Дэни Коллин - Вне корпорации
Колкость не смутила Уотса, хотя ему и удалось изобразить удивление:
— Если бы я узнал о лучшей службе безопасности, сэр, я бы лично известил вас о ней!
Его замечание помогло Председателю отойти от края обрыва. Он понял, что несправедлив и что оскорблять людей, которые обеспечивают его личную безопасность, — поступок не самый разумный.
— Извините, Уотс. После гибели Гектора я сам не свой.
— Не нужно извиняться, — ответил Уотс, хотя облегчение у него на лице свидетельствовало об обратном.
— Корень проблемы в том, — продолжал Председатель, — что нам неизвестно, как стало возможно убийство мистера Самбьянко и как кому-то удалось незаметно внедрить нановирус, несмотря на наши датчики.
— Верно, — кивнул Уотс. — Мы должны найти заказчика. Приходится признать, что его убил кто-то из своих. Следовательно, под подозрением каждый из тех двадцати с лишним человек, которые поднимутся в ваши апартаменты. Возможно, кто-то из них попытается убить и вас — так же изобретательно, как мистера Самбьянко и его помощницу.
— А если я спущусь по «Бобовому стеблю»?
— Так, конечно, безопаснее, сэр, но ненамного. Повторяю: лучше всего общаться с ними посредством голограммы.
— Да, Уотс, — торжественно кивнул Председатель, — но об этом не может быть и речи.
Он подумал: ирония судьбы заключается в том, что он знает: никакая опасность ему не грозит. И все же приходится делать вид, будто он опасается за свою жизнь. Он не имеет права возбуждать подозрения людей, которым щедро платят за их подозрительность. Уотс явно что-то заподозрил.
— Франклин, повторяю, я встречусь с директорами персонально, но я всецело доверяю вашему мнению. Внизу так внизу. Заседание назначаю на завтра, ровно на одиннадцать утра.
Уотс вздохнул с облегчением:
— Я лично обо всем позабочусь, мистер Председатель. Берете ли вы или кто-то из вашего аппарата с собой крупные предметы?
Председатель задумался. Пожалуй, не стоит выходить в народ с помпой. Чем проще он будет держаться, тем легче ему удастся успокоить директоров в это непростое время.
— Нет, Уотс, — сухо ответил он. — Вам надлежит заботиться только обо мне.
— Очень хорошо, сэр. Мы с вами свяжемся утром.
Председатель подождал, пока голограмма Уотса растает.
Он хотел поработать еще, но передумал. Надо отдохнуть. Спать он отправился довольный. GCI постепенно успокоится, и у Джастина Корда появятся десятилетия, необходимые на то, чтобы повести человечество по эволюционному пути. Потом они будут гордиться, что стояли у истоков нового порядка… Впервые за много лет Председатель спал крепко.
На следующее утро он сел в лифт и спустился по «Бобовому стеблю». Событие было настолько редким, что общительный аватар лифта, подъемник, заходился от радости. По пути вниз Председатель с грустью осматривал последствия беспорядков. Все, конечно, восстановится, но не сразу.
В коридоре его встретил глава службы безопасности Франклин Уотс, который сообщил ему, что будет лично сопровождать Председателя в нижний зал заседаний совета директоров. Решено было, что Председатель войдет в зал первым и будет встречать каждого директора по очереди. Тогда, объяснил Уотс, служба безопасности просканирует каждого и проверит, не выдают ли чьи-то биометрические показатели желания причинить вред Председателю. Председатель немного удивился. Такую же процедуру можно было бы устроить и на верхушке «Бобового стебля». К чему весь этот фарс? Только напрасная трата времени… Все же он решил подыграть службе безопасности. Пусть ищут злоумышленника вовне, а не внутри. Войдя в зал заседаний, он услышал грохот: за его спиной упала защитная перегородка. Председатель удивился, поняв, что Уотс не вошел в зал следом за ним. Кроме того, он увидел, что один из стульев — его стул — повернут в другую сторону от стола и из-под него торчат чьи-то ноги. Еще до того, как он увидел, кто сидит на его месте, Председатель понял, что его обыграли — члены его же совета директоров, его собственная служба безопасности и сама предполагаемая жертва. У него не осталось сомнений в том, что ему конец.
Стул развернулся.
— Доброе утро, мистер Председатель, — произнес Гектор Самбьянко. — Спасибо, что пришли!
Председатель сразу же почувствовал на себе действие иммобилизующего поля. Он не шелохнулся. Дергаясь, он лишь продлит свои мучения.
Гектор встал и вразвалочку подошел к своей жертве. Он как будто не злился и нисколько не спешил. Он внимательно разглядывал Председателя — так любитель искусства в музее разглядывает трудную для понимания картину. Он ходил кругами вокруг своей жертвы, как будто взгляд с разных углов мог что-то прояснить. Не прояснил.
— Я знаю ответы на многие вопросы, но не на все, — спокойно произнес Гектор.
Председатель пожал бы плечами, если бы мог. Он ждал молча.
— Вы думали, вам удастся вечно хранить свою тайну?
— Нет, — ответил Председатель. — Потому-то я и попытался вас убить.
Гектор рассмеялся:
— Дурацкий вопрос! — Полуобернувшись, он приказал:
— Еще, пожалуйста.
Председатель почувствовал, что грудь сдавило сильнее. Иммобилизующее поле повиновалось приказу Гектора.
