Роберт Хайнлайн - Пройдя долиной смертной тени
—А теперь?
—Хха… на… йа… маха… ить… ииох!
—Не старайтесь говорить предложениями. Один звук или два.
—Да черт тебя побери, дурак, вытащи эту дрянь у меня изо рта! — закричал Смит, но все равно получилась невнятица: гласные иногда еще как-то проскакивали, а вот согласные застревали все.
—Доктор, но как он может говорить, когда у него во рту вся эта механика?
—Помолчите, сестра, — тихо сказал Бреннер. — Мистер Смит, не пытайтесь говорить. У вас в горле аспиратор, удаляющий мокроту и слюну. Я не могу его убрать, поэтому постарайтесь смириться. Кроме того, на глазах у вас темная повязка, и лишь офтальмолог вправе решать, когда ее снять. Ваш лечащий врач — доктор Хедрик, ему ассистирует доктор Гарсиа. Я — дежурный реаниматор. Я не могу сделать больше, чем мне положено. Итак: вам удобно? Один звук или два.
Один.
—Хорошо. Я остаюсь с вами. Хотите поговорить?
Один.
— Значит, так: я буду называть буквы, и вы остановите меня на нужной. Это довольно медленно, но нам спешить особенно некуда. По-прежнему: один звук — «да», два — «нет». Если хотите что-то сказать, издайте три звука. Итак?
Три звука.
-А. Б. В. Г.Д…
На букве П Смит промычал.
—Первая буква П. Дальше: А. Б. В… Наконец, получилось: «Правое ухо».
—Хотите, чтобы я освободил правое ухо тоже?
Один громкий звук. Доктор вынул второй тампон.
— Проверка слуха: «Четыре черненьких чумазеньких чертенка…» Слышите обоими ушами?
Одно мычание. Потом три.
— Понял. А. Б. В. Г… Вскоре получилось: «Нет тела».
— Вы хотите сказать, что не чувствуете своего тела?
Энергичный ответ.
— Это естественно. Вы еще только начали выздоравливать. Но, должен сказать, вы поправляетесь очень быстро. Восстановились и слух, и речь. Я уже выиграл на вас пятьсот долларов, — соврал доктор зачем-то, — и надеюсь выиграть еще столько же, когда вы встанете и пойдете. Вам досталось прекрасное тело.
Три мычания.
«Как долго?» — получилось в результате.
— Хотите узнать, сколько времени прошло с момента операции? Или как долго придется осваиваться с новым телом?
Звонок прервал этот разговор.
—Простите, мистер Смит, это доктор Хедрик, я должен отчитаться. С вами побудет сестра, а вы пока отдохните.
С лечащим врачом доктор Бреннер встретился у двери.
—Минутку, доктор Хедрик. Вы видели, что на мониторах?
—Конечно. Нормальное бодрствование.
—Он в полном сознании. Я убрал тампоны из ушей…
—Я все слышал. Надо сказать, вы взяли на себя слишком много, доктор.
—Это, разумеется, ваш пациент, — нахмурился доктор Бреннер, — но я был здесь один — и должен был принять решение. Если вы считаете, что я не имел права…
—Не горячитесь, коллега. Пойдемте посмотрим на нашего больного…
—Да, сэр.
Они вошли в палату.
—Мистер Смит, я доктор Хедрик, ваш лечащий врач. Поздравляю вас с благополучным возвращением в этот скучнейший из миров. Это победа всех — и в первую очередь великого хирурга доктора Бойла.
Три звука.
— Хотите что-то сказать?
Один, но громкий.
—Подождите. Сейчас мы уберем кое-что из вашего рта, и тогда можно будет беседовать спокойно. — «Если крупно повезет… — добавил про себя Хедрик. — Или уже повезло? Я не ожидал, что он начнет восстанавливать функции так быстро. Похоже, этот надменный мясник — на самом деле великий хирург…» — Готовы?
Выразительнейшее мычание.
—Работаем. Держите аспиратор, доктор. Сестра, свет! Поверните монитор сюда! И найдите где-нибудь доктора Фейнстейна.
Смит чувствовал, как с ним что-то делают. Прикосновения были мягкие и осторожные.
—Дайте-ка посмотреть… отлично. Теперь роторасширитель… Мистер Смит, когда мы уберем аспиратор — постарайтесь не кашлять. Иначе все пропало. Зато вы сможете говорить.
—Бохэ… ше… уши… ошь!
—Полегче, полегче. Медленно, тихо. Не напрягаясь. Вам предстоит учиться всему, и говорить в том числе…
—Боже… все… полу… чилось!
—Это точно. Первая в истории человечества пересадка мозга. Теперь вы переживете нас всех. Это молодое и здоровое тело.
—Но я… черт… не чус… ничего… ниже шеи…
—Счастливчик, — хмыкнул доктор Хедрик. — Мы держим вас на релаксантах — на случай появления спонтанных движений. Надеюсь, теперь этот день недалек… — «Поживем — увидим», — добавил он про себя.
—Как… долго?..
—Не знаю. Впрочем, шимпанзе доктора Бойла восстановились очень быстро. Не беспокойтесь. Даже если вам придется осваиваться с новым телом месяцы или годы — у вас останется еще очень много лет впереди. Не удивлюсь, если вы дотянете до двухсот. А сейчас я осмотрю вас. Сестра, ширмочку.
—У пациента завязаны глаза.
—Ах, да, точно. Мистер Смит, скоро придет наш окулист доктор Фейнстейн, он решит, не повредит ли вам свет. А пока — сестра, уберите покрывало.
Впрочем, и без покрывала новое тело было более чем закрыто. Пластиковый корсет дыхательного аппарата простирался от шеи до лобка; руки и ноги были фиксированы мягкими ремнями с подушечками; мочеприемник и анальный дренаж функционировали нормально; в вены было введено шесть постоянных катетеров: для искусственного питания, для взятия крови на анализы — и просто на всякий случай. Все оплетали провода и кабели. Тело, скрытое всем этим, было достойно кисти Микеланджело — но сейчас, сию минуту, только врачи могли смотреть на него без содрогания.
Доктор Хедрик казался довольным. Он провел пальцем по подошве правой стопы: пальцы рефлекторно поджались. Впрочем, пациент, как и следовало ожидать, не прореагировал.
—Доктор Хедрик? — раздался голос от пульта.
— Да?
—Доктор Фейнстейн оперирует.
—Понятно.
Он жестом велел сестре укрыть пациента.
—Мистер Смит, вы слышали? Доктор Фейнстейн на операции, поэтому не сможет осмотреть вас. Может быть, это и к лучшему: слишком много впечатлений за один день. Пора спать.
—Нет. Вы… откройте… глаза… мне… глаза…
—Не могу. Подождем доктора Фейнстейна.
—Нет! Вы… здесь… главный…
—Именно поэтому я и требую, чтобы глаза вам открыл окулист.
—Черт по… бери… Джейка Сэ…лэмэна… позовите…
—Мистер Сэлэмэн в Европе. Мы известим его, что вы пришли в сознание. Может быть, завтра он будет здесь. Спите.
—Не хочу!
—Вы будете спать. Знаете, почему? Потому что я здесь главный. — Доктор Хедрик жестом показал Бреннеру, что надо делать. — Сейчас в вашу кровь поступит легкое снотворное, и вам очень захочется спать. Спокойной ночи, мистер Смит, — и еще раз мои поздравления.
