Игорь Мист - Новый Вавилон
Дронов кивнул и сделал жест рукой, спрашивая, сколько стоит ночлег? Перед отъездом его с избытком снабдили местными деньгами. Он так же, молча, ткнул пальцем в строчки небогатого меню и вскоре, сидя за простым деревянным столом, пил водянистое кипяченое молоко. В меню из напитков было только оно и вода. Второе блюдо, невкусное вареное мясо непонятного происхождения, девушка подала с гарниром из синей, склизкой картошки, плохо проваренной.
Он незаметно сделал запрос и по снимку получил небольшую характеристику из базы данных. Не обнаружилось ничего особо интересного — ее звали, Дана, все ее родственники были судимы за контрабанду и бандитизм, «будьте осторожны, — возможна ловушка или склад ворованных грузов и оружия». Алексий понимал особенности заведения — здесь не нужна сверхъестественная интуиция.
«Наверное, где-то недалеко промышляют ее родственники, а, может, и кто-то похуже. Надеюсь, они не начнут палить неожиданно», — подумал Дронов и дал команду «Полу» зависнуть перед домом и наблюдать обстановку вокруг.
Она отвела его на второй этаж по деревянным, мерзко скрипящим ступеням. Допотопная мебель из потемневшей сосны, казалось, помнила одну из прошлых мировых войн. На стенах, с выцветшими обоями, висели старые черно — белые фотографии под засиженными мухами стеклами. На Дронова подслеповато смотрели старомодно одетые мужчины и женщины, очевидно, предки хозяев.
В ванной, заплесневелой под стать мрачному интерьеру комнаты, не обнаружилось кипятка, и, Дронов со вздохом быстро залез под слабую струйку ледяной воды.
Его внимание вскоре привлек тревожный писк корпускула. Птица — разведчик, судя по картинке, теперь висела над крышей. Механический голос повторял все детали — вот к дому подъехала какая-то развалюха и остановилась на соседней улице. Из нее выгрузились двое плотных, бородатых мужчин опустившегося вида и тихо вошли в дом.
Дронов, наскоро вытираясь, запросил данные по их изображениям. Через несколько секунд пришла информация: первый оказался отчимом Даны, второй субъект был посерьезнее — бывший местный пограничник, давно уволенный за контрабанду, на котором висело недоказанное двойное убийство.
Алексий достал пистолет и открыл сильнее кран. — «Быстро, здесь слухи о новых постояльцах расходятся. Начинается!»
Действительно, вскоре, на лестнице послышались шаги и скрип старых ступенек — голос девушки за дверью был тих и ненастойчив.
— Вам что-нибудь нужно, господин?
Девушка спросила еще раз и, не услышав ответа, стала спускаться. Опять заскрипели ступени.
Дронов решил в первый же день не искушать судьбу — он быстро, но осторожно вылез из окна на террасу, покрытую гнилыми, поросшими зеленым мхом досками, и приказал разведчику застыть перед открытым окном.
Дверь с шумом распахнулась, и двое громил с оружием бросились к кровати, стреляя на ходу туда, где ему полагалось сейчас спокойно лежать.
Через минуту все было кончено — его бесшумный пистолет уложил их за четыре выстрела — по два на каждого. Алексий перелез обратно в комнату, обыскал невезучих гостей, забрал ключи от машины, но больше ничего интересного для себя у них в карманах не нашел.
Он открыл дверь — девочки не было.
Дронов поднял разведчика над крышами и увидел Дану с растрепанными волосами, бегущую по улице в сторону готического костела. Он задумался на секунду, потом, схватив рюкзак, выскочил на улицу, завел колымагу бандитов и поехал за Даной.
Алексий заметил девушку, когда она уже вбегала в костел, распугав стаю голубей на входе. Он выскочил из машины и бросился следом.
Внутри было сыро и пахло затхлостью. На больших витражных стеклах застыли строгие лики святых. Дронов пошел следом за Даной. Разведчик показывал двух человек внутри — на первом и втором этажах. На первом, силуэт на корпускуле прятался за рядами высоких деревянных стульев. Вторым, мог быть здешний священник.
Дронов быстро подошел к обозначенному месту — испуганная беглянка оказалась там.
— Тебе надо пойти со мной, не бойся, — он заговорил на русском, нарочно спокойно и не громко, не сомневаясь, что Дана его поймет.
Он хотел еще что-то добавить, но, поняв, что до нее не дойдут сейчас слова, схватил ее в охапку и понес на улицу. На входе он столкнулся с пожилым священником, неожиданно преградившим дорогу, но тот, только взглянув, испуганно посторонился пропуская Дронова с Даной. Дойдя до машины, Алексий обернулся и увидел, как старик осеняет их крестным знамением, а мрачные, покосившиеся дома смотрят на них слепыми глазницами разбитых окон.
