И. Хо - 666. Рождение зверя
Повисла пауза. Петров испытующе смотрел Кириллу прямо в глаза. Тяжело вздохнув, Потемкин осторожно поинтересовался:
– А что, все так плохо?
– Да нет, все как раз хорошо. Даже слишком хорошо. Неестественно хорошо! Это-то меня и смущает. Вот, смотри: – Петров открыл карту на том развороте, куда были приклеены листочки с результатами анализов. – Получается, у тебя организм тринадцатилетнего подростка. Причем не асфальтового мальчика, а какого-нибудь деревенского пастушка, который не знает, как выглядит двигатель внутреннего сгорания. А ведь ты взрослый мужик, всю жизнь в Москве живешь. Спортом никаким не занимаешься. Куришь, как паровоз, бухаешь. Небось, еще кокаин нюхаешь. Как такое может быть?
– Ну, насчет кокаина, это… как бы… – нерешительно возразил Потемкин.
– Да ладно! Знаю я вас, бекбедеров, как облупленных. – Петров махнул рукой и ткнул в карту: – Не верю я вот этому всему.
– Я вам клянусь, что сам анализы сдавал. Может, в лаборатории перепутали?
– Это вряд ли. Там система четкая. Хотя чем черт не шутит – и на старуху бывает проруха. – Петров задумался. – Сделаем вот что. Ты хотя бы мочу сдай опять, тогда видно будет. Отдыхать-то собираешься?
– Да вот, послезавтра вылетаю.
– Куда, если не секрет?
– На Сейшелы.
– Ол инклюзив?
– Типа того.
– Ясно, – вздохнул Петров. – Гептрал возьми с собой, пей по две таблетки три раза в день. И креон еще, двадцать пять тысяч, по две капсулы во время еды. Все, иди.
Петров выписал квиток-направление на анализ мочи и пожелал своему пациенту доброго здоровья. Потемкин спустился к машине.
– Все в порядке, Кирилл Ханович? – Гаврилов курил на солнышке около «ровера».
– Лучше некуда, – ответил Потемкин. – На работу поехали.
Всю дорогу Кирилл пребывал в раздумьях. История была действительно несколько странная. Никакого морального протеста в связи с недоверием Петрова у Потемкина не было – если бы он сам оказался на месте врача, у него возникли бы точно такие же подозрения. Однако Кирилл всегда старался найти разумное объяснение даже самым невероятным событиям. Поэтому, решив для себя, что в лаборатории «Юнимед» его пробирки перепутали с анализами какого-то парнишки, только что приехавшего с альпийских лугов к папе в австрийское посольство, он успокоился.
Уже в офисе Потемкин столкнулся с обожающим взглядом Евы и успокоился окончательно.
– Добрый день, Кирилл Ханович. Выписка по электронным билетам у вас на столе. Вылет в субботу, в 22.15 из Внуково. Вам что-нибудь принести?
– Кофе, Ева, пожалуйста. И соедините меня с Арсентьевым.
Потемкин зашел в свой кабинет и включил компьютер. Конверт с распечаткой авиабилета лежал у него на столе. Повертев слип в руках, Кирилл отложил его в сторону и принялся за своих баранов. Он вновь открыл вчерашнее письмо от TNY-production и запустил приложенный видеофайл. Громыхнул первый концерт для фортепиано с оркестром Чайковского. На видеоряде сменяли друг друга уверенные лица рабочих в цехах авиазавода, бескрайние колосящиеся поля с радугой над ними, дородные доярки, ломящиеся прилавки магазинов, идиллические малоэтажные поселки, снятые во французском Провансе, бороздящий небо президентский дальнемагистральный Ил-96 с выведенной вязью надписью «Россия» на борту. За кадром проникновенно вещал народный артист СССР Василий Лановой:
«Что такое „соль земли“? Это прекрасные люди, чьими руками и умом создаются богатства страны. Каждый из нас на своем посту работает на общее благо и может гордиться результатами своего труда. Посмотрите, как год от года преображается наш край! Мы вместе прошли через трудности и испытания. И вместе с нами несут свою парламентскую вахту посланцы Воронежской земли в Государственной Думе. Партия „Единая Россия“ не любит красивых слов. О ее представителях можно судить по делам. За четыре года приняты важнейшие законы, которые позволили защитить детство, позаботиться о старости, заложить надежную базу для рывка в будущее. Мы можем доверять этим людям, которые во всех своих поступках руководствуются интересами народа.
Защита! Забота! Закон!
«Единая Россия»!»
Вошла Ева с чашкой кофе. Потемкин вылил в него сливки из круглой капсулы, положил коричневый тростниковый сахар и размешал. Отхлебнув, он встал из-за стола, прошелся взад-вперед по кабинету, потом сел и настрочил ответное послание:
Витя!
