Владимир Венгловский - Дебаггер
– Отпусти ее, – сказал я, поднимаясь на ноги. – Я не убивал твоего отца. Если ты сын старого повелителя троллей, то его убил мой друг в честном поединке, а твой брат погиб от рук сокейтов. Впрочем, – продолжил я, доставая катану, – надеюсь, что ты сдохнешь, как и они.
Зал большой – до тролля шагов двадцать. Позади меня застонала Илва. Тролль на мгновение превратился в черный туман и вновь стал человеком, но на этот раз принял облик той красавицы, за которую была обещана столь высокая награда.
– Твоя девушка тоже не подумала, что я опасен.
Тролль поднял руку, и позади меня вскрикнул Ефимовский. Я на секунду оглянулся и увидел, что он собирает рассыпавшиеся карты. Вот снова стоял на коленях, силясь подняться. Я почувствовал, что какая-то сила пытается разжать мои пальцы, но лишь крепче перехватил катану обеими руками.
– Что ж, поступим по-другому, – сказал тролль.
С затягивающей вход паутины на пол шлепнулся дохлый паук и побежал к Илве, быстро-быстро перебирая лапами. Мертвый ратус, ощетинившийся стрелами, подчиняясь невидимой силе, поднялся на непослушные ноги и пошел, словно марионетка, бессильно волоча по земле хвост. Его свернутая набок голова смотрела не на нас, а на подземного левиафана. Другой крыс, бывший ранее пленником в автоклаве, зашевелился, но подняться не смог и пополз по луже масляной жидкости, отталкиваясь от пола закованными в металлические пластины руками.
Ефимовский бросил в него одну из карт. Вспышка! – и ратуса разорвало на части. Одна из его рук забилась в луже, как головастик на отмели, но вторая, стуча по полу покрытыми металлом пальцами, продолжала упорно ползти к волшебнику. Ефимовский выхватил кинжал.
Я поспешил на защиту Илвы. Вот тоже заковылял наперерез врагам, но выходило это у него не очень – ноги подгибались, и ему приходилось прилагать большие усилия, чтобы не упасть. Один из пауков-механизмов сполз с его доспехов и побежал навстречу своему мертвому собрату-арахниду.
Тролль превратился в поток тьмы, разом перекрыл половину расстояния между нами и принял облик самурая.
«Стой, Ламберт! – прозвучало в моей голове. – Ты будешь драться со мной. Как до этого дралась твоя девчонка. Знаешь, как она кричала, когда я скручивал ей голову?»
Я дернулся к троллю.
– Вот! Защищай Илву!
«Что, не хочешь слушать? – ухмыльнулся тролль. – Ее шея была тонкой, как у цыпленка, и приятно хрустела в моих руках. Жаль, что вы здесь оживаете после смерти. Но зато я смог использовать ее тело. Оно было мягким и еще теплым».
– Замолчи! – закричал я, взмахивая катаной.
Наши мечи со звоном столкнулись. Он дрался мастерски, этот тролль, сын повелителя троллей из леса «Хвергельмира», но во мне было больше ярости. Не той, от которой теряют разум, а холодной и расчетливой. Я должен был убить своего врага, убить в его человечьем обличье, потому что в облике монстра это сделать гораздо труднее, а в форме тумана это возможно только с помощью магии.
…Ведь тролли могут быть ветром и водой, дыханием стужи и лунным светом на твоей ладони.
Возможно, поэтому все лейфтры, стреляющие молниями, оказались здесь сломанными?
Я нападал, тролль защищался, едва успевая парировать мои удары, и улыбка на его лице выглядела маской. Моя куртка уже была разрезана в нескольких местах, по груди текла кровь.
«Получен урон 2. Кровотечение».
Я не обращал внимания на отлетающие единицы жизни. Вперед, быстрее, убить врага, пока он не опомнился! Под моим нажимом тролль отступал к воротам. Позади раздавались возгласы и шум боя, но я не мог оглянуться.
«Получен урон от кровотечения 1».
Я парировал направленный мне в голову выпад и пнул тролля в живот. Тролль попятился, едва устояв на ногах, распахнул спиной створки ворот. Они захлопнулись перед моим лицом. Следовало ворваться, добить врага, но я побежал обратно, на помощь к Илве и друзьям. Металлический паук уже разорвал мертвого собрата. Вот пронзил ратуса ударом меча. Ратус висел на его клинке, словно насаженный на шпильку жук, и царапал когтями доспехи бродяги, но его движения были все слабее и слабее. Пока я добежал до друзей, руки ратуса безвольно повисли и Вот отбросил в сторону мертвое тело. Ефимовский поймал ожившую руку и сжимал ее, наблюдая за шевелящимися пальцами. Илва лежала неподвижно. Я кинулся к ней, нагнулся.
– Илва!
Она вздрогнула, из уголка ее рта потекла струйка крови. Разум Волчицы все еще был в плену тролля. Я бросился обратно к воротам. Подбежал, открыл… Тролля нигде не было, я услышал лишь отголоски его далеких мыслей.
За воротами находился кабинет волшебника-саргарца – все убранство указывало на род занятий его владельца. Под потолком, не столь высоким, как ранее в зале, светила лампа из нескольких стеклянных шаров со сверкающими в них молниями. У стены стоял книжный шкаф, заполненный свитками и гримуарами. Напротив него – стол с магическими приспособлениями. Сам волшебник сидел в кресле у стола и был давно мертв. Тело саргарца успело высохнуть и мумифицироваться, но маг не исчез, как положено мертвецам в игре. Если бы саргарец не был частью «Хвергельмира», то я бы решил, что его поместили сюда сами разработчики для нагнетания атмосферы.
Руки саргарского чародея, закованные в металлическую пластинчатую сеть, лежали на столе перед странным прибором, представляющим собой некое подобие микроскопа – нагромождение стеклянных трубок и линз. В центре устройства находилась половина пустотелого черного шара. Вторая половина лежала на полу. На стене перед письменным столом висел стилизованный под гравюру план города с тщательно и витиевато изображенными отдельными зданиями. Он весь был испещрен знаками и цифрами.
Противоположной входу стены в комнате не было – вместо нее клубился мрак, сквозь который проступали очертания далекой башни. Над ее верхушкой висели чернильные тучи и беззвучно сверкали молнии, но били они не в торчащий шпиль, а исходили от него и терялись во мгле. Создавалось впечатление, что башня находится далеко-далеко, в каком-то другом мире, но если присмотреться, то расстояние до нее можно было определить по цепочке каменных глыб, висящих прямо посреди пустоты. Будто разрушенный или недостроенный мост, они находились среди клубящегося мрака и следовали одна за другой. Казалось, хорошо оттолкнись – и сможешь перепрыгнуть с островка на островок.
На границе между комнатой и пустотой лежало тело Джонни. Шея девушки была неестественно вывернута и исполосована когтями. Джонни! Первый испуг появился и тут же исчез, оставив после себя легкую дрожь: это всего лишь игра. Виртуалы здесь возрождаются. Мертвые тела остаются, пока с них не заберешь оставшуюся часть снаряжения. У игроков есть шанс добраться до места своей предыдущей гибели и вернуть потерянное. Теряется не все – только некоторые предметы, определяемые случайными числами, их можно забрать с тела поверженного врага. В руке мертвая Джонни сжимала многозарядный арбалет – такие работают не на тетиве, а на скрытых в корпусе пружинах, и должны стоить кучу денег. Но Джонни за ним не вернулась.
«Выполнен квест: «Найти следы девушки в подземелье под таверной “Лесной брат”».
Одна из туч зашевелилась и черным вихрем опустилась в комнату. Мгновение – и вместо нее возле Джонни стоял тролль в облике самурая. На этот раз на его лице не было улыбки. От света лампы тролль отбрасывал тень в пустоту, и по каменным островам шевелились его щупальца.
– Хочешь освободить Илву, Ламберт, так давай, я жду.
Он прыгнул в пропасть, превращаясь в вихрь, и материализовался на ближайшем острове. Там он неожиданно схватился за бок и присел, опершись на камни левой рукой.
– Он ранен! – вскрикнул я.
– Ты тоже! – Ефимовский вытащил одну из своих карт и бросил в тролля, но она, поглощенная пустотой, бесследно исчезла.
«Получен урон от кровотечения 1. Кровотечение прекращено».
Я подбежал к краю комнаты, оттолкнулся и перепрыгнул на остров. Уже в прыжке возникла мысль, что я не смогу этого сделать, – расстояние окажется слишком велико и я исчезну в бесконечности, но тут же под ногами возникла твердь. Я упал, перекатился и выхватил катану, чтобы отразить удар тролля. Мы снова фехтовали, кружа по острову. Удар, парирование, новый удар – я успевал отражать выпады его мечей и атаковал в ответ. Звон клинков, ярость и брызги крови – мы наносили раны друг другу, но все еще держались на ногах, сражаясь на самом краю острова.
«Получен урон 1. Повреждено сухожилие. Ловкость снижена до 7».
Нога тролля попала на шаткий камень. Мой противник пошатнулся, удерживая равновесие, и открылся для удара. Я нанес колющий выпад, катана проткнула его грудь. Тролль закричал, страшно – так кричит раненый монстр, а не человек, и упал в пропасть. Мгновение – и черные потоки тьмы добрались до следующего острова, материализовались в женщину. Она лежала на самом краю, зажимая ладонью рану на груди. Подол красного платья свешивался в пропасть, словно стекающая кровь.
