Михаил Гвор - Поражающий фактор. Трилогия (СИ)
— Это тоже потеря времени! Пока они натешатся — наши придут.
— Их армия! Десяток занимается тобой, остальные идут вперед. Погибнем сами и никому не поможем.
— Наши успеют. Даже, если мы погибнем, — они успеют.
— Чем ты собираешься их держать? Этим копьем? Арбалетом с двадцатью болтами?
— Семнадцатью… Но у нас есть автоматы. Одиннадцать автоматов. И патроны. И гранаты!
— На всю банду у нас патронов не хватит.
— На всю не надо. Только до подхода папы.
— Это два часа боя! Ты даже ни разу не была в реальном бою! Саш, у нас нет шансов!.. Я туда не пойду!
— Ты меня бросаешь???
— Саша, ну пойми…
— Меня зовут Санька!!!
— Хорошо, Санька…
Он опять начинает что-то доказывать. Да знаю я всё! Но нет же другого варианта! Не пойдешь? Ну и шак с тобой! И одна справлюсь! Что у нас с оружием? Вот ишаки, они что, автоматами сортиры чистят? Ничего, разберемся! Вот эти два получше, ими и займусь. Только Коно отправлю…
Таджикистан, Фанские горы, Проспект Гедиминаса — Лагерь
Олег Юринов
Мотор «шишиги» ревет, пытаясь выжать из машины еще хоть капельку скорости. Выдавливаю всё, что могу, но подъем есть подъем. Пока не выйдем на хребет, не разгонишься. Вот там, а тем более на спуске… Лишь бы «проспект Гедиминаса» пережил пургень без больших повреждений!
Рядом недовольно бурчит Васька. Извини, друг, понимаю, что штатный водила ты, но я это делаю лучше. А главное — быстрее. Вот и хребет. Прибавляю скорости. Машина ломится вперед, пробиваясь через завалы свежего снега. Слежаться не успел, поэтому широкогрудый грузовик, хоть и не без труда, но проламывает себе колею. Васька завистливо крутит головой, он уже раз пять высадил бы всех чистить снег или толкать ГАЗон. Фигушки, нечего время терять! И так безнадежно опаздываем.
Как же мы так лоханулись?! Головокружение от успехов это называется. За такое стрелять надо! Или пороть, это для нас актуальнее. Привыкли, что всё выходит. Кишлак от бандюков зачистить? На раз! Создать легенду? Пожалуйста! Собачек вывести нереальных — с полпинка! Из собственных детей суперменов вырастить? Как два пальца! Соорудить разведку, чтобы у всех на виду, чтобы ее боялись, и любой правитель сам всю информацию предоставлял? Элементарно! Заманить Бодхани в Пасруд и накрыть селем? Мигом! Довымигивались?! Супермены чертовы!!!
Ахмадов нас обманул! Ахмадов! Самый предсказуемый баши в Таджикистане! Изученный вдоль и поперек! Главный объект всех издевательств! И ведь мысль его голову посетила несложная! Только нам-то она никому не пришла! Горы же — это наше, даже сунуться не рискнут! Идиоты!
А теперь что делать? В Лагере не осталось бойцов.
Молодежь, высунув языки, несется по ущелью Казнока в самоубийственной попытке догнать джигитов и связать их боем до подхода Дивизии. Если бы перевал был перекрыт, они бы это сделали аккуратно и грамотно, без лишнего риска. А так — бросятся на врага, сломя голову, чтобы Ахмадов и подумать не мог о движении к Лагерю. И лягут. Все. И псы, и дети. Потому что их слишком мало, а джигитов слишком много. Глубоко плевать, что от армии Ахмадова после этого боя останутся жалкие ошметки. Потеряем детей. Наших детей…
Потап с еще довоенной гвардией держит позиции под Маргузором, отбивая тех, кто не успел попасть под волны взорванной Ривьеры. Рано пришлось спустить сель, рано… И оттуда сейчас не снимешь ни одного человека…
А запаса и нет. В лагере папа, Эрнст Гурамович да еще пара стариков того же возраста. Остальные совсем не бойцы. С начала пургеня молчит Хорхе. Даже не дергались, обрывы связи в такую погоду — обычное дело. Но пургень-то закончился! Может, уже и нет патруля?..
Пашкина четверка из Имата бежит через Зеленоград и ВАА, но это далеко, и их тоже всего четверо. И мы. У меня в кузове двадцать человек во главе с Машкой, почти всё прикрытие, страховавшее рудник. Егору оставили пятерых. Его старых, еще «чеченских» бойцов. Удержали в двенадцатом, удержат и сейчас. На рудник атаки быть не должно, некому…
Навстречу прут три «шишиги» и МАЗ. Отец начал эвакуацию, из Лагеря увозят маленьких и женщин. Всех, кто не может драться. Съезжаю с «проспекта», пропуская колонну, и снова бросаю машину вперед. Зато теперь можно не беспокоиться за дорогу. Они прошли, и мы пройдем.
