Геннадий Марченко - Перезагрузка или Back in the Ussr (трилогия)
Короче, набралось десятка полтора неплохих вещей из хард-рока будущего. В то же время я помнил, что и у самих «Россиян» репертуар был вполне приемлемый, во всяком случае песни, переведенные Жорой Ордановским с русского на английский. При грамотной раскрутке успех обеспечен. А вообще лучше сделать шоу из двух отделений. Пусть в первом поют русскоязычные песни, а во втором – англоязычные.
За ужином Валя неожиданно спросила:
– Сережа, а почему мы никуда не ходим? Ни в цирк, ни в зоопарк…
– Да вроде рано парню еще.
– Ничего себе рано! Я помню, меня в полтора года в цирк водили. Правда-правда, даже помню, какие номера клоун откалывал.
– Ну давай сходим, развеемся. С чего начнем?
– Предлагаю на эти выходные выбраться в зоопарк, а на следующие – в цирк.
– А зачем ждать выходных? У меня же ненормированный рабочий день, я свободный художник. Да и ты дома сидишь.
– Вот и плохо, что я дома сижу, как тунеядка. Даньку надо в ясли определять, а самой выходить на работу. Я тут уже, между прочим, звонила кое-куда.
– И как успехи?
– Есть вариант с продавщицей в продмаг. И еще на районную овощебазу, не заведующей правда, а кладовщицей.
– Ну да, кто же тебя сразу, нового человека, заведующей поставит. А сама что думаешь?
– Овощебаза на другом конце Москвы, а магазин в одной остановке от станции, где мы выходим с электрички.
– Так и просись в магазин… А что с Данькой? Может, лучше няню нанять? Насколько я знаю, фирма «Заря» занимается предоставлением таких услуг.
– Ага, будет тебе нянька каждый день сюда на электричке мотаться… Или ты хочешь перебраться в нашу новую квартиру? Слушай, я уже узнавала, там рядом с продмагом есть ясли-сад, в котором имеются свободные места. Могу утром туда Даньку отводить, а вечером забирать.
– А что, может, сделаем рокировку? Ленку сюда сплавим, а сами в городскую квартиру переедем?
– Ну давай я позвоню ей, если она не против…
Ленка была не против, но заявила, что ей уже наскучило жить одной в большой городской квартире, и она лучше вернется в общежитие к старым друзьям. Уговорить ее переехать в Переделкино так и не удалось, и в итоге на следующей неделе мы въехали в писательские хоромы возле станции «Аэропорт».
А до этого переезда «the Russians» успели записаться на «Мелодии». Качество, конечно, получилось потрясающим. К звукорежиссеру поначалу была только одна претензия – тот постоянно норовил приглушить бас. Оказалось, что это негласная установка сверху, которая использовалась при записи любого музыкального материала: поменьше ритмичных низов, характерных для западной музыки, пробуждающих, по мнению придумавших эту установку, чуть ли не животные инстинкты. Вот местный звукач по привычке и убрал бас на самые задворки, и лишь после нашего вмешательства все сделал по уму.
Запись затянулась с обеда до поздней ночи с небольшим перерывом на перекус. Все ж таки целый альбом. Но все работали с энтузиазмом, понимая, что все это ради достижения большой цели. Разве что звукорежиссер, не привыкший пахать в таком темпе, попробовал было что-то возразить, но сотенная купюра решила все проблемы.
Заодно просветил ребят по поводу русскоязычного альбома. Сказал, что тексты и музыка практически готовы, но мне нужно будет подъехать к ним на питерскую базу и там поприсутствовать на репетиции, чтобы звучало так, как мне хочется.
На следующий день, как следует выспавшись, я отправился на Лубянку и передал Цвигуну свежую запись нашего альбома, с нацарапанным на обложке катушки названием «From Russia with love». Семену Кузьмичу на прослушивание с привлечением переводчика понадобилось два дня, после чего был вынесен одобряющий вердикт.
– Нормальные тексты, хотя сама музыка, по мне, местами тяжеловата. Но для западного слушателя, уверенного, что русские могут петь только «Калинку-малинку», такой альбом станет сюрпризом. Тут я еще подумал… Может быть, стоит поменять название коллектива? А то и так на Западе газеты пестрят заголовками «Русские идут!», а тут еще и впрямь, получается, наша музыка обрушивается на их слушателей.
– Хм, ну не знаю, можно и поменять.
– У меня даже есть вариант… «Аврора». А что, это как бы и богиня утренней зари, и в то же время символ Октябрьской революции. Я имею ввиду крейсер «Аврора», своим залпом давший начало новой эре.
