Павел Кучер - 1647 год. Королева Наташка.
Мука в зависимости от сорта — 0,9–1,3 г серебра/кг;
Крупы — 0,5–1,0 г серебра/кг;
В трактирах и заведениях торгующих готовой пищей, цены на харчи превышают рыночные вдвое:
Пиво — 0,5 г серебра/литр;
Поджаренный бекон — 2,7 г серебра/кг;
Поджаренная свиная вырезка — 11 г серебра/кг;
Запеченная курочка, с хрустящей корочкой — 3,6 г серебра/кг;
Запечённый гусь — 11 г серебра/кг;
Тушеная говядина — 3,6 г серебра/кг;
Запеченный молодой поросёнок — 13 г серебра/кг;
Свежий хлеб из муки высшего сорта — 2–2,5 г серебра/кг;
Живой скот стоит в Европе сравнительно дорого, счет идет на талеры (1 талер ~ 27 г серебра):
Бык или корова — 135–190 г серебра (5–7 талеров);
Недорогая лошадь — 400 г серебра (15 талеров);
Рабочий конь — около 1 кг серебра (30–40 талеров);
Строевая хорошая лошадь — от 2,5–3 кг серебра (100 талеров) и выше;
Для сравнения. В Московии, до начала Смуты, цены на продукты и скотину были существенно ниже:
Пуд ржи (16 кг) — 8 копеек (5,44 г серебра или 0,34 г серебра/кг);
Курица — 1–2 копейки (0,68-1,36 г серебра/кг);
Корова — 80 коп (55 г серебра);
Мерин — 1 рубль (68 г серебра);
Хороший конь- 5 рублей (340 г серебра);
После Смуты отечественная копейка заметно полегчала. Цены в Московии середины XVII века:
Рожь — 3/4 копейки за кг (0,35 г серебра/кг);
Курица русская — 3 копейки (1,26 г серебра/кг);
Утка битая — 8 денег (1,68 г серебра);
Утка живая — 2 алтына (4,2 г серебра);
Гусь бытый — 2 алтына (4,2 г серебра);
Куря индейская (индюк) — 6 алтын 4 деньги (13,44 г серебра);
Козленок молодой — 3 алтына (6,3 г серебра);
Коза — 8 алтын 2 деньги (17,22 г серебра);
Козел годовик — 8 алтын 2 деньги (17,22 г серебра);
Козел трех лет — 13 алтын 2 деньги (27,72 г серебра);
Козел пяти лет — полтина (21 г серебра);
Баран молодой — 3 алтына (6,3 г серебра);
Баран — 5 алтын (10,5 г серебра);
Овца — 6 алтын 4 деньги (13,02 г серебра);
Поросенок годовалый — 5 алтын (10,5 г серебра);
Свинья или боров кормленый — 20 алтын (42 г серебра);
Теленок годовалый — 20 алтын (42 г серебра);
Бык — 2 рубля (84 г серебра);
Корова — 2 рубля (84 г серебра);
Жеребенок русский трех лет — 1,5 рубля (63 г серебра);
Кобыла русская трех лет — 1,5 рубля (63 г серебра);
Мерин — 4 рубля (168 г серебра);
Жеребенок нагайский — 3 рубля (126 г серебра);
Кобыла нагайская — 6 рублей (252 г серебра);
Конь — 8 рублей (336 г серебра);
Доходы населения в Европе XVII века зависят от рода деятельности и социального статуса. Рабочий день составляет 10–14 часов. Работают шесть дней в неделю, но и платят неплохо (1 талер ~ 27 г серебра);
Скотник или пастух зарабатывает 22,5-34,5 г серебра в месяц (то есть, около 1 талера);
Работник мануфактуры — 2,5 талера в месяц;
Помощник в торговой лавке — 3–4 талера в месяц;
Приказчик — 5 талеров в месяц;
Слуга — 2 талера в месяц, плюс еда, крыша над головой и, как правило, старые вещи хозяина;
Представительный дворецкий — до 5 талеров в месяц;
Учителя, гувернантки, няньки — 2–3 талера в месяц, плюс еда и жильё;
Доход небогатого дворянина в Европе — примерно 120 талеров в год;
Придворные художники, поэты, музыканты — до 200–400 талеров в год;
Профессиональный солдат получает 3–5 талера в месяц, хотя жалованье часто задерживают. При этом наёмники сами покупают себе не только провизию, но и амуницию, и оружие. Солдат содержит на жалование слугу: женщину или мальчика, которые ему готовят, стирают и так далее;
Минимальная сумма необходимая для снаряжения солдата — 5–7 талеров. На эти деньги новобранцу в пехотные войска выдают шлем, нагрудник, пику и шпагу. Всё это корявое, ржавое, всегда самое дешёвое. А дальше всё просто — молодой солдат либо гибнет в первом бою, либо «одевается с трофеев», как павших товарищей, так и неприятельских;
Стоимость амуниции наёмного всадника — 15–20 талеров. Разница от стоимости снаряжения пехотинца — это стоимость лошади. Как правило, покупается недорогая кляча, которая должна доскакать до места боя. А там, то же самое, либо убивают лошадь, либо всадника, либо после боя он находит себе что-то получше;
Аркебуза (фитильная) или мушкет (кремневый) пока стоят очень дорого — несколько десятков талеров;
Для сравнения. Московским стрельцам в 40-х годах XVII века платят жалование 5 рублей в год (210 г серебра), в других городах — 3, 5 рубля в год (150 г серебра). Примерно столько же составляет минимальное дворянское жалование. Жить на эти деньги трудно. Кроме хлебного довольствия никаких дополнительных доходов нет. Ружье, правда, таки выдают, казенное. Поэтому, в мирное время, помимо несения караульной службы, стрельцам милостиво разрешено заниматься мелкой торговлей и ремёслами;
Ремесленник, приказчик, писарь в приказе получают 27–30 г серебра в месяц;
Плотник, каменщик получает 10–15 г серебра в месяц;
(обрывок ленты от радиотелетайпа)Готово! Теперь понимаете, что прямой контакт Московии с относительно голодным, но богатым серебром Западом ведет, раз за разом, к одному и тому же эффекту — быстрой утечке серебра и ликвидных ресурсов, в сторону более платежеспособной системы. В Московском царстве, напоминаю, своего серебра нет… А у нас — есть. И золото — тоже. Господа иезуиты явно собираются одним сильным ходом (созданием «красной базы» в самом центре Европы) убить сразу нескольких зайцев. Даже не знаю, сколько именно. А попутно — изрядно облегчить наши карманы. Экие затейники…
Самое интересное, что в натуральных величинах (выраженных весом серебра) цены за эти столетия не особенно изменились. На Земле-1, в XXI веке, цена технического серебра колеблется около доллара за грамм. То есть, если верить дяде Леве, даже через четыре века, килограмм крупы как стоил 0,5–1 грамма серебра, так и стоит. Природу не надуешь! Зато, цены, в числовом выражении — тихий ужас. Кулек гречки — 150 рублей. Мама! Гиперинфляция на марше… Спасибо мировому ZOG за такую радость. Интересно, что на это скажет Фриц, когда прочитает?
Лист четырнадцатый. Жизнь в прямом эфире
Сегодня, вместе со всем народом, впервые ходила на обед. Значится, так! Если мне, кто-то ещё, предложит кушать «по средневековому», я его пошлю «по матушке». Сами знаете куда… Но, внутри себя… Последнее дело хаять чужую еду, или узнаешь много нового о своем собственном рационе. Однако, их «Ssup-pjure» — это нечто, за пределом добра и зла. Густое месиво, вроде слегка разведенного соуса, без единого твердого кусочка. Ребята туда хлеб крошат — получается вроде комковатой каши. С детства ненавижу кашу-размазню! Мне бы во что-то зубами вцепиться… На второе было — картофельное пюре и до отвращения мягкая селедка. Единственным светлым пятном, во всей ихней трапезе, оказался компот из сухофруктов. Хоть что-то упругое в рот попало…
А возмущаться — глупо. Рацион — один для всех. Включая младшие курсы и вольнонаемный персонал, из местных. Ну, они так едят. Разваренное, измельченное, перетертое. С зубами, у аборигенов — дикие проблемы. Удручающие. Щербатые и беззубые рты — абсолютная норма. Массовая стоматология отсутствует, как класс. Наши дантисты-самоучки, разумеется, стараются. Выпускники, поголовно, щеголяют стальным оскалом из светлой нержавейки. Но и рассказывают они о процедуре обзаведения новыми зубами… всякое… Сравнивают с пыточными застенками (имеют право, кое-кто реально хлебнул кнута, каленых щипцов и дыбы). Внушает!
Пока я отводила душу на капустном салатике, старалась не обращать внимания на взгляды, которыми сопровождали мой хруст ребятишки. Они хорошие, но во рту, у каждого, «гибель Помпеи». Наверное, пока их выдержки у зубного врача хватает только на пломбы… А может, есть другие соображения? Со стальной-то челюстью, в современной Европе, с толпой не слиться. Заметят — и сдадут, «куда положено»… Оно им надо?
Подозреваю, что хорошая немецкая колбаса, непрогрызаемой прочности — тут статусный символ, не хуже шпаги или дворянского звания. Что б есть такую колбасу — надо или с детства хорошо питаться, или тесно якшаться со злыми колдунами. Которые умеют отращивать человеку зубы заново и ставить на них клеймо дьявола. Да! Нержавеющая сталь, содержащая никель — пока большая редкость (на Земле-1 этот металл откроют через сто лет), но стальные клинки естественного легирования изредка попадаются. В фольклоре и легендах никелевая руда (похожая на медную) называется не иначе как «купферникель», дословно — «руда дьявола». Такие дела… Получается, что мы своих кадров словно бы клеймим несмываемой печатью, круче пресловутых родимых пятен.
Не, ну его на фиг, такой рацион. Чего доброго — привыкну. Жевать разучусь… Надо осваивать своё кухонное хозяйство. Это разрешается. Можно брать на складе расход сырыми продуктами и кашеварить у себя. Только в столовой, по ленивому, питаться проще и быстрее. Одно слово — мужики. Везде ищут самых легких путей… Ничего-ничего, есть способы от этого отучить. Жареное мясо например. Посмотрим, что они скажут, когда у меня отведают настоящий, плохо прожаренный (а хорошо жарить я не умею) «бифштекс, с кровью»? Верное средство сунуть в руки мужику кастрюлю и сковородку — это подманить его «близостью» цели. Пусть он сам захочет! Изумительные результаты иногда получаются. Судя по моему папе. А ведь тоже готовить не умел…
