Игорь Мист - Новый Вавилон
Заснуть не получалось, и он решил почитать какой-нибудь умный, последний репортаж Полины. Связь через «Пола» позволяла и в чужой стране подключаться к Сети. Его заинтересовало интервью с директором Университета Святости и Веры Елиазаром Ладожским.
Полина : Наши читатели просят ответить вас на вопрос о вере теперь, после разделения стран. Насколько увеличилась разница?
Ладожский : Запад стал более бездуховен, а восток более воинственен, и Православие должно встать после Великого Разделения во главе цивилизации. Древние мыслители верили, что только наш народ выведет человечество на богоугодный путь развития.
Полина : Как появилась Долина Церквей?
Ладожский : Купцы давно пытаются вырваться из-под власти золота — прежде они строили отдельные храмы, а в наши дни знаменитую Долину Церквей. Они ищут достойное применение своим капиталам.
Полина : Почему опять возрождается язычество?
Ладожский : Православие отвечало духовным потребностям народа, но сегодня многие разочарованы невыполненными обещаниями власти и надеются обрести новых идолов. Язычники пытаются низвергнуть Церковь, но нашими молитвами, думаю, она выстоит, как и в предыдущее тысячелетие.
Полина : Спасибо вам, господин Ладожский, за исчерпывающие ответы. Дай Бог вам удачи во всех ваших изысканиях и начинаниях.
Проснувшись утром и позавтракав в простой «забегаловке» на рынке, Алексий заскочил в ночлежку к Дане сказать, что придет ближе к полуночи. Затем он перешел узкую улицу и решил дожидаться Хромого в людном туннеле вокзала.
Балт работал на Москву, еще начиная со времен присоединения страны к Европе. Местное население всегда в своем бедственном положении обвиняло приезжих, поэтому на должности, связанные с обеспечением безопасности и с допуском к государственным секретам, их не брали. В этом вопросе, наверное, люди во всех странах одинаковы. Хромой занимался тем, что выявлял недовольных, а подрабатывал, доя, мелких торговцев и, помогая им решать проблемы с законом.
Потом сюда пришли скандинавы — выкачали все, что можно, и ушли обратно, оставив простой народ подыхать с голоду и любоваться на свалки отходов из богатой Европы, построенные на их деньги по всей стране.
Этим воспользовались местные националисты, опять во всем обвинившие мигрантов. Возник кровопролитный конфликт, а тут и постановление ООН вышло, Балтийские страны охотно проголосовали за массовую депортацию всех лиц, не коренной национальности и вздохнули с облегчением, когда начался исход здешних Гибридов. Большинство выбрали Россию, богатые — Новый Вавилон, и, наконец, самые смелые уехали в Антарктиду. Пригодились и базы данных по недовольным, собранные Хромым. Самого Хромого к тому времени назначили начальником отдела по противостоянию наплыву приезжих репатриантов, выдающих себя за коренных граждан. И в этом болоте он умудрялся неплохо зарабатывать.
Хромой был местным и смотрел на представителей других национальностей, как и остальные его соплеменники, свысока, но это ничуть не мешало ему продавать Москве секретную информацию за интернациональные деньги — Хромой предпочитал всегда актуальное и вечное золото.
Теперь, когда прошло столько лет после Разделения, «хлебного» отдела больше не было, но для настоящего патриота выгодная работа всегда найдется, и Хромой перешел в структуру по поддержке разноцветных «оппозиционеров» из России, которые частенько, нелегально перейдя границу, отсиживались на севере страны, подпитываясь из иностранных секретных фондов. Хромой не понимал, чем они отличаются от бандитов и контрабандистов, но долгие годы работы научили не задавать никому лишних, неудобных вопросов. К концу своей карьеры, Хромому, и раньше не отличавшемуся щепетильностью, было все равно на кого работать и от кого получать вознаграждение.
Они поздоровались, как старые знакомые.
— Вы хотели видеть, кого-то от нас? — Хромой взял инициативу в свои руки.
— Да, я хотел просить вас по возможности, помочь достать новую информацию о наших новых «группах сопротивления» на севере.
— Я, первое, уже дал вам возможность добраться до столицы и позволю так же спокойно уехать из страны. Второе — могу вам предложить, например, американского связного в Оскове. Что мы получаем за это?
— Торгуетесь?
