Клэр Корбетт - Дайте нам крылья!
— Для меня это только в удовольствие, — ответила Пери. — Дело не в том, что я такой уж мастер. Просто настоящих летателей еще маловато.
Я улыбнулся.
— Я не спросила вас, почему вы все-таки решили дать Томасу крылья, — произнесла Пери.
— Мне удалось себя уговорить, — признался я. — Я все думал, что это откроет перед ним блестящее будущее, обеспечит успех в жизни, убережет от мест вроде Венеции. Но на самом деле, по-моему, все решило совсем не это. Думаю, все свелось к одному простому соображению: попробуй-ка скажи маленькому ребенку, что он не будет летать. Потому что ты ему не позволишь.
— Да, — кивнула Пери, болезненно скривившись. — Мне этот разговор еще предстоит.
— Ох, Пери, простите меня! Неужели ничего нельзя сделать?
— Не знаю. Питер пока не соглашается проконсультироваться у специалистов. Может, и вообще не согласится. Честно говоря, я не думаю, что Хьюго захочется летать. Это я виновата. Зато он может стать… забыла слово… исследователем пещер или кем-то в этом роде. — Она нагнулась к Томасу. — Томас, ты не покажешь мне свои крылышки? Я таких красивых никогда и не видела!
Томас встал, раскрыл крылья и горделиво повернулся — внутренняя сторона крыльев полыхнула на солнце зеленым огнем. Хьюго и ухом не повел — так и возился с камешками.
Пери шагнула вперед и обняла Хьюго.
— Поиграй немного с Заком, а мы с Томасом скоро вернемся, договорились?
Хьюго на нее даже не посмотрел. Пери поцеловала его в щеку, еще раз обняла и встала.
— Все будет хорошо, — шепнула она мне, взяла Тома за руку, и они шагнули на край обрыва. Я так и не привык к тому, какой Томас бесстрашный. «Наш Томми маленький храбрец», как поется в его любимой песенке. Вот и в этом он все больше отдаляется от меня. Мне по-прежнему приходилось преодолевать тошноту каждый раз, когда он на моих глазах бросался в воздух.
Они взмыли в небо, Пери летела вровень с Томасом, а потом закружила под ним. Крылья у него сверкали золотом. Он сиял под облаками, словно дневная звезда.
А Хьюго смотрел на них, не оборачиваясь, пока они не превратились в две точки — одну темную, другую сияющую.
— Пошли, Хьюго, — сказал я. — Поиграем на берегу. А хочешь, искупаемся?
Он дал мне руку, и мы спустились по тропе, обсаженной пышными пальмами, на уютный закрытый пляжик.
Мы плавали под водой, видели рыб и медуз. Мимо проплыла крупная синяя рыба-губан. Мы вторглись в ее владения. Потом мы строили роскошные замки из песка, собирали ракушки, исследовали обитателей луж на отмелях.
А после этого сели в тенечке и перекусили.
В мелководье врезался метеор. Это приземлился Томас — крылья у него на полуденном солнце блестели так, что смотреть больно. Рядом, веером взметнув брызги, опустилась Пери. Они поплыли к нам — лениво и грациозно, словно пара лебедей. Хьюго вскочил и побежал в воду. Они с Томасом вышли на берег вместе, и Хьюго похвастался своим песчаным замком. Они сели и принялись играть, позабыв о нас с Пери.
А Пери двинулась ко мне — величественная и прекрасная, будто статуя. Богиня победы. Теперь она выглядела старше, более женственной. Я утратил дар речи и даже не поздоровался. Я и забыл, какая она красавица, и подобные моменты всегда заставали меня врасплох.
Пери сложила крылья и села — так, чтобы было хорошо видно Хьюго и Томаса, полностью погруженных в свое строительство. Я протянул ей ломтик арбуза.
— Вот бы они подружились на всю жизнь, — сказал я, глядя, как они отнимают друг у дружки игрушечные грабельки.
— Да-да! — закивала Пери; я не ожидал, что она так горячо согласится. — Я очень надеюсь.
— Только поглядите! — ахнул я, но Пери уже и сама увидела. — Это вы научили Томаса?
— Нет, стыдно сказать, но мне даже в голову не приходило…
Томас раскрыл одно крыло и выгнул его над головой Хьюго, прикрывая его от солнца.
Мы с Пери устроились поудобнее на песке и стали глядеть на них.
