Ostin Mars - Ангел, презумпция жизни
Tanushka: Найди момент, когда она разочаровалась в любви и подкинь в этот момент классного парня, лучше – того, о котором ты врал мне в первый раз. А сейчас, пощупай пожалуйста ближайшую стену и если она мягкая, сделай одолжение – не пиши мне больше.
Я оценил шутку. Сложил руки на груди, стал молча наблюдать за девушкой, путешествующей по всемирной паутине. Тут тихо скрипнула дверь и в комнату, потирая глаза, вошёл полненький мужчина:
- Танечка, ты чего ушла?
- Ой, я тебя разбудила? - Она смущенно улыбнулась, вдруг став очень-очень красивой. Моя Любовь потянулась к ней, я убрал с коленей ноут и подошёл поближе, я уже знал, как греют её глаза и заранее предвкушал это пушистое тепло.
- Нет, я сам проснулся, - он подошёл, положил ладони ей на плечи. - Чем занимаешься?
Она открыла нашу переписку, развернула во весь экран. Он вчитался, хмыкнул:
- Бедный мальчик… Можно, я ему напишу?
Танечка подвинулась, муж присел на край стула и стал что-то задумчиво набирать. Наконец у меня пиликнуло сообщение.
Tanushka: Здравствуй, парень. Это муж Танечки, я хочу тебе кое-что сказать. Любовь – не подарок небес, это нужно самому построить, сотворить и заработать, своим трудом, терпением и упёртостью. И если она тебе правда дорога – не останавливайся, пытайся, даже если это займёт годы – любовь того стоит.
Я задумался. Посмотрел на этих, в общем-то, простых и обычных людей… Они сияли. Они светились и грели. Они просто очень-очень друг друга любили и печать любви, как герб на рыцарском щите, всегда была с ними, её никто не видел, но подсознательно все чувствовали. И моя Ксюха взбесилась и расстроилась именно поэтому, она смотрела на Таню, которая любила и была любима, как хромой смотрит на марафонца.
SlavON: Спасибо, вы мне очень помогли, оба. Удачи вам.
Я захлопнул ноут и выпорхнул сквозь стену в ночь, старательно отворачиваясь от целующихся хозяев квартиры.
Я тоже калека. Я тоже дико завидую им, а моя зарёванная Любовь завидует их любви, свободной и счастливой.
Я вспомнил Ксюху, её глубокие серые глаза, полные слёз, чёрно-розовые волосы, блестящие сквозь наркотический дым мятой сигареты, её ссутуленные плечи, обтянутые розовой футболкой… и мне стало её до слёз жаль. Балованный ребёнок, обделённый сладким. Я высмотрел её дом, горящее окно кухни и стал медленно снижаться.
Я подарю тебе любовь, чего бы мне это не стоило.
***
- Не едь! Она занята, она не сможет с тобой увидеться!
Танечка продолжала краситься, невозмутимо напевая какую-то старую песню. Уговорить её мужа не отпускать её к подружке не удалось, и теперь я пыхтел над ней самой. Может, если она не приедет, Ксюха избавится от желания научиться летать? Надежда была слабая, но мне, если уже совсем честно, очень хотелось оставить гипотетическое будущее таким, в котором Ксюха жива.
Таня докрасилась и попрощалась с мужем, сбежала по ступенькам, стала на остановке ждать трамвай. Как мне сделать, чтобы она не ехала? Может, просто задержать её? Она у Ксюхи была всего пару часов, потом убежала, потому что ей нужно было домой. Как её задержать? Я посмотрел на подъезжающий трамвай – может, сломать его? Только не здесь. Я ездил этим маршрутом, есть здесь участок пути, который проходит чуть ли не по лесу, там она точно такси не поймает. Попробую. Я вспорхнул на крышу этого древнего грохочущего монстра и ускорил время, громко рассмеялся – на моей памяти трамваи такими резвыми никогда не были!
Потом я подумал о месте, где рельсы сцепляются на повороте, и одна наползает на другую – может, не ломать ничего, а просто заклинить путь? Я полетел впереди, у нужного места присел, рассматривая рельсы. Ничего сложного, нужно просто взять какой-нибудь ломик в качестве рычага… Я вдруг подумал, что как у любого нормального супер-героя, у меня должна быть супер-сила, схватился за рельс руками, нажал… а фигушки. Обидно. Встал, отряхнул колени и пошел искать арматурину подходящего размера. Пока я прочёсывал ближайшую свалку и окрестности, трамвай догрохотал до места моей будущей диверсии. Так, стоп-стоп-стоп! Я отмотал время назад и остановил, возобновив перерывание свалки. Не нашёл. Меня страшно злило то, что на пути моего великого свершения встала преграда типа «инструмент не подвезли»! И куда теперь? Лететь снимать ломик с пожарного щита на втором этаже универа? Ха! Даже первокурсники знают, что он отлит из высококачественного сплава фольги с картоном…
Блин! Я не могу спасти жизнь подружке, потому что не знаю, где взять длинную железку!.. И тут меня осенило – да за спиной! Я вытащил из-за плеча холодно поблёскивающий меч, внимательно осмотрел – достойно, достойно! Длинная витая рукоять, в ладони не скользнёт, узкое лезвие с тупой скруглённой кромкой, захочешь – не зарежешься. Ну, я и не собираюсь никого резать. Я вставил остриё между железками, схватился двумя руками за рукоять, надавил… услышал хруст и свалился на землю. Потряс головой, осмотрел меч в руке – точнее, его обломок, потом вернулся к трамвайному пути. Отлично… сантиметров пять лезвия торчало вверх, намертво заклинив механизм. Хотел – получай! Я виновато осмотрел меч, пожал плечами и сунул за спину. Опять достал. Вопреки надеждам, лезвие заново не отросло, я плюнул и спрятал оружие. Осмотрел место преступления, запустил время.
