Андрей Белянин - Андрей
— Значит, сейчас ты стоишь перед выбором?
— Она прикрыла глаза, сделала большой глоток и молча кивнула.
— Что за проблема?
— Могила.
Первый выезд на точку прошел успешно. Задержались на полчаса, заключили все необходимые договора. Основную группу можем доставить в течение двух суток. Ряд небольших неувязок на местности: 1) Все бытовые приборы (часы, компас, ноутбук, сотовые телефоны и т. д) работают в НОРМАЛЬНОМ режиме. Что крайне ненормально для предполагаемой здесь аномальной зоны. 2) Нет контакта с местным населением, здесь не любят чужих. Деньги берут неохотно. Власть и милиция в любой момент откажутся от своих обязательств. 3) Срочно нужна астрологическая карта Астрахани, а также все возможные анализы по исследованию кармы и ауры этого города. Данные сотрудников нашего отряда слишком рознятся. Нам необходима отдельная экспертиза непредвзятых специалистов из Москвы. Подтвердите время и место прибытия группы. Мы встретим. Дополнительное финансирование не требуется.
У меня всегда было двойственное отношение к кладбищам. Я боялся смерти. Впервые испытал этот невероятно липкий страх в возрасте четырёх или пяти лет от роду. Просто сидел один в коридоре нашего бывшего дома на стареньком диване, ковыряя ногтем засохшую каплю белой краски (она была похожа на кинжал или копьё остриём вниз), и вдруг понял, что я же когда-нибудь непременно умру!
Для меня, как ребёнка, это было неким озарением или прозрением, ну чем-то не меньшим в этом роде, когда ты одномоментно, без предупреждения, самостоятельно и бесповоротно уходишь из детства. Навсегда. Потому что возвращаться уже некуда, а впереди тебя ждёт только смерть. Может быть, не сию минуту, даже не завтра, может быть, потом, намного позже, но неминуемо. И смысла жить больше нет. Как нет смысла взрослеть, расти, ежедневно борясь, тупо и неосознанно, за право умереть когда-нибудь, но не прямо сейчас…
Родители тогда посмеялись надо мной. И только тётя, двоюродная мамина сестра, погладила меня по голове, туманно объяснив, что «такова жизнь». Маленький ребёнок и близко не мог понять, что в жизни есть смерть, а в смерти начинается чья-то новая жизнь и это более чем естественный процесс бытия — он единственно возможный.
С годами моё отношение к смерти менялось от философско-романтиче-ского до сугубо рационально-практического. Я столько раз находился на краю гибели, столько раз видел смерть в лицо, ходил по краю, хоронил близких, что, казалось бы, давно должен был привыкнуть или уж по крайней мере достигнуть определённого притупления чувств, но увы… Страх не ушёл. Поэтому, когда Лана произнесла это равнодушное слово «могила», я вновь почувствовал знакомый холод, скользнувший от затылка куда-то вниз, в подреберье…
— Знаешь, где у нас в области расположено село Селитренное?
— Да, конечно. Там археологи восстанавливают Сарай-Бату, бывшую столицу Золотой Орды. У меня одно время племянник туда туристов возил, и ещё двое знакомых из пединститута работали помощниками на раскопах.
— Больше ничего не слышал? Лана мягко отвела мои руки.
Я поднял на неё удивлённый взгляд. Запрет?
— Не хочу, чтоб ты знал слишком много, — чуть отстранённо призналась она. — Не обижайся, я сама расскажу, что можно, но…
— Ты не доверяешь мне?
— Стоп. — Она крепко сжала мою руку. — Слушай. Тебе, только тебе я могу доверить себя. Всю, без остатка, без боязни, не задумываясь, потому что это — ты. Но есть вещи… — она отняла ладонь, — есть вещи вне меня, на которые я не имею права. Эта информация не принадлежит мне лично. Поэтому поцелуй меня…
Её язык был упрямым и горячим, но её губы вздрагивали. Я опгущал подчинение, а не гармонию. Значить это могло одно — она доверяла мне как мужчине, но… я никогда не был и не буду её партнёром… в определённых вопросах. И, касаясь в поцелуе её губ, я опгущал вкус неуверенности. Она тоже чувствовала это, и ей было стыдно передо мной…
— Можешь выслушать меня, не перебивая? Когда я… то есть мы говорим о могиле, то подразумеваем лишь одно — могилу Антихриста.
— ?!!