По озвучке все зачотно. Павка Корчагин не подкачал.
Картинку надо доработать.
Во-первых, начальным кадром надо поставить архивную пленку с Ваном Клиберном на конкурсе им. Чайковского 1958 г. Он ведь там этот концерт играл, кажется? Будет подчеркивать преемственность поколений и державность. Пусть потом какая-нибудь ЛДПР потребует в Центризбиркоме запретить этот ролик, т. к. иностранцы по закону не могут фигурировать в предвыборной агитации. Сделаем из этого шоу и привлечем дополнительное внимание.
Во-вторых, где пенсионеры? Где, блять, счастливые ветераны? Ты че, красавец, это ж электорат! И где дети, у которых радости полные штаны? Где многодетные мамы? У нас же демографический взрыв, ебтыть! И про военных ты забыл, красивых и здоровенных.
Короче, добавить Клиберна (можно с треском под ретро), ветерана в новой квартире, бабу в роддоме, вручающую малыша счастливому супругу, и двух офицеров, которые как бы идут мимо друг друга по улице и отдают честь. Один в парадной форме, другой – в полевой.
Кстати, имей в виду, что выборы у нас в декабре, поэтому не надо всю картинку шарашить летним фоном. Перемежай ее осенними и зимними видами – сам подумай, где они будут к месту.
Все.
С коммунистическим приветом,
Потемкин
«Надо бы это впарить федеральной „Единой России“. Только текст чуть-чуть доработать», – подумал Кирилл, отправляя письмо. И тут увидел, что ему на почту пришло новое, которое он с нетерпением ожидал. В теме его значилось: Eden arrival. Потемкин опять открыл ссылку, ввел логин и пароль. В окне значилось:
Укажите авиакомпанию и номер рейса.
Кирилл переписал данные о рейсе Air Seyсhelles. Потом подумал и добавил:
Уважаемые господа!
Обращаюсь к вам с просьбой об изменении формата моего визита. В вашем изначальном приглашении указывалось, что допускается участие третьих лиц. Могу ли я прибыть в отель «Эдем» со спутником? Всю информацию о нем готов предоставить дополнительно.
С уважением,
Кирилл Потемкин
Запиликала трубка стационарного телефона. Это была Ева.
– Арсентьев Алексей Игнатьевич на линии.
Через секунду Потемкин услышал знакомый тихий баритон:
– Привет, мастер пера. Как обстановка?
– Главное, что не камерная, – пошутил Кирилл. – Мы вроде как поболтать сегодня собирались.
– Ага, собирались.
– Мне к тебе заскочить?
– Не, давай лучше в «Старой площади» посидим, поужинаем. Выпьем, опять же.
– В каком часу, ваша светлость?
– Ну, допустим, в шесть.
– О’кей.
Арсентьев служил заместителем начальника управления по внутренней политике. Но это формально. Неформально же для администрации он был тем же, кем всемогущий заместитель руководителя администрации Слава (в обиходе политтусовки) для всей остальной страны. То есть младшим демиургом и персоной, приближенной к персоне, приближенной к императору. Точнее, императорам. У Славы Алексей Арсентьев был на особом счету и играл роль чиновника по особым, деликатным поручениям. Его еще называли «господин А.». Кирилл познакомился с господином А. семь лет назад, во время избирательной кампании на Украине, когда вся политтехнологическая Россия тужилась изо всех сил, пытаясь избрать президентом незалежной державы навязанного ей президентом Кучмой дважды судимого и неизбираемого, по определению Глеба Павловского, Януковича. Тогда Арсентьев работал в курировавшем украинские выборы отделе по связям с соотечественниками, и Потемкин на фрилансе помогал ему. Разумеется, по деликатным вопросам. После оранжевой революции начальника отдела Ситнина снесли, а его зам Арсентьев приглянулся и быстро пошел вверх – такова уж дурная природа русской приказной системы. Время от времени Кириллу по этой линии перепадало какое-нибудь дельце. Иногда же дельце Кирилл придумывал сам, и лишь потом в Кремле проникались его крайней необходимостью.
Вдруг он увидел, что на почту ему упало письмо.
Уважаемый господин Потемкин!
Вынуждены проинформировать Вас, что изменения в формате пребывания невозможны.
Еще раз обращаем Ваше внимание на то, что разглашение обстоятельств нашего с Вами общения недопустимо и может нанести ущерб не только Вам, но и тем лицам, с которыми Вы это ненароком решили обсудить.
Если при подобных обстоятельствах Вы считаете свой визит невозможным, просим нажать кнопку Cancel. Если Вы подтверждаете его на ранее обсуждавшихся условиях, нажмите Confirm.
