Кир Булычев - Дом в Лондоне
Он сделал один шаг, второй, он приблизился к кровати, на которой, раскидавшись во сне, спала Лидочка. Теперь предстоял самый трудный и рискованный шаг - надо было наклониться над ней и чуть-чуть, вот именно чуть-чуть, сдвинуть лифчик.
Он не успел наклониться. В тот момент он был настолько возбужден, что не услышал, как за его спиной в дверях появилась Иришка, которая, разумеется, ложно истолковала побуждения отца, скажем, вообразив их куда более фривольными, чем они были на самом деле.
- Дождался бы ночи, фазер! - сказала она от двери спокойным и злым голосом.
Слава резко выпрямился и сразу же отступил на два шага.
Так что в результате оклик дочери спас его от куда большего конфуза.
Когда Лидочка открыла глаза, она увидела вполне безобидную диспозицию: папа Кошко стоял у дверей, обернувшись к дочери, стоявшей на шаг позади.
Зачем они зашли в комнату, Лидочка не сообразила, потому что не знала порядков в доме. Она даже подумала спросонья, что Славе надо было что-то достать из шкафа в ее комнате, а Иришка стояла и ждала, когда он это что-то достанет.
- Что такое? - спросила она, садясь и инстинктивно запахивая на груди халатик.
- Опоздала, - сообщила Иришка и ушла к себе.
- Что она сказала? - спросила Лидочка.
- А? Что? Нет, ничего особенного, - странно ответил Слава и тоже ушел.
Лидочка улеглась и вскоре вновь задремала.
* * *
На следующий день произошло два события, достойных внимания.
Во-первых, за Иришкой заехал ее приятель, воспитанный мальчик с громадной шапкой курчавых волос и гладким, доверчивым лицом. Мальчик приехал, когда в доме шел поздний завтрак, и проспавшая все на свете Иришка побежала наверх переодеваться, а Роберта запустила в столовую, чтобы Слава напоил его кофе.
Мальчику было лет шестнадцать-семнадцать, а когда они с Иришкой убежали, Слава объяснил Лидочке, что Роберт - полукровка. Отец его работал раньше в Болгарии, женился там на молоденькой болгарке и вывез ее в тихий заповедник Вудфордж-роуд. Он вышел на пенсию и на досуге ремонтирует машины, часто бесплатно, по знакомству. У Роберта есть младшая сестренка Джил, ей всего двенадцать лет. А их мать, Снежана, женщина относительно молодая, преподает в школе русский язык, так как знание болгарского в центре Англии не требуется. Слава сказал, что, с одной стороны, он не возражает против этого знакомства - лучше соседи, чем неизвестно кто, но его смущает, что южные народы рано созревают сексуально. Валентина, которая присутствовала при монологе, спокойно заметила:
- Когда начнется течка, тут уж южный или северный народ попадется, все равно она его в кровать затащит.
Слава был возмущен, словно готовил дочь в монастырь.
Потом Слава собрался было сопровождать Лидочку в поисках дома, но той не хотелось превращать путешествия со Славой в систему. К тому же она уже поняла, что для Славы в Англии не нашлось настоящего дела. Он находился в процессе придумывания себе такового. Он даже не мог писать мемуаров узника сталинских лагерей. Возрастом не вышел. На работу ему не хотелось, а может быть, у английского правительства были возражения по этой части. Так что он собирал марки, в основном дешевые, гашеные, демпинговые картинки развивающихся стран, и наполнял ими десятки кляссеров в своем кабинете. Если у него и были иные занятия, Лидочке они пока не были известны.
- Не расстраивайтесь, что агенты будут возить вас на своей машине, - сказал он Лидочке. - Здесь бешено дорогой бензин, но они сами за него не платят. Платит фирма. Они даже выгадывают - остается самим вечерком покататься.
Слава добродушно засмеялся.
- Не будьте к ним добренькой, - предупредил он. - Англичане нас никогда не жалеют, им это чувство не свойственно. Англичанин скорее удавится от любви к хромой кошке, чем позаботится о человеке, тем более об иностранце.
- А как же иностранная кошка? - спросила Лидочка, уловив в голосе Славы раздражение и желая уйти от такого разговора.
- Иностранная кошка по положению находится между англичанином и кенийцем.
Убедившись в том, что его услуги никому не нужны, Слава надел несколько поношенный, висевший на нем, как на маленькой вешалке, твидовый пиджак, завел свой «воксхолл», сказав, что ему надо повидаться с адвокатом. Лидочка уселась ожидать Валери.
Она сидела внизу в столовой, чтобы не пропустить звонок, совсем одетая к выходу. Тут зазвонил телефон, а так как для русского уха сдвоенные звонки английского телефона непривычны, Лидочка решила, что звонят в дверь, и кинулась туда. За дверью никого не было, звук раздавался сзади. К счастью, как уже потом поняла Лидочка, англичане звонят дольше русских, потому что в доме порой нелегко спуститься к телефону или прибежать из сада.
