Игорь Колосов - Сумеречное состояние
Конечно, в первую очередь его пригнал сюда страх. Казалось, ему уже нечего бояться, так казалось совсем недавно, но он вновь убедился: всегда может стать еще хуже. Ему уже не было смысла волноваться за себя, но в последнее время он осознал, что есть много чего иного, за что нужно волноваться, и кто знает, какое волнение менее болезненно. После нескольких попыток найти мальчика-калеку Одинокое Сердце почувствовал: они больше не встретятся. Во всяком случае, не в этой реальности. Сначала Одинокое Сердце вынужден встретиться с Черным Пальто.
Одинокое Сердце внезапно остановился. Вскинул голову, не сразу поняв, что его задержало. Он был, наверное, на середине моста, внизу незаметно для человеческого глаза текла в южном направлении серая река. Вдоль берегов, забранных в бетон, двигались потоки машин, с одной стороны поблескивали желтоватым купола церквей, с другой — возвышались несколько высоток из стекла и стали, надменные и холодные, как продажная манекенщица. Одинокое Сердце удивился: насколько отчетливым иногда становится окружающий мир, реальным и близким, настолько затем все будто окутывает туман, и уже ничего не увидеть дальше небольшого расстояния, вмещающего декорации, которые относятся непосредственно к делу. Словно находишься на сцене в театре, а вокруг — лишь темнота, где притаились невидимые зрители.
Вся эта красота, а может лишь пародия на красоту, отступила прочь, когда Одинокое Сердце заметил человека, перемахнувшего через ограду и теперь стоявшего по другую сторону на узком козырьке, все еще держась руками за поручни.
Этот человек не был фантомом уже случившегося или же тем, кто еще придет сюда. Он находился на этом мосту здесь и сейчас, в этом не было сомнений. Он был живым, его терзал страх, но его также терзала боль, и это происходило в эти секунды. Он даже обернулся, как если бы заметил присутствие Одинокого Сердца.
Могло быть и так, но что-то подсказало Одинокому Сердцу: парень никого и ничего вокруг не видел. Лишь воду внизу. Остальное было из разряда того, что можно увидеть лишь внутренним взором.
Одинокое Сердце вздрогнул и резко обернулся. Сзади, всего в трех-четырех шагах стоял Черное Пальто. Был ли он на этом месте минуту назад? Кто знает. Одинокое Сердце его все равно не заметил. Как обычно Черное Пальто располагался к потенциальному собеседнику боком. Серебристо-седые волосы чуть шевелились из-за ветра, монотонно полировавшего мост, и лишь теперь Одинокое Сердце осознал, что дует ветер. Полы пальто внизу, ниже колен, тоже шевелились, лениво, как будто нехотя.
Одинокое Сердце застыл. Рот у него открылся, глаза расширились, а в голове стало пусто и холодно, словно исчезло все, что составляет человеческую память. Остались лишь ощущения. И ощущения эти нельзя было назвать приятными. Неудивительно, что он забыл все, что собирался сказать.
Черное Пальто как будто улыбнулся. Это могло означать и недовольство, и раздражение, и даже удивление. Профиль его, как и прежде, словно хранил в себе нечто царственное, высоко духовное. И это ощущение исчезало не раньше, чем заглянуть ему в глаза.
— О, тот, кто мудро и скромно называет себя Одинокое Сердце, — тихо заговорил Черное Пальто. — Решил навестить это чудное местечко, куда постоянно приходит немало славных юношей и девушек. Что ж, это похвально. Не каждый решится на такой поступок.
Черное Пальто хмыкнул.
— Даже те, кто пришел сюда с особенной целью, — добавил он. — Красиво спланировать вниз и отдаться Великой Пустоте.
Одинокое Сердце задрожал. И эта дрожь получилась какой-то болезненной, словно все тело было в нарывах, и любая вибрация возобновляла утихавшую боль.
Какой же он глупец! Надумал прийти сюда! Теперь он понял, что именно терзало его последние минуты перед тем, как он встретился-таки с Черным Пальто. Он хотел уйти отсюда. Не ушел лишь потому, что испугался разворачиваться и снова видеть прыгающих людей. Скорее всего, то же самое ждало его впереди, но всегда был шанс, что он просто прошел бы по мосту, никого и ничего не увидев. Это малодушие и стало причиной того, что получилось еще хуже.
Одинокое Сердце сглупил так же, как если бы пришел в львиное логово, потребовал от хищников образумиться и больше никогда не нападать на стада, которые уже не хотят выводить в саванну испуганные пастухи. Один к одному.
Теперь Одинокое Сердце стоял перед таким же хищником, которого невозможно уговорить, но с другой стороны поздно поворачиваться и убегать. Оставаясь лицом к лицу с потенциальным убийцей, привыкшим убивать в спину, был шанс спастись. Или хотя бы погибнуть достойно, что так же имело значение.
