Сергей Арсеньев - Студентка, комсомолка, спортсменка
А в два часа меня будил Вовка. Это наказание опять описалось…
Глава 16
Наконец зимние каникулы у меня закончились, и я смог вздохнуть с облегчением. Близнецы вновь начали ходить в свои ясли, а я — в школу. Откровенно говоря, папа ещё неделю назад предлагал мне отправить ребят в ясли. Но я, подумав, забраковал эту идею. Всё-таки мальчишки больше общались с мамой, а не со мной. Пока у меня ещё были каникулы, я хотел дать им привыкнуть ко мне.
Теперь распорядок дня у меня стал таким. Ясли открывались в восемь утра, а папа работал с семи (и какой идиот придумал такой график работы яслей?). Поэтому задача отвести близнецов утром в ясли тоже свалилась на меня. И вновь меня выручала Сашка. Она приходила ко мне в половине восьмого. К тому времени мальчишки были уже разбужены, умыты и одеты. Мы спускали их вниз, устраивали в тачанке и тащились по темноте в сторону яслей.
К цели путешествия прибывали примерно к восьми утра, Сашка помогала мне поднять ребят на второй этаж, после чего сразу же убегала в школу. А я оставался — нужно было переодеть мальчишек и, возможно, немного пообщаться с нянечками.
На первый урок я, как правило, опаздывал минут на пятнадцать. Но Тамарочка была в курсе, где именно я задерживаюсь, и никогда не проявляла никакого недовольства, когда в середине урока я тихонько приоткрывал дверь и молча просачивался на своё место.
Дальше всё шло примерно так же, как и в конце прошлого года. В начале пятого урока я ходил в столовую обедать, после чего возвращался в наш класс и продолжал ремонтировать книги. Тамарочка мягко намекала, что в связи с последними событиями меня, вероятно, следует заменить на посту библиотекаря и вообще освободить от любой общественной работы, но я с этим категорически не согласился. Как это так, освободить? После всего, что я уже успел сделать? Ну, уж нет! Это моя работа!
Кстати, ремонтировать книги мне помогала Сашка. За каникулы мы крепко сдружились с ней и образовали, если можно так выразиться, устойчивую пару. Я даже упросил Тамарочку пересадить Сашку за мою парту вместо Борьки Соколова. Правда, Сашка не могла делать домашнее задание с такой же скоростью, как и я. И после обеда она ещё часа два писала упражнения и решала примеры. Потом я проверял, чего она там нарешала, и, если всё было правильно, Сашка с кисточкой и ножницами присоединялась ко мне.
Примерно в четыре часа мы с Сашкой уходили из школы. Она отправлялась к себе домой, а я шёл в ясли, куда к половине пятого подтягивался отец. Мы с ним забирали братьев и неспешно направлялись к дому. По дороге я часто забегал в гастроном прикупить что-нибудь из еды.
Вернувшись домой, я готовил ужин, близнецы барахтались в своём вольере, а папа стирал. Это мне удалось переложить на него. А вот гладили мы с ним бельё по очереди, через день. Он ведь тоже устаёт на своей работе. Так у нас и повелось — один из нас гладит, а второй развлекает мальчишек.
После ужина обычное вечернее купание, чтение, горшок и отбой. Всё как и раньше. Постепенно я втянулся в такой ритм жизни. День шёл за днём, неделя за неделей. Близнецы росли, папа вечерами стал реже вздыхать на мамину фотографию, а воздух на улице уже явственно пах приближающейся весной…
Реставрацию библиотеки я окончил к середине февраля. Всего у меня получилось восстановить немногим более двухсот книг. В основном это были сказки и рассказы о войне и о природе. А моим триумфом и жемчужиной библиотеки стала возрождённая к жизни книга «Незнайка в Солнечном городе». Я собирал её почти целую неделю из трёх невероятно потрёпанных экземпляров. Она была единственной из трилогии, других книг о Незнайке в подвале библиотеки я не нашёл.
Ещё неделю после этого я заполнял картотеку. Поскольку ранее мне подобными вещами заниматься не приходилось, перед началом работы я вновь посетил знакомую заведующую районной библиотекой и попросил её совета, как лучше всего организовать систему учёта книг в небольшой классной библиотеке.
Опять же, с картотекой мне помогала Сашка. Естественно, у нас с ней не было не то что принтера, но даже и пишущей машинки, все карточки приходилось заполнять вручную. Хорошо ещё, что тут уже не действовал запрет на использование шариковых ручек, и мы с Сашкой могли не париться с дурацкими перьями и непроливайками, а писать нормально, как люди.
