки на Луну в ходе 501-й миссии.
Чак Беренс пригласил Джо в свой кабинет:
— Джеб намеревается назначить меня командиром дублирующего экипажа для третьей высадки.
— Поздравляю. — Джо не мог отделаться от ощущения, что всякий успех другого астронавта каким-то образом сокращает его собственную жизнь.
— Хочешь лететь со мной?
— Пилотом лунного модуля?
— А кем же еще?
— О'кей.
Чак приподнял бровь:
— Джо, ты подлый сукин сын. Когда я получил свое назначение на Джемини*[3], то, пожалуй, мог бы вылететь на орбиту без ракеты.
— Я жду уже шесть лет. Целая куча времени.
Третий этап был наименее впечатляющим. Джо и Чак провели целый год в качестве дублеров Акулы и Мистика. Оба они, Джо и Чак, как раз наблюдали за их приводнением (малость корявым в результате отказа одного из трех парашютов) из Центра управления полетами, когда Джеб Пруэтт повернулся к ним и сказал:
— Вы назначены на 506.
Именно в этот момент Джо мог бы вылететь на орбиту, а возможно, и добраться до самой Луны — без ракеты.
Однако ключевое решение было принято раньше, когда Альфа пригласил его в свой экипаж.
— Прежде чем ударить по рукам, приятель, надо согласовать одну вещь. Начиная с этого дня, ты получаешь приказы только от меня.
— А от кого же еще?
Чак расхохотался, даже лицо его покраснело.
— Джо, Джо, Джо… вся причина того, что ты стал правым крайним в этой команде, заключается в том, что ты слишком уж независим! И это известно всем. Нет, ты не забываешь о субординации. Ты просто знаешь больше, чем все остальные, и не сомневайся, что это понимает и тот, на кого ты работаешь. Но мне подобное не по нутру. И я признаю здесь и сейчас, что, судя по коэффициенту интеллекта и всему прочему, тебе следовало бы быть моим командиром. Черт побери, ты знаешь лунный модуль лучше кого-либо другого. У тебя научный склад ума, чему я вовсе не завидую. Однако, начиная с этого мгновения, я требую от тебя слепого повиновения. Если я скажу тебе садиться вручную, ты сделаешь это. Если я велю тебе снять штаны и наложить кучу перед Белым домом, ты исполнишь мое приказание. Если я буду ошибаться, а в некоторых вопросах я, вне сомнения, буду ошибаться, ты выполнишь всё. И если мы погибнем по моей вине, то или мне не следовало быть командиром, или Вселенная стала против нас. Я хочу, чтобы ты был инструментом. И никогда не напоминал мне, что думаешь быстрее меня, что умираешь от желания предложить мне свое блестящее решение.
Всего две секунды потребовались Джо Ликери на то, чтобы переменить свою личность и судьбу.
— О'кей.
Джесси Кинг, Акула, командир трудной 503-й миссии. Тогда двигатель взлетной ступени выключился слишком рано, заставив командный модуль нырнуть вниз ради спасения экипажа. Акула умер от рака легких в 1990-м. «Отличный карьерный ход», — с жестокой иронией отметил Альфа. Финансовая карьера Акулы закончилась вместе с ним. Если бы он остался жить, то попал бы под суд за мошенничество.
Теоретически, выбор места посадки лунного модуля шестой миссии был произведен уже давно. От относительно удобных Моря Спокойствия и Океана Бурь внимание перемещалось к более вызывающим высокогорьям, подобным кратеру Фра Мауро и борозде Хедли — местам посадки, отвергнутым для первых миссий. Уже казалось, что Чаку и Джо предстоит опуститься на равнину Кейли… но состоялось плановое заседание, на котором присутствовали директор центра, менеджер программы из штаб-квартиры, научный руководитель и два десятка штабистов и прочих начальников.
А также Чак и Джо. То утро они провели в воздухе, в Т-38, и Чак настоял на том, чтобы явиться в пропитанных потом летных комбинезонах. С опозданием на десять минут.
Доктор Роу, директор центра, не замедлил прокомментировать их выходку:
— Должно быть, вы, ребята, ошиблись поворотом на пути в имитатор?
— Да или нет — зависит от того, что мы здесь услышим, — ответил Чак, пододвигая к себе пару стульев, настолько близкую к переднему ряду, насколько мог дотянуться.
Роу, под отеческой внешностью которого таился строгий инженерный ум, бросил косой взгляд на генерала Шилдса, далеко не благостного менеджера программы «Аполло». Тот просто сказал:
