KnigaRead.com/

Лазарь Лагин - Голубой человек

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Лазарь Лагин, "Голубой человек" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

– Хороша! – похвалил Фадейкин Большую Садовую. – Садов-то, садов… Ровно как в деревне! Ей-богу!..

С яблоками было уже покончено, картуз снова грел ему голову, с веселым человеком познакомился. Настроение у Фадейкина было по этому случаю самое приятное.

– Да, – согласился Антошин, – не шибко столичный вид… Есть у тебя свободное время, Фадейкин?

– Времени, у меня сегодня хватает! – сказал Фадейкин. – Мне на фабрику надо к восьми часам… Прямо некуда мне нынче времени девать.

– Хочешь, зайдем со мной к одному человеку?

– Сродственник?

– Нет, не родственник. Ни разу его не видел и даже фамилии его не знаю.

– Угощение будет?

– Не думаю. Он меня не знает, а я его. Мне хочется посмотреть на него, потолковать. Да я ненадолго, ты не беспокойся.

– А мне чего беспокоиться? Времени у меня невпроворот. А может, мне лучше на улице подождать?.. Я могу и на улице.

– Нет, давай уж лучше вместе. Веселей будет.

– О чем же ты с ним будешь толковать? Это мне непонятно. Вы же с ним не знакомы. И он тебя не звал к себе?

– Не звал. Я о нем в газете прочитал. Он о себе объявление дал, а я прочитал.

– Ишь ты, – уважительно глянул Фадейкин на Антошина, – газеты читаешь! А чего ты такого о нем в газете прочитал?

– Ищет место лакея. Хочу на него посмотреть.

– А чего на него смотреть? – удивился Фадейкин. – Что у него, два носа на личности или у него хвост растет?

– Как тебе сказать, – замялся Антошин. – Понимаешь, человек ищет место лакея. Значит, самолюбия у него, нету. Как будто нет у него возможности поступить на завод или на фабрику рабочим, или на железную дорогу, например…

– Рыба ищет, где глубже, – солидно изрек Фадейкин, – а человек, где лучше.

– А почему же ты сам в таком случае не подался в лакеи?

– Образования не хватает, – сокрушенно отвечал Фадейкин.

– А было бы у тебя образование?..

– А было бы у меня образование, – рассмеялся Фадейкин, – я бы, – он сделал небольшую паузу, – я бы пошел на железную дорогу на машиниста учиться. Очень это прекрасная специальность – машинист на паровозе!..

III

Они разыскали дом купца второй гильдии Вишнякова. На калитке висела дощечка: «Во дворе злые собаки» – и действительно, большая рыжая дворняга выскочила из голубой будки и трудолюбиво провожала их неискренним лаем и звоном железной цепи, пока они не вошли в парадную дверь. Оказавшись в полутемном подъезде, пахнувшем подгнившей квашеной капустой и кошками, они дернули звонок в квартиру номер один.

Им открыла лютая баба лет под сорок пять, патлатая, дебелая, в грязноватом синем ситцевом капоте, еле сходившемся на ее мощном бюсте.

– Вы что, с неба свалились? – прикрикнула она на них. – Порядка не знаете? Претесь в парадное. К нам мужики только с черного хода позволены ходить.

С черного хода дверь в квартиру госпожи Рябоватовой – так звали лютую бабу в капоте – вела на кухню.

На кухне было жарко, и дверь из нее в квартиру была широко распахнута, чтобы тепло не пропадало зря.

– Ну, чего вам? – спросила госпожа Рябоватова, окинув обоих нежданных посетителей наметанным взглядом бывалой хозяйки, сдающей внаем комнаты и углы.

– Мы прочитали объявление в газете, – несколько оробев, отвечал Антошин. Тут у вас проживает один молодой человек, который ищет места лакея…

– К Иван Трофимычу, значит, вы? – расплылась в улыбке хозяйка. – Есть тут у нас такой господин. Фамилия Евстигнеев. Скоро войдет… А вы ему родственники или кто? – По ее тону судя, она неплохо относилась к отсутствовавшему кандидату в лакеи. – Он… к соседям вышел… Он сейчас…

Не ожидая ответа, она вдруг стала жаловаться на Евстигнеева:

– Вбил себе, дурачок, в голову: «Пойду в лакеи, пойду в лакеи!» Там, говорит, в лакеях – моя судьба!.. А чего ему, спрашивается, здесь не хватает? Квартира даровая, питание как на заговенье, и тоже даром, обращение вежливое, всякая женская забота. По праздникам какао с франзолями. Ежели что из одежды справить – пожалуйста… А он, бедняжечка, счастья своего ну совсем не понимает, как ребенок какой, рвется от меня в лакей, как орел молодой… Ой, да что же это я? Может, вам чайку с мороза? С вареньицем? – встрепенулась она, уже видя в Антошине и Фадейкине своих предстателей перед мятущимся Евстигнеевым.

С судорожным гостеприимством она кинулась раздувать остывший самовар.

Стало тихо. Стало слышно, как где-то в глубине квартиры устало препирались два женских голоса – старый и молодой. Были они какие-то безнадежные, глухие, пыльные.

– Ну, Лидочка, ну, миленькая, ну успокойся! – говорила старшая женщина.

– Не могу я успокоиться от такой кошмарной жизни! – бубнил на одной, невыносимо скучной ноте Лидочкин голос. – Какая моя жизнь? Разве меня так кормить надо? Я что же, получается, зря прогимназию кончала?.. Полковой адъютант меня на выпускном балу богиней называл, а вы мне постные щи подаете! Какая вы мне после этого мама! Одна поэма, что мама!..

– Откуда же я, Лидочка, денег достану? Мы же с тобой сироты…

– А мне какое дело, что мы сироты?.. Я на это плевать хочу, что мы сироты… Я девушка в расцвете своей красоты. Мне платья требуются красивые, ботинки на пуговках лаковые, шляпки… Мне удовольствия требуются… Разве меня может удовлетворить ваша пища?.. При моем образовании… Я же совсем голодная!. – Послышались всхлипывания матери, но Лидочка продолжала тусклым, тоном, словно с трудом читала по книжке: – Вот пойду на бульвар и буду по нему ходить взад-вперед, взад-вперед, и пускай все говорят, что Федот Кирилловича дочка на бульвар пошла… А вы, мама, хоть плачьте, хоть не плачьте, раз вы так свою единственную дочь содержите… Вы обо мне не заботитесь, и я о вас думать не хочу… На Тверской пойду бульвар или даже на Цветной… Мне что? Пускай все видят, до чего меня жестокая мать довела… Платья у меня скверные…

– Вот погоди, Лидусенька, – всхлипывала в ответ ее мать, – выиграем мы по суду нашу долю, и я тебе нашью разных платьев, и приданое тебе справим царское…

– Ну да, выиграем! – тянула Лидочка. – Держи карман!.. Никогда мы не выиграем… Разве мы можем против дяди Лени совладать! Он уже сколько адвокатов нанял, дядя Леня, а потребуется, в пять раз больше наймет и все самых лучших, а мы что против дяди Лени? Мы против дяди Лени цифра ноль. Пыль, комарики, зайцы из тряпочек… Вот пойду я на бульвар, и у меня будут платья красивые, и шляпочки всякие миленькие, и кушать я буду вкусно, и пить я буду сладко, и пусть моя жизнь будет совсем разбита в расцвете лет.

– Тише, Лкдусенька, тише! Еще услышат! Срам какой! Невинная девица, и такие слова!..

– Вот сегодня же вечером оденусь потеплее и прямо пойду на бульвар, уныло стращала Лидочка, – сладенько покушаю…

Скрипнула дверь черного хода, и госпожа Рябоватова заторопилась:

– Он!.. Иван Трофймыч!.. Вы тут без меня потолкуйте, а уж я вас за это так отблагодарю, так отблагодарю, останетесь довольны!

Перекормленной утицей она выплыла из кухни и осторожно прикрыла за собой дверь.

Вошел Евстигнеев, молодец лет двадцати пяти, крепкий, статный, с мелкими, но правильными чертами лица, украшенного щегольскими светло-русыми бачками.

Он был в зеленой охотничьей куртке с шелковыми витыми бранденбурами, узких синих брюках со штрипками, модных ботинках на пуговицах.

Не обращая внимания на Антошина и Фадейкина, он достал из кармана ключик, присел на корточки перед тумбочкой с эмалированным тазом, стоявшей под железным рукомойником, отпер ее, извлек из нее жестяную мыльницу, а из мыльницы – ярко-розовый кусок туалетного мыла, от которого на всю кухню ударило острым, как уксус, и неправдоподобно сладким земляничным запахом. Позвякивая стерженьком рукомойника, Евстигнеев долго мыл руки с тщательностью врача, только что осматривавшего заразного больного. Покончив с мытьем, он не торопясь, со смаком упрятал мыло в мыльницу, мыльницу в тумбочку, запер тумбочку, опустил ключик в карман и только тогда стал с не меньшей старательностью вытирать руки. Полотенце было хорошего полотна, с вышитыми петушками и витиеватой большой монограммой, составленной из букв "И", "Т" и "Е".

Повесив полотенце на крючок так, чтобы была видна монограмма Евстигнеев наконец заметил гостей:

– Вы к кому?

– К вам, – сказал Антошин. – Если это вы поместили в газете объявление, то к вам.

– Было такое дело, – кивнул напомаженной и расчесанной на прямой пробор головой Евстигнеев. – Тебя прислали за мной или как?

На всякий случай в его голосе послышалась теплая нотка.

– Нет-нет, никто нас не прислал. – Евстигнеев заметно скис. – Мы сами к вам пришли… Посоветоваться…

– Чего, чего? – вытаращил на них глаза Евстигнеев. Антошин вытащил из-за пазухи газету и разыскал на четвертой полосе объявление.

– Вы пишете, – продолжал он, – «Молодой человек, хорошо знающий свое дело, имеющий рекомендации, срочно ищет места лакея».

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*