— Такую информацию вы будете очень хотеть. Через него проходит северное финансирование ваших групп. Теперь, когда у нас хозяевами стали опять немцы, мне недолго осталось работать. Мы знаем, что есть указ, до конца следующего года всем местным полностью покинуть немецкую зону. Вся столица и ее окрестности выкуплены Германией за наши долги.
— А как же национальные ценности? От вашей территории вскоре ничего не останется!?
Хромой только безразлично махнул рукой на вопрос Дронова.
— Я уже старый об этом думать. Давайте лучше о делах.
В понимании старого хапуги, это значило — о деньгах.
— Допустим, это интересно. Мне нужен канал, по которому прошла последняя группа от вас к нам. — Дронова интересовала группа Городничего. Такой запрос, среди прочего, он получил сегодня утром от Данилина.
— Хорошо, я достану вам данные по этому каналу. Вы привезли деньги?
— Да, конечно. Они в надежном месте и ждут возможности переместиться оттуда к вам в портфель.
— Не понимаю только, зачем вы устроили бойню в нашей депрессивной волости?
— Вы хотите сказать, что в других районах экономическое процветание?
— Вы не ответили.
— Моей жизни угрожала серьезная опасность. В вашем передовом приграничном городе любят пострелять в приезжих, но это еще не проблема. Иногда, когда разыграется аппетит, им хочется попробовать бедолагу на вкус. Редкое местное гостеприимство со своим колоритом. Как вам мое объяснение?
— Гости не переходят границы нелегально, впрочем, сейчас и легально тоже. — Хромой вздохнул. — Не знал, что зашло так далеко.
— Все вы знаете. Так как, с моим предложением?
— Я думаю, что будет правильным оправдать вашу нелегкую и опасную дорогу. Хорошо, мне надо запросить свой Приход.
— Когда вы будете знать результат?
— Часа мне хватит.
— Нет, давайте встретимся вечером, подальше от центра, возле реки у подземного перехода.
Хромой кивнул в знак согласия и заковылял на выход из тоннеля, но вдруг обернулся к Дронову.
— Да, последнее, деньги возьмите с собой, не забудьте, пожалуйста!
15. Воскресенский. Петроград
Губернатор Северо-Запада князь Воскресенский проснулся в творческом настроении в своем Петроградском доме на набережной реки Мойки. За окном стоял почти летний полдень, и было пора вставать из мягкой постели — на вечер планировался премьерный спектакль. Князь предстанет перед зрителями в главной роли жестокого предводителя варваров.
Поэтому сегодня, почти достроенный им замок готовится встречать важных гостей из всей Северо-Западной губернии и сенаторов из Петрограда. Его советник, — Фома Благозвучный, просил не приглашать их без разбора, но князь — губернатор не всегда слушал придворного философа.
Воскресенский потянулся, широко зевнул и босиком отправился в ванную комнату. Мраморный гладкий пол приятно холодил ступни. Возле окна тотчас встрепенулся Везувий, млеющая от жары породистая русская борзая. Князь слегка наклонил голову, и радостный пес завилял хвостом и потрусил за ним.
Почему он, Воскресенский не может пригласить на театральное представление цвет Петроградского нового дворянства? Народные избранники жаждут увидеть восходящую звезду сцены, а театр — страсть князя…
Сейчас рядом нет, слава Богу, его властной матери Алевтины, от которой он принял губернаторство, и некому помешать князю, наслаждаться игрой. Хотя, вездесущий Фома тоже считает, что увлечение театром вредит политической карьере и портит образ сильного властителя. Вот и нынче хитрец — Фома плетет новые интриги, убеждая князя бороться за власть и место нынешнего президента.
Из широкого с золотом зеркала в ванной смотрело усталое лицо человека, накануне вкусившего больше соблазнов, нежели требовалось для творческого подъема перед премьерой. Везувий скулил от удовольствия и терся о его ноги, надеясь привлечь внимание.
После представления, как всегда, для избранных был запланирован ужин с обильными излишествами, что кому нравится. Воскресенский закрыл глаза и мысленно представил вечер, обещавший приятные сюрпризы.
Совершив утренний туалет, он нехотя позавтракал в каминном зале и приказал охране через час готовиться к выезду. Все знали, что князь не отличался пунктуальностью — только через два часа он торжественно погрузился в белый лимузин с флажком губернии. В сопровождении черного автомобиля с охраной Воскресенский тотчас отбыл из Петрограда в направлении своего замка, расположенного в двух часах езды от города.