— Я пришел сюда, — дрогнувшим голосом заговорил Одинокое Сердце. — Потому, что у меня не было выбора. А не потому… что я настолько храбр.
Черное Пальто молчал. На секунду Одинокому Сердцу показалось, что Черное Пальто возразит, что его собеседник скромничает, как всегда, что он на самом деле храбр и все такое, и через силу добавил:
— Я хотел увидеть тебя.
Черное Пальто покосился на него.
— Ты увидел. И что дальше?
Одинокое Сердце заколебался. Он по-прежнему не мог собраться с мыслями, вспомнить то, что заранее планировал сказать. Близость Черного Пальто его деморализовала. И еще как будто лишний раз напомнила: никогда, никогда человеку не станет все равно, как низко бы он ни пал, какое горе бы его ни постигло и чтобы он там себе или другим не утверждал. Не может стать абсолютно все равно, пока кровь течет по жилам, пока бьется сердце, пока сокращаются легкие.
И, возможно, не станет все равно даже после того, как не будет и этого.
Захотелось расплакаться. Даже разрыдаться, как мальчишка. Одинокое Сердце подумал, что стесняться нет смысла. Стесняться этого человека, от которого по неясной причине столько зависело, если это вообще был человек, в чем Одинокое Сердце сомневался, было также нелепо, как стесняться порванных плавок, когда на тебя нападает акула. Пусть он превратится в тряпку, все это — ничто, лишь бы выкрутиться из этой ситуации.
— Не трогай моего сына, — пробормотал Одинокое Сердце. — Пусть он останется жить.
Черное Пальто никак на это не отреагировал, но чувствовалось, что он удовлетворен. Было что-то такое в его профиле.
— Он ведь… Он и так уже… по наклонной катится. Его едва не посадили, он… Кажется, он сильно пьет, и я… больше не могу.
— Вот видишь, — заговорил Черное Пальто. — Он и без моих усилий живой труп. Чего ради стараться?
— Но он мой сын! Понимаешь? Это все, что у меня осталось! Жену ты отобрал, я, считай, живой мертвец, сын опустился, но он еще жив. И, значит, все еще можно исправить. Ему ведь еще жить и жить, — но в голосе уверенности не было. — Не забирай его, прошу тебя.
— С чего ты взял, что это я его забираю? — кажется, Черное Пальто удивился.
Одинокое Сердце на секунду растерялся. Действительно, у него не было никаких доказательств. И все же каким-то образом он знал, что именно Черное Пальто причастен к самоубийству его жены. Точно также Черное Пальто мог что-то сделать с его сыном.
— Прошу тебя, — повторил Одинокое Сердце не в силах добавить что-то еще.
— Ты дозвонился? — неожиданно спросил Черное Пальто.
Одинокое Сердце вздрогнул. Черное Пальто знал о его попытках дозвониться, и это неудивительно. Теперь Одинокое Сердце получил лишний довод в пользу своих подозрений относительно мальчика-калеки. Похоже, мальчик исчез не без помощи Черного Пальто.
Одинокое Сердце прикусил губу, сдерживая слезы.
— Что мне оставалось? Ведь я не хочу, чтобы сын… — дальше он говорить не смог.
— Нет, мой благородный друг. Ты хотел не только уберечь своего пацана. Ты хотел копнуть намного глубже.
И Черное Пальто повернулся к нему, заглянул в глаза. Одинокое Сердце передернуло. У него закружилась голова, затошнило. Он отступил на шаг, желая только одного: чтобы Черное Пальто отвернулся. Конечно, тот продолжал смотреть на него в упор.
— Звонки ничего не дадут, — сказал Черное Пальто. — Он тебе не поверит. Если хочешь, чтобы все получилось, надо лично встретиться, а не болтать по телефону.
Одинокое Сердце испытал шок. Черное Пальто встал на его сторону? Проникся его горем?
— Но разве такое возможно? — прошептал Одинокое Сердце. — Разве я могу увидеть…
— Если постараешься, — оборвал его Черное Пальто. — Заодно и проблема с твоим отпрыском разрешится. А теперь… проваливай. Если, конечно, не хочешь полюбоваться вот этим мальчиком, который сейчас отправится в далекий путь.
Черное Пальто тихо засмеялся.
20Арсений продвигался сквозь толпу, вытекавшую из метро станции «Чкаловская», когда поймал себя на мысли, что наверняка еще больше напоминает робота, нежели все эти люди, что его окружали.
Не зря его неофициально вызвал шеф и поинтересовался душевным состоянием своего подчиненного. Было с чего. Арсений сам чувствовал, что выглядит слишком углубленным в свои проблемы, чтобы этого не замечали сотрудники, и чтобы это не сказывалось на работе. Он едва убедил шефа, что тот зря волнуется. Здоровье у него в порядке, в семье отлично, жена всем довольна, а сын — ну просто умница, таким можно только гордиться.
