Феликс Кривин - Божественные истории
Нелегкое это дело — надевать штаны через голову, да и получается как-то не так… Но жители не видели, как оно получается, потому что глаза у всех были закрыты штанами.
Прошло несколько времени, и решил второй монах посмотреть, крепка ли вера у жителей города.
Вышел он на базарную площадь и возгласил:
— Братия, я думаю, что, надевая штаны через голову, не следует забывать о ногах.
Вера у жителей была крепка:
— Слава тебе, господи!
— Справедливая мысль!
— И как мы сами до этого не додумались?
Ну, это уж и вовсе трудно — надевать штаны сразу и на ноги, и на голову. Жители города забросили все дела и с утра до вечера только и знали, что возились со своими штанами.
А монах вернулся к товарищам — он свое получил.
Прошло еще несколько времени, и говорит третий монах:
— Пора и мне посмотреть, крепка ли вера у здешних жителей.
Сказал — и туда же, на базарную площадь.
— Братия, я знаю, как надевать штаны!
Вера у жителей была крепка по-прежнему:
— Как?
— Как?
— Расскажи!
— Научи!
— Посоветуй!
— Слушайте, братия, — сказал третий монах. — У кого голова на плечах, тот не станет тянуть штаны через голову, а будет надевать их прямо на ноги.
Переглянулись жители — у всех вроде голована плечах. Как же это так получилось?
И тут каждый вспомнил, какие муки пришлось ему пережить, надевая штаны через голову.
— Слава тебе, господи!
— Справедливая мысль! — И как мы сами до этого не додумались?
Наградили монаха, и уж хотели надевать штаны по старому доброму методу, да только в городе не нашлось штанов.
…Три богатых монаха уходили из нищего города…
СИМЕОН СТОЛПНИК
— Эй, дядька Семен, ты чего залез на столб?
Молчит Семен. Не отвечает.
— Слазь, тебе говорят! В недобрый час свалишься!
Не слазит Семен. Оно, конечно, место неудобное, на нем не рассидишься, так ведь зато высокое место. С какой стороны ни глянь, отовсюду видно Семена.
Когда человек наверху, к нему относятся с уважением. Сошлись соседи, удивляются:
— Ишь ты, как низко был человек — и куда забрался!
Стали Семена Симеоном звать. От лишней буквы язык не отвалится.
— Симеон, — говорят, — научи, как жить. Тебе там сверху виднее.
Учит Семен, а у самого душа в пятках: а ну как сорвешься со столба?
— Святой Симеон, помоги, протяни руку помощи!
Как же, ждите, протянет он вам, когда у него обе руки заняты. Сидит Семен, вцепился в столб, держится за свое место.
Говорят, сорок лет так просидел. А толку-то что?
Лучше б по земле ходил — глядишь, протоптал бы какую тропинку…
ОТРЕЧЕНИЕ ГАЛИЛЕЯ
— Между нами говоря, дорогой Галилей, я и сам думаю, что она вертится. Отец инквизитор покрутил пальцем, показывая, как вертится Земля. — Но одно дело — думаю, а другое дело — говорю. Вы ученый человек, неужели вы до сих пор не поняли разницы?
— Нет, я понял, — сказал Галилей, — и именно поэтому я говорю, а не только думаю.
— В таком случае говорите так, чтобы вас никто не слышал. А то ведь — я не хочу вас пугать — у вас могут произойти неприятности… Вспомните Джордано Бруно.
Галилей вспомнил.
«Я уже стар, — подумал он, — и у меня впереди большая работа. Это очень важная работа, и не хочется умереть, не закончив ее…»
Святая церковь пышно праздновала отречение Галилея. Рекой лилось вино, приготовленное из крови спасителя. А когда был провозглашен тост за дружбу науки и религии, отец инквизитор подмигнул Галилею и шепнул:
— А все-таки она вертится!
ПРОСТАЯ СТАРУШКА
Старушка подошла к костру, на котором сгорал Ян Гус, и сунула в него вязанку хвороста.
— О святая простота! — воскликнул Ян Гус. Старушка была растрогана.
— Спасибо на добром слове, — сказала она и сунула в костер еще вязанку.
Ян Гус молчал. Старушка стояла в ожидании. Потом она спросила:
— Что ж ты молчишь? Почему не скажешь: «О святая простота»?
Ян Гус поднял глаза. Перед ним стояла старушка. Простая старушка.
Не просто простая старушка, а старушка, гордая своей простотой.
ЖИТИЕ ПРОТОПОПА АВВАКУМА
— Помоги, господи Исусе!
Перед патриархами всея Руси стоял маленький протопоп. Он смело смотрел им в глаза и говорил:
— Помоги, господи Исусе!