— Я не шучу. Убери руки! Прости, что кричу на тебя. — Она сама порывисто бросилась вперёд, заглаживая свою вину поцелуями. — Прости… Я не хотела, правда, но ты обещал просто слушать…
— И ты меня прости. — Я постарался прикрыть глаза, скрестил руки на груди, полностью отдавшись магии её голоса. Такого нежного, даже в раздрожении лиричного, даже когда она пыталась сознательно обидеть меня, и сказочно чарующего своей незамысловатой простотой, когда с её губ неосознанно слетало что-то искреннее и ласковое…
Существует старая легенда, согласно которой в мире есть шесть могил Антихриста. Во Франции, в Англии, в Латинской Америке, в Германии, в Испании и у нас в России. Это может быть холм, курган, захоронение в овраге, на яру или в пещере, но суть одна, и она неизменна — когда на землю сошел Христос, сын Бога, проповедуя своё учение, в тот же день Сатана выпустил в мир своего ставленника. Разумеется, он не был сыном дьявола, но обладал огромной силой и влиянием. Я даже уверена, что он был не один. Несколько Антихристов в разное время шагнуло на землю, чтобы остановить Христа или хотя бы уравновесить последствия его учений. Чего у них получилось, чего нет, не нам судить. Они были людьми и, умерев, легли в пыль без всякого чудесного воскрешения. Один из них похоронен здесь, в степях под Астраханью. Что и является её вечным гарантом стабильности и уравновешенности энергетических полюсов. Теперь его могилу хотят вскрыть. Ты уверен, что хочешь всё это знать и дальше?
— Да. А собственно, почему бы нет?
— Потому, что все, кто так или иначе подходят к тайне могилы, — умирают. Я не пугаю тебя и не шучу. У тебя есть друзья в ФСБ, позвони им, спроси, проверь…
— Хорошо.
— А теперь дай мне свою руку…
Пылающий огонь рвался из кончиков её пальцев, и я, не открывая глаз, понял, что она любит меня, несмотря ни на что. И она очень испугана, и этот страх не надуман и не случаен, скорее он внушён кем-то свыше. Быть может, тот, кто забрал её душу, действительно не хочет, чтобы люди нашли ту могилу…
Первая группа на месте. Работаем в подчинении у начальника археологической партии. За два дня нами получена и отправлена на доследование достаточно противоречивая информация. В раскопах ничего не знают о могиле. Это серьёзный плюс, похоже, местные учёные-краеведы зациклены исключительно на общедоступных фактах. Погода хорошая. Жители близлежащего села пока ничем не напрягают. Астрологические карты города всё ещё не пришли, просим ускорить их доставку. Предполагаемые места захоронений начнём исследовать радиолокационным методом уже сегодняшней ночью. О любых, даже незначительных, результатах будет доложено немедленно. Если расчёты верны, то контейнер для вывоза останков понадобится в конце недели.
Один очень настырный милиционер нейтрализован, обошлось без крови, нажимом сверху. Надеемся и впредь разрешать подобные недоразумения собственными силами…
— Да, я не хочу, чтобы её нашли. Меня вполне устраивает разумная гармония Добра и Зла, сейчас они хоть как-то уравновешивают друг друга.
— Если Антихрист выйдет на свободу, Зла станет слишком много, что, в свою очередь, повлечёт за собой активизацию сил Добра, так?
— Ой мама-а… Ты говоришь, как будто книжку пишешь. — Лана всплеснула руками и чуть пристальнее взглянула мне в глаза. — Давай проще, от истоков. Кто такой Антихрист?
— Дьявол, — не подумав, ляпнул я.
— Ещё раз. Мы уже говорили об этом…
— Понял. Дьявол не может быть Антихристом, так как Люцифер был создан за тысячи лет до рождения Христа. Значит, это кто-то другой — жрец, шаман, волхв, полководец или вождь клана. Вопрос лишь в том, кто реально лежит погребенным под курганами Селитренного.
— Твоё мнение?
— Ты сама сказала, обычный человек. Просто обладавший некогда властью и силой…
— Обычный человек?!
Её взгляд стал холодным. Я на миг почувствовал себя нерадивым учеником, которому в сотый раз пытаются сложить на пальцах два и два, а у него всё равно выходит пять. И это не моя вина: Лана была отвратительным учителем.
Нет, я хотел сказать, что её уроки были для меня слишком неординарны, чтобы я мог знать наверняка, в ту или иную сторону, вправо или влево, вверх или вниз, по нарастающей или ниспадающей движется моё обучение. Она редко что-либо объясняла. Предпочитала слушать, а не говорить. Если я ошибался, то не делала ничего, дабы исправить ошибку, предпочитая, чтоб я сам разбил лоб о неверно понятый постулат. Возможно, ей казалось, что так я лучше запомню данное…
— Хорошо, давай ещё раз. Тот, кто лежит в могиле, не восстанет, ибо это во власти Бога. Но могилу всё равно пытаются вскрыть, значит, некие люди рассчитывают найти там нечто, что смогут использовать для решения каких-то своих задач в этой жизни. Быть может, могущественный артефакт?
