Морис Дантек - Вавилонские младенцы
Тороп уселся поглубже в кресло и стал ждать продолжения.
— Я… Во-первых, мы удваиваем сумму вашего вознаграждения. Господин Торп, теперь речь идет о десяти тысячах долларов США.
Тороп улыбнулся. Парень считает себя ловкачом, потому что узнал его настоящее имя. Что ж, с теми средствами, которые есть у ГРУ, это не сложно.
— Чем я заслужил такую внезапную благосклонность?
Полковник попытался выглядеть как нормальный человек, как игрок, который умеет достойно принять поражение, но его лицо оставалось холодной, бездушной маской.
— Господин Торп, мы попросим вас ответить на поставленный вами же вопрос — в том самом виде, в каком вы нам его задали. Что именно мы сопровождаем?
— Что вы плетете? Вы не знаете, что перевозит курьер? Это что-то новенькое.
Романенко протяжно вздохнул. Это был вздох, исполненный смирения.
Тороп лихорадочно обдумывал ситуацию. Раз речь не идет о наркотиках, что же это тогда может быть, черт побери?
Размышляя над всем этим в библиотеке, Тороп на мгновение задался вопросом: а что, если ГРУ вербует парней вроде него для сопровождения перебежчиков или засветившихся тайных агентов? Однако подобный вариант показался ему слишком сказочным, ведь для этого у ГРУ есть свои команды профи.
Если Романенко просит его сопроводить кого-то в Канаду, это означает, что операция не проводится от имени ГРУ, а преследует интересы самого полковника или одной из мафиозных «малин», с которыми он работает.
Но теперь, глядя на невозмутимое лицо офицера разведки, только что признавшегося в чем-то немыслимом, Тороп подумал, что дело переходит из области сказок в область научной фантастики.
— Господин Тороп, я в двух словах объясню вам ситуацию. Первое: мы участвуем в операции с внедрением агента. Она направлена против ветви сибирской мафии, понятно?
— Славное введение в курс дела. — Ироничная реплика вырвалась у Торопа сама собой.
— Дальше будет еще лучше. Второе: эта преступная группировка поручила нам задание — сопроводить некую особу в некое место.
— Ага, в Квебек.
— Именно. Третье: предполагается, что мы осуществим целый ряд подобных миссий. Сейчас у нас первая попытка. Мы проводим испытания. И они непременно должны увенчаться успехом, чтобы мы могли продолжить операцию. Но главное, как я вам уже сказал, я заплачу двойную цену, если вы предоставите мне информацию о том, что эта баба перевозит.
И вот тут Тороп поймал бюрократа на грубой ошибке. Из-за секундной невнимательности и чистого тщеславия полковник позволил Торопу сделать огромный шаг в сортировке статистических данных: разом исключить из выборки половину вариантов.
Ему предстояло сопровождать какую-то девку.
На мгновение Тороп подумал, что его вовлекают в торговлю «белым товаром», бизнес вроде того, который он обнаружил в Европе двадцать лет тому назад по самой невероятной из всех возможных случайностей.[34]
Но он ничем не выдал своего беспокойства, ожидая дополнительных сведений.
Очкарику явно было не по себе, он с удрученным видом посмотрел на подчиненного:
— Ну… эта особа не перевозит наркотики, оружие, чипы или микрофильмы с секретной информацией. Мы проверили это самым тщательным образом.
— О'кей. Тогда что?
— За ответ на этот вопрос я и плачу вам десять тысяч долларов. Впрочем, я не вправе скрывать от вас результаты нашего собственного расследования: сначала мы подумали, что Мари Альфа — ученая…
— Мари Альфа?
— Это кодовое имя девушки, — произнес офицер, окончательно сдавшись.
— Понятно, продолжайте.
— Итак, ученая. Мы искали ее след в архивах системы социального обеспечения учащихся всей Северной Америки: Мари Альфа не добралась до уровня Cegep,[35] соответствующего французской степени бакалавра. То есть в науке она ничего собой не представляет.
— Тем не менее она стоит по меньшей мере десять тысяч долларов. А кто платит по счетам?
— Другой след ведет к сибирской мафии. Чем меньше вы об этом будете знать, тем лучше будете себя чувствовать и дольше проживете.
Тороп расхохотался с бесшабашностью камикадзе:
— Серьезно? Полковник, а теперь послушайте, что я скажу: если вы хотите, чтобы я выяснил, что именно она тащит с собой, будь то секреты или стратегически важные материалы, нужно поскорее перевести наше сотрудничество на новый уровень взаимного доверия. Так это называется на языке дипломатов? Невзирая на то, что предложенная вами оплата рассмешила бы даже гаитянского раба.