— Не «Исусе», а «Иисусе», — поправляли его. — Хоть буква эта давно умерла, но в делах веры сильна именно мертвая буква.
— Господи Исусе! — не сдавался протопоп. — На чем стояли, на том и будем стоять!
Вот в этом-то Аввакум и ошибся. Очень скоро он стоял уже совсем в другом месте, на холодной сибирской земле. Потом, гонимый верою, а пуще церковной властью, он пошел — из острога в острог, сам не зная кому неся свою правду, — Помоги, господи Исусе!
…В мире много пылало костров. Джордано Бруно сгорал за науку, за свободу сгорал Ян Гус. А упрямый мученик протопоп Аввакум сгорел за мертвую букву…
ЖАННА Д'АРК
— Дева Жанна причисляется к лику святых! Какие будут вопросы? Святой Антоний, вы что-то хотите спросить?
— Я хочу спросить, как дева Жанна умерщвляла свою плоть? — сказал тощий святой Антоний. — И была ли она верна монашескому обету?
— Святой Антоний, дева Жанна не была монашкой.
— Значит ли это, что она кого-нибудь родила? — спросила дева Мария.
— Святая Мария, вы забываете, что Жанна — дева.
— Ну и что? Я тоже дева.
— Святая Мария, не все такие девы, как вы.
— У меня два вопроса, — сказал Андрей Первозванный. — Во-первых, призывал ли деву Жанну наш учитель Иисус Христос, и, во-вторых, если призывал, то в какую очередь?
— Святой Андрей, девы Жанны не было среди учеников Христа, она родилась значительно позже.
— Больше вопросов не имею. Я только к тому, что есть и такие, которых призывал наш учитель, и далеко не в последнюю очередь, — сказал Андрей Первозванный и с достоинством сел на место.
— Братья святые, я попрошу говорить по существу, а не только о собственных подвигах. Какие еще вопросы? Пожалуйста, святой Симеон!
— Значит, так… — Симеон заглянул в бумажку. — Прежде всего насчет грехов — имеются в виду взыскания.
— Взыскание у девы Жанны одно: ее сожгли на костре.
— Понятно… — Святой Симеон сел и стал думать над следующим вопросом.
— В порядке справки: кто ее сжигал? — бросил с места Иоанн Златоуст.
— Мы сжигали, кому же еще? Святая церковь.
— У меня тут еще… — поднялся Симеон со своей бумажкой. — За какие грехи — имеются в виду нарушения? И по какому поводу — имеются в виду мотивы?
— Мотив один: дева Жанна защищала родину.
По рядам прошел осуждающий ропот.
— Спокойно, спокойно, я еще не все сказал! После того как деву Жанну сожгли на костре, она вот уже пятьсот лет ни во что не вмешивается и ведет тихий, праведный образ жизни.
Осуждающий ропот перешел в ропот одобряющий.
— Вот за это дева Жанна причисляется к лику святых.
ИЕЗУИТЫ
Горят костры, костры горят
Христа распятого наследство.
Иезуиты говорят, что цель оправдывает средства.
Что, если ты наточишь нож для высшей цели, значит, прав ты.
Что на земле святая ложь куда надежней грешной правды…
Пусть сгинут все до одного, пусть станет прахом все земное!..
Ложь во спасенье… Но кого?
Кого спасать такой ценою?
ТРЯСУНЫ
Надоело богу карать трясунов и созвал он их, чтобы явить свою милость.
— Что, испугались? Ну ладно, я пошутил. Это чтоб вам не повадно.
Стоят трясуны, трясутся.
— Да вы что, шуток не понимаете? Слышите? Вменяю вам не трястись! Не слышите?
Вменяю вам слышать!
Не слышат трясуны, трясутся. Попробуй им вменить, когда они невменяемые…
СВИДЕТЕЛИ ИЕГОВЫ
— Иегова против Сатаны! Иегова против Сатаны! Приглашаем свидетелей!
Свидетели не идут. С Сатаной у бога свои дела, но при них обычно никто не присутствует.
— Тем, кто будет свидетельствовать в пользу Иеговы, обещается: живым вечная жизнь, мертвым — воскрешение и далее то, что живым. Тем, кто не будет свидетельствовать, обещается смерть и все, что с нею связано.
Весьма существенное разъяснение. Публика зашевелилась. («Послушай, я, правда, ничего не видел, но если я скажу, что видел… а? Как ты думаешь?» «Я тоже не видел, но — один черт!»)
Один черт подходит к столу обвинителя.
— Я буду свидетелем, — говорит черт. — Какие нужны показания?
За первым чертом подходит второй, потом дьявол — и вот уже у стола выстраивается длинная очередь.