Звонила незнакомая женщина, которая попросила мистера Кошко, но акцент ее был очевидно русским, так что Лидочка решилась и ответила по-русски:
- Простите, но Вячеслава Андреевича сейчас нет дома. Что ему передать?
- Ой! - воскликнула женщина. - Я так ненавижу говорить по-английски, вы не представляете! Вы - его дочка, да? Иришка? Я с вами давно не встречалась, но вы меня можете помнить.
- Нет, я гостья в этом доме, - сказала Лидочка. - Меня зовут Лидией Кирилловной, я только вчера из Москвы, поэтому не всех знаю.
- Ах, а у вас голос молодой! - воскликнула женщина.
- Вам нужен Вячеслав Андреевич?
- Сейчас я вам все объясню, - сказала женщина. - Запомните или запишите. Меня зовут Галиной. Галина Величко. Запомнили? Галя Величко, Галка. Я тут в последнее время начала жить. Но на самом деле я подруга Аллы. Вы знаете Аллу?
- Скорее понаслышке, - ответила Лидочка.
- Простите, может быть, вы - пассия Славы? Теперь, с его возможностями и денежками, за него любая пойдет, вы со мной согласны?
Откровенность была подкупающая. Лидочка улыбнулась и ответила:
- Я не в курсе его дел. Я приехала в командировку, а в Москве договорилась с Марксиной Ильиничной, что сниму комнату у ее сына.
- Разумно, - согласилась Галина. - А то он всегда о мамочке забывает. Вот и крутится старушка. Значит, вы с Аллой не знакомы? И не знаете, когда она намылилась приехать?
- Она звонила, сказала, что приедет двенадцатого.
- И попытается сделать величайшую глупость в своей жизни!
- Какую?
- Постарается вернуть к себе разбогатевшего кузнечика. Это же самоубийство!
- А вдруг она решила начать новую жизнь?
- Слушай, Лида, ты не знаешь нашу Аллу. В свое время она сбежала от кузнечика с первым попавшимся гусаром, так его не выносила. Нельзя так продаваться! Знаешь, я так и вижу: появляется Аллочка, образцово-показательная мать-героиня! Все для ребенка, все ради ребенка, никто не забыт, ничто не забыто! Нас не подслушивают?
- Вроде бы некому.
- У них везде по нескольку трубок - бери и слушай. А я не желаю выглядеть интриганкой в глазах родственников моей так называемой лучшей подруги. Так она уже и билет купила?
- Да, на двенадцатое число.
- Надеюсь, что она сможет выжать кое-что из бывшего кузнечика. Ты как думаешь?
- Я об этом пока думать не могу.
- Но ты точно не по его душу и кошелек?
- Точно, - успокоила подругу Аллы Лидочка. - У меня есть очень приличный муж, которого я люблю.
- Никогда не признавайся в таком грехе! - возмутилась Галина. - Ты надолго в командировку?
- Недели на три.
- А потом уедешь?
- Не подозревайте меня в коварстве.
- А почему не подозревать? Ведь люди - суки, а мы, бабы, в первую очередь. Как, ты думаешь, я сюда попала?
- Вопрос риторический.
- Какой бы там ни был. Но он добивался моего пышного розового тела, как альпинист Эвереста. А когда добрался до этого Эвереста, что оказалось? От получки до получки, фирма прогорела, экономим, хуже чем в Москве, а дома все думают, что я за фирмой замужем. Понимаешь?
- Грустно.
- Вот именно, что грустно. Ну ладно, мы скоро увидимся, если ты, конечно, не хочешь занять место моей Аллочки.
- Не хочу.
- Тогда я буду звонить, чтобы узнать точное время - мы с тобой ее встречать поедем. Телефон оставить?
- Думаю, вам лучше самой позвонить, - сказала Лидочка.
- Ладно, привет, - не обиделась Галина. - Кстати, у сухарика-кузнечика мои координаты есть. Он моего благоверного Джерри на дух не переносит. Но это у них взаимно.
Галина повесила трубку. За дверью осторожно тявкнула машина.
Лидочка повесила трубку и побежала к Валери, которая ждала ее, чтобы ехать осматривать дома.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Когда Лидочка возвратилась домой, уже чувствуя себя почти старожилом в Сиднеме, там была лишь Иришка.
Иришка открыла дверь и тут же пошла по коридору прочь, покачивая узкими круглыми ягодицами, - мы вас в упор не видим! И вообще непонятно: зачем вас фазер пустил к нам, если не имеет на вас видов. Но мы и этого не допустим - мы удержим папу в пределах целомудрия, пока не явится наша мамочка и не решит, что с ним делать дальше.