Романенко снова остановил на Торопе холодный пристальный взгляд, который, видимо, долго и старательно вырабатывал:
— Никто не заставляет вас соглашаться на это задание, господин Тороп.
— Никто не заставляет вас мне его предлагать. Сомневаюсь, что у вас толпа добровольцев, дерущихся за право выполнить ваше поручение, полковник. Но я сознательный человек и, несмотря на то что вам кажется, понимаю, что у меня не так много способов воздействия на работодателя. Я почти уверен, что представителя моего профсоюза моментально выставили бы за дверь.
Полковник едва заметно усмехнулся:
— Я рад отметить подобный всплеск сознательности. Десять тысяч долларов и новый паспорт плюс отпуск в Америке — я знаю людей, которые ради этого не задумываясь убили бы отца и мать.
— Мои родители давно умерли, и это поможет мне устоять перед соблазном.
— Прекрасно. Мы можем вернуться к сути нашего разговора? Вот вам общая картина, она достаточно сложна. Человек… представитель сибирской мафии, с которым мы имеем дело, чтобы внедриться в его преступную группировку, — это специалист по ультрасовременным незаконным торговым операциям любого рода. Он занимается всем. Это ходячий универсам технологий, поставляемых из-под полы: компьютерные программы военного назначения, опытные образцы галлюциногенов, банки данных стратегического характера. Очевидно, он работает и в более тривиальных сферах деятельности: оружие, наркотики, различные виды рэкета… Он также занимается контрабандой животных.
— Животных?
— Да, редких животных или представителей исчезнувших видов, возрожденных путем регенерации. Ему принадлежит компания на Тайване — консалтинговая фирма, которая работает в сфере технологий и контролирует на этом острове кучу микрокомпаний. Ну, вы знаете, как это происходит… Его компания связана с сетью других подставных фирм, действующих по всему миру, и все это очень…
— Сложно, я знаю, но не переживайте, я привык к хитрым фортелям.
— Ладно, мы пытаемся понять, как все это работает, как одно связано с другим. Вчера нам удалось отыскать след филиала «Purple Star»[36] здесь, в столице, и в Семипалатинске.
— «Purple Star»?
— Так называется тайваньская компания. У нее есть дочернее предприятие, естественно под другой вывеской, с офисом в Алма-Ате и ангарами на севере, возле границы с Россией. Улавливаете?
Тороп молча сделал некий неопределенный жест, который должен был означать понимание. Он ни черта не улавливал, за исключением того факта, что мафия и разведслужбы, судя по всему, питали явное пристрастие к приграничным территориям, но это и так казалось очевидным.
— По мере осуществления вашего канадского круиза я стану передавать вам всю информацию, какую только смогу предоставить. Взамен вам нужно ухитриться выяснить, что именно перевозится. За десять тысяч долларов США.
Тороп проворчал что-то неразборчивое, потом спросил:
— А если мне это не удастся?
— Я заплачу вам пять тысяч долларов за сопровождение объекта.
Тороп задержал дыхание, зная, что опять играет собственной жизнью, полагаясь на счастливый случай. Он медленно встал с кресла. Он смертельно устал, Канада — это совсем неплохо. Десять тысяч долларов или даже половина — неожиданный подарок, и, как бы там ни было, джокера у него в рукаве не было. Поэтому Тороп протянул Романенко руку и улыбнулся:
— Полковник, вы только что наняли меня на работу.
7
Свернувшись в чем-то вроде кресла-качалки с металлическим каркасом, Мари Зорн наблюдала в окно, как грозовые облака бегут над городом. В конце концов девушка заснула, а телевизор продолжал пронзать ночную тьму комнаты ритмичными вспышками света — сериалом иранского производства с субтитрами на казахском, в котором Мари не понимала ни слова.
Утром она проснулась с тем же самочувствием, что и накануне.
Анксиолитическим средствам удалось растопить лед отчаяния, превратив его в туман, колышущаяся линия которого подплывала к неясному настоящему.
Конечно, то, что она делает, плохо. Безусловно, она это знает, но это знание теперь было лишено всякой эмоциональной нагрузки.
Прежде чем ее жизнь окончательно рухнула во тьму, Мари познала несколько мгновений счастья и, находясь на острове, даже почувствовала себя полностью исцелившейся. Медики, которые вились там вокруг нее, всячески угождали ей, холили и лелеяли. В то же самое время она проводила каждый день многие часы со всеми этими машинами, отличавшимися поистине человеческой предупредительностью. Остров сам по себе вызывал восхищение, а Сиамский залив казался океаном материнской нежности.