Трамвай прогрохотал мимо, напоролся на мой импровизированный «башмак» и с жутким скрежетом остановился, смешав людей внутри в неразборчивую возмущённую массу. Я осмотрел салон – вроде никто серьёзно не пострадал, ну и хорошо. Ускорил время, все завозмущались и забегали гораздо быстрее, люди побежали по путям к цивилизации, я со стыдом смотрел, как Танечка осторожно переставляет ноги по щебёнке, ускорил время ещё сильнее. Она добралась до остановки, стала тормозить маршрутки. Я провожал каждую машину, нашёптывая водителю, что людей полно и всё равно никто не влезет. Потом за Таней приехал муж на такси и забрал домой.
Ксюха терзала телефон, уничтожая понемногу остывшие пирожки. Когда Таня наконец перезвонила, я с трудом заставил Ксю не орать, она сама была очень пунктуальным человеком и того же требовала от других. Выслушав сбивчивые объяснения, она сменила гнев на милость и поболтала с подружкой ещё пару минут. Когда я снова открыл дневник, злобная запись о Тане исчезла, вместо неё было несколько строчек о глупых случайностях.
Я подумал о том, что сказали бы рабочие, ремонтирующие рельсы, если бы узнали, что выколупывают осколок ангельского меча и тихо рассмеялся.
***
Она стояла перед чистым холстом уже несколько минут, мяла в пальцах кусок графита и вздыхала. После того, как была закончена русалка с сердцем, она так ничего и не нарисовала. В который раз бросив уголёк, она вытерла руки и ушла из комнаты, захватив ноут. Сварила целое ведро чёрного кофе, у меня аж в горле зачесалось, как она может пить эту дрянь без сахара? Открыла какой-то сайт с картинами, стала отвечать на сообщения таких же чудиков-художников. Завибрировал телефон, я чисто рефлекторно захлопал по карманам, усмехнулся – скоро этот рефлекс станет безусловным для всего человечества! Она посмотрела на неопределившийся номер, пожала плечами и ответила:
- Да?
- Привет…
Это был МОЙ голос! Неужели я решился? Поверить не могу!
- Славка? - Она изобразила живую иллюстрацию к «открывает рыба рот, да не слышно что поёт». - Это ты?
- Да, это я. Не ожидала?
Грустноватый у меня голос.
- Не ожидала – это мягко сказано… Что ты хотел?
- Просто поговорить. Узнать, как у тебя дела, как ты себя чувствуешь. Я соскучился.
Она опустила голову, потёрла лоб, ответила тихим, надломленным голосом:
- Ты же сказал, что больше я тебя не увижу?
- А ты меня видишь? - Она грустно улыбнулась, промолчала. - Вообще-то, я уже жалею, может, забудем о том идиотском разговоре и будем общаться как раньше? Не любишь так не любишь, никто тебя не заставляет. Будем дружить.
- Слав, ты очень хороший…
- А сейчас ты скажешь «но», - грубо перебил я.
Она вздрогнула, закусила губу:
- Не скажу. Ты просто хороший, без всяких «но». Просто я привыкла относиться к тебе, как к брату, мне сложно даже представить что-то другое.
- Скажи мне, только честно, я тебе хоть когда-нибудь нравился? Хоть немного? - Она помолчала, кивнула:
- Да, - теперь молчали оба, я не выдержал первым:
- Да – и всё?
- А что ты ещё хочешь услышать?
- Когда?
- Давно.
- Долго?
- Нет.
- А почему перестал?
- Потому что я поняла, что не интересую тебя. Знаешь, я не мазохистка – влюбляться в того, кому не нравлюсь.
- А я, выходит, мазохист… - она пожала плечами, как будто тот я мог её видеть. Мы замолчали. Уютно шелестел кулером ноут, цокали часы. - Ну, скажи хоть что-нибудь.
- Что?
- Расскажи, как у тебя дела хотя бы.
- Дела… хреново, Слав. Во-первых, рассорилась со всеми друзьями, во-вторых, совершенно не рисуется, в-третьих, даже пожаловаться некому, потому что смотри пункт один.