– Почему бы и нет… Только если мы ориентируемся и на западного слушателя, то тогда уж на название пусть будет латиницей. Оно так же и будет звучать – «Aurora».
– Вот и отлично! Тогда прямо сейчас я зачеркиваю на обложке старое название группы, и пишу… пишу новое. Вот так, группа «Aurora». И выговорить легче. А в какой стране желательно распространить запись?
– Думаю, прежде всего нужно везти в Великобританию и Соединение Штаты. Можно и Германию подключить.
– Что ж, у меня в нашем посольстве в Лондоне имеется свой человек, вышлю ему катушку вализой по дипломатической почте. А у вас запись только в одном экземпляре?
– К сожалению… Торопился к вам, не успел переписать.
– Тогда сделают наши специалисты. На всякий случай, так сказать, и одну катушку отдадим вам.
Ну а зоопарк и цирк с женой и сыном мы все же сходили. В зоопарке я наделал целую кучу фотографий Вали и Даньки на фоне хищников, травоядных, птиц, пресмыкающихся и прочей живности. Сын широко раскрытыми глазами смотрел на невиданных доселе существ, и просто зашелся счастливым воплем, когда ему удалось погладить морду потянувшейся за угощением зебры.
Не забывал я и о том, что моей группе требовался хороший администратор. Хороший – это значит пронырливый и в меру честный, потому как абсолютно честных администраторов, вероятно, в природе не существует. Позвонил Чарскому, и тот, сделав несколько созвонов, на следующий день предложил кандидатуру Ованеса Мелик-Пашаева. Это имя я слышал в будущем, если не ошибаюсь, он был худруком «Машины времени» и еще каких-то рокеров. Оказалось, что на данный момент Мелик-Пашаев еще никого не «продюсировал», но считался хоть и молодым, но перспективным.
Получив телефон Ованеса, я тут же с ним созвонился, договорившись встретиться в ресторане Дома литераторов. На встречу Мелик-Пашаев одел костюм в тонкую полоску, курчавые волосы прикрыл шляпой, а глаза спрятал за темными стеклами очков. Со стороны он смотрелся как какой-нибудь сицилийский мафиози.
Сев за столик, где я его уже поджидал, откинулся на спинку стула, закинул ногу на ногу и небрежным жестом извлек из полупустой пачки «Partagas» сигарету. Я прочитал на пачке еще и сноску, что сигареты якобы произведены в Гаване. Надо же, я-то думал, на Кубе только сигары делают.
– Я готов выслушать ваши предложения, – сказал Ованес, невозмутимо выпуская к потолку струю ядреного дыма.
Мои предложения его устроили, несмотря на то, что коллектив базировался в Ленинграде. Теперь моему новому администратору предстояло решать вопросы с гастролями по стране группы «Aurora», и по возможности поменьше кидать на бабки своего непосредственного начальника, то есть меня. Ованес заверил, что на этот счет можно не волноваться, пока никто еще из тех, с кем он работал, не жаловался. Правда, работал он с малоизвестными коллективами, где и деньги-то были совсем другие.
На следующей неделе мы съездили в Питер, где я представил ребятам их нового администратора. Однако, как говорится, доверяй, но проверяй. Отведя в сторону Кроля, я его проинструктировал, чтобы присматривал за Мелик-Пашаевым. Заодно напомнил про обещание сделать русскоязычный альбом.
– Давайте сейчас сразу прогоним вещи, которые я вам привез, а потом и свои запасы перетряхните, я знаю, что у вас тоже имеются неплохие вещи.
Мой материал привел музыкантов в восторг, и с чувством выполненного долга я отправился в обратный путь.
Глава 24
«Да здравствует 60-летие Великой Октябрьской социалистической революции!» На самом деле до праздника оставалось еще около месяца, но плакаты, растяжки и прочая агитация с каждым днем множились на улицах Москвы.
Я сидел на кухне нашей новой квартиры, пил крепкий чай и глядел в окно, за которым моросил мерзкий осенний дождь. Да, в такую погоду в Переделкино уже не так здорово. А вот в городской квартире, да со всеми удобствами, самое то.
– Папа, гляли.
Данька еще не выговаривал букву «д», да и «р» тоже, но успел выучить десятка два слов, которые применял на все случаи жизни. Сейчас он протягивал мне свою новую игрушку – пластмассовый грузовик с практически несъемными колесами. Чтобы их снять, нужно было приложить серьезные усилия. Мы заранее подстраховались после того, как однажды малой едва не подавился колесиком от игрушечного крана, и теперь все его игрушки состояли из больших и желательно несъемных частей.
– Ну пойдем, поиграем.