Итак, картотеку мы кое-как заполнили, все книги пронумеровали и расставили на полках согласно указанным в карточках координатам. И вот настал знаменательный день. В понедельник, четвёртого марта, перед началом третьего урока я попросил у Тамарочки слово и обратился к классу с небольшой речью. Типа вот, мы строили, строили и наконец построили. И теперь в нашем классе есть своя собственная библиотека. Желающие могут ненадолго задержаться после уроков и выбрать себе какую-нибудь книгу почитать.
Когда прозвенел звонок, знаменующий собой окончание четвёртого урока, я с важным видом прошествовал к своему шкафу с книгами, открыл его и приготовился к наплыву толпы юных читателей…
Глава 17
— Не идут, Тамара Фёдоровна. Никак не идут.
— Совсем никто не пришёл?
— Почти. За три дня всего два читателя. И один из них — это Сашка.
— А второй ты?
— Нет. Второй — Ленка Бакланова.
— А ты сама почему не читаешь?
— Всё, что мне из этих книг было интересно, я уже прочитала.
— Всё-всё-всё?
— Всё. А ребята не идут. Не понимают, как интересно читать. Мне их жалко.
— Наташа, тут я тебе ничем помочь не могу. Библиотека — дело добровольное.
— Можете помочь, Тамара Фёдоровна. Можете. Собственно, я за этим к Вам и пришла.
— Да? И какую же ты от меня ждёшь помощь?
— У нас ведь завтра четвёртым уроком чтение, верно?
— Верно. Ну и что?
— Давайте сделаем так…
Читать в нашем классе худо-бедно научились уже все. А вот скорость чтения у многих ребят ещё хромала. У некоторых — так и вовсе на обе ноги. Лучше всех, понятно, читал я. Настолько лучше, что Тамарочка давным-давно перестала вызывать меня на уроках чтения и спокойно относилась к тому, что на этих уроках я выполнял домашнее задание по русскому или арифметике.
Поэтому мои одноклассники с неподдельным удивлением восприняли то, что минут за десять до конца последнего урока наша учительница попросила почитать вслух меня. И читать она мне предложила не учебник чтения, а что-нибудь из классной библиотеки. Собственно, так мы с ней вчера и договорились.
Что именно читать, я выбрал заранее. Это был рассказ Драгунского «Похититель собак». Коварство заключалось в том, что в тот момент, когда прозвенел звонок, я был примерно на середине рассказа.
Звонок. Остановив чтение, вопросительно смотрю на Тамарочку. Та говорит, что достаточно, оценка пять. Уроки на сегодня окончены, все свободны. Затем Тамарочка собирает свои вещи и выходит из класса. Ребята как-то неуверенно тоже начинают собираться.
И тут влезает Сашка (она тоже в курсе спектакля). Не очень громко, но так, чтобы окружающие её слышали, Сашка спрашивает меня, что там было дальше и как собака Чапка выбиралась на улицу. Ну, я ей и говорю, что если хочешь, возьми и дочитай. А она просит почитать меня. Говорит, у меня получается лучше и ей интереснее, когда читаю я, а не она сама.
Ладно, говорю, садись. Сейчас народ разойдётся, и я тебе дочитаю. И вот тут случилось то, ради чего я всё это и затевал. Ленка Бакланова неуверенно так спрашивает меня, можно ли ей тоже остаться и послушать. Очень рассказ ей понравился.
Конечно, я не рассчитывал на то, что задержится весь класс или хотя бы большинство. Так оно и вышло. Остались слушать окончание рассказа кроме Сашки всего шесть человек. Но ведь остались же! Не ушли.
Ну, дочитал я им рассказ до конца. Дружно поржали над похитителем собак, а Сашка, как мы с ней и договаривались, просит ещё что-нибудь интересное почитать. Следующим рассказом был знаменитый «Где это видано, где это слыхано».
В самый разгар дикого ржача в класс вернулся Лёха Самойлов, он свою непроливайку на столе забыл. Вернулся и… не смог уйти. Так и остался с нами в валенках и расстёгнутом пальто. Только шапку с головы стянул, чтобы не так жарко было.
Я прочитал ещё тройку рассказов и заявил, что устал. Давайте, мол расходиться по домам. Но если хотите, можно завтра снова задержаться после уроков и я ещё что-нибудь интересное почитаю. Так я начал работать Шахерезадой…
За три недели наш «кружок чтения» разросся более чем до двадцати человек. Причём из нашего класса было всего четырнадцать. Ещё шестеро приходили послушать меня из 1-А, а ещё две девчонки — из 2-А. Я не возражал. Хотят — пусть слушают. И книги из шкафа я раздавал не только одноклассникам, но и всем желающим. Требовал только, чтобы обращались с ними аккуратно.
