Александр Розов - Футуриф. Токсичная честность.
— Душераздирающее зрелище, — ответил он, — ты права, наверное. Не будем без причин шокировать мусульманскую общественность.
— Я тоже мусульманка, — на всякий случай напомнила ему Фируз, после чего завершила работу над имиджем, завязав на голове красную косынку в стиле «бандана».
— Красиво, — похвалил Хэнк, — ты похожа на испанскую футбольную фанатку.
— Это почему?
— По цветам банданы и рубашки. Красный и желтый, как на флаге Испании. Штанишки белые, но это не в счет. Они тебе просто идут, визуально усиливая округлость попы.
— Ну, а ты, — проворчала Фируз, — похож на лейтенанта Доджа из кинокомедии «Убрать перископ». Тебе к этому бежевому «tropic-navy» не хватает только синей бейсболки, и татуировки на члене «welcome aboard»!
— Фируз, у меня есть такая бейсболка, я могу надеть. С татуировкой на члене сложнее.
— Нет-нет-нет-нет! — воскликнула 17-летняя оманка, — Я не говорила, что это надо!
— Так, я нормально выгляжу? — уточнил он.
— Да-да-да-да! Пойдем уже, а то мало ли, что папа подумает.
* * *Без шока обойтись не удалось. Два молодых парня из охраны супер-яхты «Тараскон», недавно нанятые, и еще не успевшие разобраться в соотношении реальности и сказок про амфибийных туземцев Лемурии, шарахнулись от фальшборта, едва увидев оливковую улыбающуюся физиономию Хэнка Завоевателя.
— Без паники, мальчишки, я сейчас не голоден, — пошутил он.
— Вы только близко к нам не подходите, мистер, — пробормотал один из охранников.
— Фирменное оманское гостеприимство, — объявил Хэнк, перелезая через фальшборт.
— Не обижайтесь, мистер, — ответил второй оманский парень, — но, вы такой странный.
— Что там? — спросила Фируз, еще стоявшая внизу, на палубе «Сталкера».
— Мелочи жизни, — ответил Хэнк, — давай, боцман, поднимайся сюда.
— ОК, — сказала она, и быстро вскарабкалась вслед за ним.
Именно на этой фазе событий появился Аннаджм Нургази. Он вышел на палубу, чуть прищурившись от ослепительного утреннего солнца, окинул взглядом гостя, а затем, увидев свою дочь, одетую в стиле испанской футбольной фанатки, тихо вздохнул. Не придавая этому вздоху особого значения, Хэнк козырнул и улыбнулся:
— Как ваши дела мистер Нургази?
— А-а… Дела?.. Э-э… Спасибо, мистер Хэнк, дела идут… Э-э… Здравствуй, Фируз.
— Здравствуй, папа. Может быть, ты нам предложишь чашку чая, например?
— М-м… Конечно! Разумеется! Да! Проходите в обеденный зал. Будем кушать.
…За модельным дубовым столом в обеденном зале с «двойным светом» (доставляемом комбинацией широкого окна и прозрачного потолка), было просторно. Даже слишком просторно для трех персон. Еды и напитков тоже слишком много для троих. Аннаджм, жестом повелев слуге удалиться, сам налил всем чай, и спросил:
— Мистер Хэнк, вы не обижаетесь, что на столе нет алкоголя?
— Мистер Нургази, я уже знаю пищевые обычаи вашей страны. Никаких проблем.
— Правда? Это очень хорошо! Знаете, я очень надеюсь на взаимопонимание…
— Взаимопонимание в чем? — спросил Хэнк.
— А… — оманский финансист смутился и повернулся к дочке, — …Фируз, может быть, ты зайдешь к своей маме, поздороваешься, и вы поговорите о чем-нибудь?
— Как скажешь, папа, — отозвалась она и встала из-за стола.
— Возвращайся, — Хэнк, подмигнул ей, — а то я буду скучать.
— Ага, — сказала Фируз, быстро обняла его за шею, чмокнула в щеку, и вышла из зала.
— Эх… — чуть слышно вздохнул Аннаджм Нургази, проводил ее взглядом.
— Так, что там про взаимопонимание? — поинтересовался Хэнк.
И последовал новый вздох. Оманский финансист не хотел рассказывать это бывшему лейтенанту американской фронтовой разведки (а ныне — военному вождю акваноидов), однако другого выходы из некой щекотливой ситуации не было видно.
— Мистер Хэнк, я знаю, что вы и Фируз сегодня приглашены королевой Нидерландов.
— Да, мисс Эмми Оранс пригласила Фируз на ужин, и меня за компанию.
— Э… — Нургази несколько раз моргнул, — …Как это?
— Просто: королева пригласила Фируз на ужин, чтобы обсудить юридические моменты строительства подводного объекта в регионе Норд-Родригес.
— Как вы сказали, мистер Хэнк? Принцесса хочет обсудить с Фируз юриспруденцию?
— Да. Но это личные дела Фируз, а не мои, так что неправильно обсуждать это без нее.
— Личные дела Фируз? — удивился Нургази, — Хотя, зачем я про это спрашиваю? Там, в регионе Норд-Родригес бизнес англо-американского консорциума VUGI, а мой бизнес размещен здесь. И есть проблема: кто-то послал жалобу, будто я применяю труд рабов. Формально, принцесса прилетела разбираться с этой жалобой, она же офицер SFOR. Я думаю, что вы могли бы поговорить об этом с принцессой на приватной встрече.
— Так, — ответил Хэнк Завоеватель, — а я могу быть уверен, что жалоба ложная?
— Конечно! — воскликнул оманский финансист, и только секундой позже вспомнил, что веритированные люди не только сами никогда не врут напрямую, но еще крайне чутко реагируют на вранье других людей. Знал, но не подумал вовремя…
— Мистер Нургази, у вас слишком напряжены лицевые мышцы. Какие-то проблемы?
— Э… Мистер Хэнк, я всегда нервничаю, когда на меня клевещут.
— Ясно. Ну, а теперь я хочу услышать правильный ответ.
— Э… честное слово, я не применяю труд рабов.
— ОК, — Хэнк кивнул, — а что применяете? Я опять хочу услышать правильный ответ.
— Честное слово, я не использую рабов. Просто, мой менеджер персонала завербовал филиппинцев, которым меньше 18 лет, но все законно оформлено.
— Если все законно, то почему вы так нервничаете?
— Мистер Хэнк, у меня новый выгодный бизнес с морскими ежами. Мне так не хватало подводных рабочих. У них хорошие бытовые условия, и даже специальная диета…
— Мистер Нургази, — перебил Хэнк, — вы что, веритировали их?
Оманский финансист втянул голову в плечи, и на его лице отразился ужас. Хэнк тихо постучал пальцами по столу, и очень спокойно произнес:
— Я хочу слышать ответы еще на три вопроса: кто эти юниоры, сколько их, и откуда вы достали штамм «Ондатра»?
— Это школьники с острова… Не помню, какого, можно посмотреть в компьютере. Они хотели поработать летом всем классом, их 23 человека. Они сами на это согласились, и письменное согласие организации опеки есть. А штамм я достал на «Либертаторе», дал денег кое-кому. Об этом знаю только я, и Аббас Шукри, спец-менеджер персонала. Эти инъекции Аббас делал сам, у него фельдшерское образование. Мистер Хэнк, мы с вами теперь почти родственники. Давайте договоримся и решим это по-родственному…
— Давайте, — перебил вождь акваноидов, — сделаем так. Через час вы сдадите все запасы штамма «Ондатра» ассистенту нашего доктора Юо Туана. А всех этих школьников мы берем под опеку, и сами разберемся, надо ли им у вас работать, и если да — то на каких условиях. В любом случае, вы уплатите компенсацию из расчета сто тысяч долларов на каждого школьника. Два миллиона триста тысяч долларов, сегодня до полуночи.
— Но зачем им такие большие деньги?! — воскликнул Аннаджм Нургази.
— Если вы будете упираться, — холодно произнес Хэнк, — то вам уже никакие деньги не понадобятся. Вам ясно? Еще возражения есть, или вас устраивает договоренность?
— Э-э… Конечно, если вы настаиваете, то да, я согласен.
— В таком случае, — продолжил Хэнк, и тут…
…В обеденный зал вошла Фируз, в прекрасном настроении, судя по широкой улыбке.
— Хэнк, посмотри, что мне мама подарила! — и девушка подняла над головой смешную подушку, сделанную в форме цветка подсолнечника, — Классная штука!
— Да, — согласился вождь акваноидов, тоже стараясь улыбнуться.
— Вы тут не поссорились? — настороженно спросила Фируз.
— Мы обсуждали бизнес, — уклончиво ответил Хэнк.
— Да, дочка, мы поговорили о работе, — с жаром поддержал Аннаджм Нургази.
— Сделаем вот как, — продолжил Хэнк, — прямо сейчас вы позвоните Эламу Шаману, с которым вы знакомы, и полностью перескажете ему наш разговор. И не надо звонить менеджеру персонала, или кому-либо еще. Это была бы плохая идея, вы понимаете?
— Да. Я позвоню только Эламу, больше никому, и сделаю это из моего кабинета. А вы кушайте пока, ладно? — и, оманский финансист выбежал из обеденного зала.
— Хэнк, послушай, — Фируз потормошила его за плечо, — что у вас тут случилось?
— Просто, — ответил он, — у твоего папы правовые проблемы, и надо срочно решить.
*53. Счастливый дракон и подводный профсоюз
Глубину 300 метров иногда называют пограничьем вечной тьмы. Когда наверху ясный тропический полдень, слепящий блеском солнца, тут сверху, со стороны поверхности, струится едва различимое бирюзовое мерцание, как рассеянный свет звезд в безлунную туманную ночь. Если включить прожектор, то пространство вне конуса лучей, кажется абсолютной тьмой. Луч, пущенный вперед, растворяется во тьме, как сахарная пудра в черном кофе, а если направить луч вниз, то высвечиваются причудливые структуры застывшей очень древней вулканической лавы. Эти лавовые нагромождения видятся однотонными, бело-серо-салатными. Иногда в луч света попадают рыбки, креветки, и улитки ярких расцветок. Здешние существа так непохожи на своих приповерхностных собратьев, что кажутся инопланетной фауной.