Дронов усадил рядом с собой в машину испуганную Дану и постарался побыстрее выехать из пустынного, мертвого городка. Он помчался по главной улице к окраине, не глядя на покосившиеся дорожные знаки, зачем-то ограничивающие скорость в Богои забытом месте. Разбитая дорога вела по направлению к столице.
— Здесь что, ураган пронесся? — спросил Дронов.
Дана сидела боком, отвернувшись в сторону грязного автомобильного окна. Самолетик сообщал периодически о пустой дороге впереди. Проехав километров двадцать по безлюдью, Дронов остановился возле заброшенного дома на обочине.
— Можешь выходить. Переночуй здесь и иди обратно. К утру точно вернешься.
Дронов подумал, что он будет уже далеко, даже если завтра она расскажет про него полиции.
Дана сидела неподвижно, делая вид, что не понимает.
«Может, и в самом деле не знает русского?» — подумал Дронов и рукой осторожно повернул ее лицо к себе. Она совершенно бесстрашно и, как ему показалось, презрительно смотрела Алексию в глаза.
Дронов понял за эти секунды и прочитал в измученном взгляде ее историю — голодного, истерзанного существа, которое не надеется на счастье, а хочет просто выжить. Он заметил, что ее руки покрыты синяками, а на шее красовались несколько характерных, как от цепких пальцев, пятен.
— Не бойся меня. Я, верующий человек, если в твоей деревне объясняли, что это такое. Тебя вообще учили, хоть чему-нибудь?!!? — Он почти закричал ей в ухо, пытаясь вывести из заторможенного состояния. — Глухая, что ли?
Девушка, приходя понемногу в себя, теперь уже испуганно смотрела на него, но продолжала молчать и из машины выходить не собиралась.
Дронов опять завел мотор.
— Понятно. Поехали! По дороге подумаю, что с тобой делать.
Некоторое время, они ехали молча. Очередной покосившийся указатель сообщил, что проехали город Пацер. Девушка тревожно заерзала на сиденье.
— Там, на окраине, за этот Пацер, всегда бандиты стоят и ждут грабить и убить, — Дана показала рукой за окно. Она внезапно заговорила на русском, с легким, балтийским акцентом, немного коверкая фразы.
Дронов сразу запросил у разведчика вид сверху.
— Понимаешь, все-таки, русский язык. Кто они такие?
— Да, знаю немного, а они — страшные люди. С начала Голодного периода банды все больше и больше свирепеют вокруг города.
— Свирепствуют?
— Людей они похищают, убивают, требуют выкуп, а еще говорят, что некоторые — людоеды. С едой с прошлого года, совсем тяжело. Стариков сейчас не кормят — многие почти умирают от голода — у нас все соседи, кто не молодой, умерли.
— А что, власти совсем нет?
— Нет, город и вся наша волость закрыта президентом и готовится на продажа — говорят, шведам или немцам, которые уже купили земля возле моря. Все, кто мог, давно отсюда уехали.
Девушку прорвало, и она, плача и захлебываясь, рассказывала уже без остановки, увидев, что ее похититель пока не представляет для нее угрозы.
— А еще говорят, что …
— Хватит, понятно все. Тебе, надо успокоиться. И, вытри кровь, — прервал поток ее слез Алексий.
— А у меня нет… чем. — Девушка удивленно смотрела на свои окровавленные, исцарапанные на полу костела, голые колени.
Корпускул тревожно замигал красным, и знакомый механический голос произнес Дронову в ухо: «Осторожно, трое справа на дороге с оружием: два пистолета, два автомата, граната, один легковой автомобиль. Они начали перемещение вдоль трассы в пяти километрах спереди от вас».
— Священник видел, как я тебя забрал! У вас есть еще родственники, могут они караулить в лесу?
— Нет. У меня нет никто. — Девушка перешла на шепот, с беспокойством смотря в сгустившиеся сумерки за окном.
«Обо мне в этой стране, никто не знает, хочется надеяться», — подумал Дронов, приученный за годы службы не доверять — предательства случались и в его ведомстве. Он заехал в лес и остановился на какой-то заброшенной, поросшей травой проселочной дороге, выключив свет в салоне.
— Посиди тихо в машине, я посмотрю, что там, впереди. Если надумаешь удирать, беги обратно так же, как мы ехали, но не по дороге, а по опушке.
Алексий вышел из машины и осторожно пошел, ориентируясь в сумерках по корпускулу. Вскоре он услышал глухие голоса и разговор на местном диалекте.