— Вот почему, — продолжал Гектор, подойдя почти вплотную к человеку, которого он пытал, — вы никогда не назначали главой отдела спецопераций человека, который представлял бы для вас угрозу.
— Отчасти да, — согласился Председатель, стараясь оттянуть время, — но лучше всего защищало меня то, что никто… до последнего времени… не удосуживался вглядеться повнимательнее.
Гектор с отвращением отвернулся, но вскоре снова посмотрел на Председателя.
— Ответьте мне на последний вопрос, и я вас пощажу.
Председатель не поверил ему, но почувствовал: даже если есть хоть малейший шанс выбраться, миллиарды душ требуют от него согласиться.
— Хорошо, — сказал он.
Лицо Гектора исказилось, как будто вопрос, который он собирался задать, причинял ему боль.
— Как… как вы могли так… со мной?
Теперь поморщился Председатель.
— Я не мог… поступить иначе! Эта… система… поработит подавляющее большинство… человечества… на вечные времена!
— Те, кто не способен преодолеть собственные мелочные ограничения, — взвизгнул Гектор, — достойны рабства! В том и заключается красота системы! И ведь вы сами научили меня этому! Инкорпорация порабощает слабых и возвышает сильных!
Председатель молча смотрел на Гектора. Ответить он даже не попытался. Спорить бессмысленно. Видимо, Гектор пришел к тому же выводу.
— Вы… обещали пощадить меня, — напомнил Председатель, все еще надеясь, хотя и понимая, что надежды нет.
Гектор злорадно улыбнулся в ответ и медленно достал из внутреннего кармана третью сигару «Давидофф Аниверсарио».
— Вот что я вам скажу, — Гектор довольно грубо сунул сигару между губ своего неподвижного пленника, — курите, и будете избавлены от медленной, долгой смерти от удушья, которую я для вас заготовил. Так или иначе, вам все равно конец.
Председатель из последних сил попытался выплюнуть сигару. Она не больно ударила Гектора в грудь и упала на пол к его ногам.
— Больше, — распорядился Гектор, — еще больше!
Иммобилизующее поле повиновалось приказу и сильнее сдавило и без того зажатого, словно тисками, Председателя. Боль была мучительной, Председатель уже не мог говорить, но его глаза сказали Гектору все.
— И вам туда же, — злобно отозвался Гектор. — Кстати, вы низложены! Ну а ваш драгоценный Джастин… Я отдал приказ о его аресте. Он и его подружка-извращенка будут схвачены на Церере. Ваша идиотская революция обезглавлена!
Председатель сразу понял, какую огромную ошибку совершает Гектор. Сейчас он может помочь своему компаньону лишь одним: умереть. Глаза у Председателя засверкали. Его прощальный подарок!
Гектор подобрал сигару с пола и сунул ее в парализованные губы Председателя. Надел маску, чиркнул спичкой и поджег кончик сигары-убийцы. Испытывая садистскую радость, Гектор одними губами произнес:
— Слабее!
Иммобилизующее поле внезапно ослабило давление, и Председатель непроизвольно сделал вдох, потому что его легкие требовали воздуха.
«Извини, Джастин… — думал Председатель, корчась от боли. — Похоже, революция победит!»
Вид с верхней смотровой палубы оказался примерно таким, как и ожидал Джастин — по крайней мере, таким, какой он представлял по книгам. Церера, когда-то далекая и холодная каменная глыба, теперь казалась многогранным бриллиантом, мерцающим на черной бархатной подкладке неба. Яркие, переливающиеся лучи шли из-под ее покрытой льдом поверхности.
Поскольку на Цереру отправлялись все новые колонисты, решено было усилить поле притяжения малой планеты. Предложили довести здешнюю силу тяжести до двух третей земной. Чтобы малая планета не деформировалась, а затем и не взорвалась изнутри, ее покрыли молекулярной «сеткой». Внешняя ее часть состояла из «нанолесов», при их сооружении в ледяном покрове малой планеты пробурили глубокие скважины, куда вставили наноуглеродные маркерные трубки. После того как в «леса» облекли всю поверхность малой планеты, ледяной покров Цереры стал способен испытывать перегрузки в миллиарды раз больше, чем на Земле. Величайшее достижение наноинженерии получило название «Скорлупы». Решив одну на первый взгляд нерешаемую проблему, жители Цереры вскоре столкнулись еще с одной. Притяжение, равное двум третям земного, привлекало на малую планету все больше новых колонистов, но многие космические корабли, привыкшие к маневрам в режиме микрогравитации, испытывали трудности при посадке. Естественно, космопорты возникли около полюсов. На небольших по площади участках притяжение было почти нулевым. Население Цереры росло, и увеличивалась потребность в различных товарах. Планета не справлялась с возросшими транспортными потоками. Решив, что ограничивать рост населения — не выход, первые поселенцы Цереры снова предложили уникальную, новаторскую идею. На полюсе пробурили цилиндрическую скважину шириной в две мили. Со свойственным им остроумием поселенцы назвали ее «Церерской дорогой». Таким образом, область микрогравитации увеличилась почти на две тысячи кубических миль. Теперь космические корабли садились на Цереру без труда. Проще стало и управлять транспортными потоками: прилет с одной стороны, вылет с другой. Вскоре Церера превратилась в оживленный пересадочный центр. Росла и популярность малой планеты. Теперь на ней проживали свыше сорока миллионов жителей, и сотни тысяч транзитных пассажиров прибывали ежедневно.