Остатки хребта проносимся на четвертой скорости. Выскакиваю на спуск и демонстрирую выучку Бахреддина. Только скалы на обочинах мелькают, изредка высекая из бортов искры. Ребят сейчас мотает по кузову, как мешки с картошкой. Ничего, потерпят, не маленькие. Васька на соседнем сиденье закатил глаза и беззвучно шевелит губами. Может, молится, но, скорее всего, подсчитывает объемы будущего ремонта машины.
Спуск проносимся на одном дыхании. Еще пятнадцать минут насилую несчастный грузовик и влетаю в Лагерь.
Пока ребята добирают у Надюхи БК, наскоро проясняю ситуацию.
Так… Понятное дело. Папа с Хенциани, Акрамом и Лернером ушли наверх, нагрузившись оружием по самые не балуйся. Ну куда?! Старики-разбойники, мать их! Давиду уже за семьдесят, остальным всем больше шестидесяти! У папы еще и сердце, хоть болезнь и поутихла в последние годы. Акрам даже не альпинист… Ага! Нет, отец еще не сошел с ума. Уже лучше.
Туда же ушел Огневолк с псами-трехлетками. В ближнем бою — сила. Страшная сила. Только до ближнего боя еще надо дожить. Чтобы успеть порвать горло врагу прежде, чем автоматная очередь поставит точку в твоей короткой собачьей жизни… Отчаянно трясу головой. Она чуть-чуть не отрывается, но грузиться перестаю.
Восьмилеток маме удалось загнать в «шишиги» под предлогом того, что надо везти щенков. Все, кто старше, снаряжают оружие. Детишки явно собрались воевать. Вот бы чего не хотелось.
— Витька!
Сын подбегает. Ствол торчит выше головы. Воин…
— Санька где?
— Овец пасет. На Мутных! Она и не в курсе.
Черт! Вот кто первым попадется на пути Ахмадова! Санька Бешеная с игрушечным арбалетом! Дочь!..
— Пап, да ты не беспокойся! Если они на Саньку нападут, сами же виноваты! В капусту покрошит!
Вера в старшую сестру у Витька стопроцентная. Кумир и образец для подражания. Вот только я знаю реальный расклад. И могу быть честным по отношению не только к себе. Дочь отдаст свою жизнь дорого. Очень дорого. Но отдаст. И какая разница, сколько она накрошит «капусты»?
— Так. Четырнадцатая группа — на Алаудины. Там ВэВэ. К нему в подчинение. Асад за старшего. Двенадцатая и десятая занять оборону в Лагере. Если дойдут досюда — держаться до конца эвакуации. Потом отходить к Потапу. Посмотрите, чтобы им в тыл не ударили. Витька, понял? Принимай командование! Всё. Мы наверх. Пошли, ребята!
В ворота влетают два УАЗа. Из-за руля первого выкатывается Леха.
— Олега, у меня десяток. Пулеметчики и две пары снайперов.
— Вижу, догоняйте.
Лайма уже затаривается у Надюшки, а мы, не дожидаясь их, рвем наверх.
Не так всё просто, баши, не так просто. Мы ведь можем и успеть…
Таджикистан, Фанские горы, Мутные озера
Андрей Урусов
Сидит, чистит оружие. Грамотно работает, ничего не могу сказать. Черт, а ведь она всерьез собирается останавливать банду в одиночку.
Может, ее связать? Пес свинтил вниз, один на один можно попробовать. Скручу и подержу здесь до подхода отца. Он мне только спасибо скажет. Есть, правда, риск поймать болт в брюхо. Малая как чувствует эти мысли, вся настороже. Гюрза перед броском.
Девочка, конечно, всю оставшуюся жизнь дуться будет и в спину плевать, а то и в глаза. Да и хрен с тобой. Первый раз, что ли? Зато живая. Если не будет другого выхода — так и сделаю.
А какие еще варианты, если нормальные аргументы она не воспринимает? Всё-таки баба — баба и есть, хоть сто раз крутая. Бабы, они ведь дуры не потому что дуры, а потому что бабы! Мыслят не головой, а эмоциями.
Попробую еще разок по-хорошему. Рюкзак набила килограмм на тридцать, не меньше. Как тащить собирается?
— Саш! Тебе просто не хватит патронов, — подъезжаю с практической точки зрения.
— Хватит! — ишь ты, самоуверенная какая. Так и зыркает. Не-а, не пытайся, капитан. Она тебя банально быстрее.
— Их слишком много. А у тебя мало практики. С непривычки первые очереди в молоко пойдут. Да и потом не выйдет нормальной стрельбы. За час стрелять не научишься!
— Я на стрельбище лучшая. А шаков пугать тоже полезно!
Пытаюсь зайти с другого конца:
— И овцы твои разбегутся.
— Коно соберет.
Непробиваемая! Надулась, как мышь на крупу. Ничего даже слышать не хочет. Придется…
— И не вздумай меня останавливать силой. Застрелю!
— Саш!..
— Меня. Зовут. Санька. Можно Бешеная. И либо ты идешь со мной, либо не путаешься под ногами.
Да пошла она к черту, эта чертова суперменка! Я не собираюсь подыхать втупую. За какой-то Лагерь, о существовании которого даже не подозревал два дня назад, право пасти баранов на этих склонах и шурпу из двухвосток! Так, не заводись, капитан! Давай еще разочек.