Можно было бы тут и закончить — почему бы и нет? Я до конца дней запомню этот день на пляже — неподвижные, словно на картине, фигуры, напоенные цветом, прозрачная синева и зелень, золотые крылья Томаса, сверкающие на фоне неба. Любая история превратится в трагедию, если закончится смертью героя — а ведь они все так и кончаются, — и обернется комедией, если в финале родится дитя. А дети по-прежнему будут рождаться, пока мы существуем как биологический вид. Насколько нам известно, дети по-прежнему будут рождаться — другое дело, какими они станут, — а мне не хочется, чтобы эта история показалась трагедией, вот почему я и заканчиваю ее на Томасе и Хьюго.
Был день середины лета. Мне он потом часто снился — словно мы остались там навсегда. Мы отпраздновали его — короновали младшего из нас, Хьюго, венком из цветов: пусть будет нашим принцем эльфов, сказала Пери. Цветы и ветви для венка мы нарвали у тропы, ведущей к пляжу: жасмин, вьюнок, жимолость. Туго им приходилось в здешнем климате, но они преодолели все и густо разрослись — и венок получился пышный, бело-сине-золотой, источающий сладкий аромат. Пери посадила Хьюго себе на плечи, и лепестки сыпались им на спины — цветы на жаре сразу стали вянуть. Томас бежал за Пери по пятам, словно ангел-паж.
— Понимаете, — сказала мне Пери во время прогулки, — мы с Томасом все равно… ну… — Она понизила голос. — Мы выродки, хотя сами этого хотели. А Хьюго — само совершенство. Он ничего не теряет.
Славно, что вы так говорите, Пери. Возможно, вы искренне так думаете. Однако никто еще не знает, правда это или нет. Данных пока недостаточно, вердикт не вынесен. Можно рассчитывать лишь на предварительное заключение: «Не доказано».
Не осуждены, но и не оправданы.
Томас скакал по дорожке, распевая «Наш Томми маленький храбрец, наш Томми просто молодец!»
И тут в голове у меня сам собой рождается ответ — словно гиря, плавно качнувшая чаши весов:
«А нам не страшно».
Томас взбегает на невысокий холм впереди, и крылья его ловят косые лучи послеполуденного солнца и вспыхивают так ярко, что он словно тает на фоне солнца, растворяется в заходящем золотом шаре, не оставив по себе даже силуэта, и вот мне его уже не видно.
Благодарности
Описание механики полета в главе 9 — «Беспощадная стихия» — я почерпнула в книге Пэт Шипман «Встать на крыло. Археоптерикс и эволюция птичьего полета» (Pat Shipman. Archaeopteryx and the evolution of bird flight. Phoenix, 1999), где блестяще, ясно и подробно рассказано о научных спорах по поводу эволюции птиц. Если я что-то слишком упростила или неверно поняла, вина целиком и полностью моя. Ценным источником сведений стала для меня и книга «Птицы. Повадки и способности» Гизелы Каплан и Лесли Дж. Роджерс (Gisela Kaplan, Lesley J.Rogers. Birds: Their habits and skills. Allen & Unwin, 2001). Цитата о хищниках из «Истории птиц Британии» Томаса Бьюика приведена по антологии «Радость крыльев. Писатели о птицах и наблюдениях над ними» под редакцией Джен Хилл (An Exhilaration of Wings: The literature of birdwatching. Penguin Books, 2001).
Чтобы превратить рукопись в книгу, нужен тяжкий труд. Поэтому первой в списке тех, кого я благодарю, стоит Сельва Антони, мой литературный агент, человек яркий и страстный. Еще я благодарна Кэтрин Хоуэлл, а также Джоди Ли.
Спасибо Али Лавау, чудесному редактору, чуткому и преданному своему делу; именно вы поднесли книгу к свету и показали мне новые грани. Огромное спасибо Кристе Маннс и всем сотрудникам «Allen & Unwin», которые работали с этой книгой и верили в ее успех. Особая благодарность Аннет Барлоу — будущее этой книги видится ей таким, о каком я и мечтать не смею.
А главное — сердечное спасибо моему мужу Джулиану, который прочитал книгу столько раз, что и не сосчитать, и уделил ей столько творческих сил и столько мыслительной работы — и высказал столько замечаний, — что и представить себе невозможно, не говоря уже о физической, финансовой и эмоциональной поддержке. Без тебя эта книга была бы гораздо хуже.
Примечания
1
(Иез.1:24) — Здесь и далее примеч. переводчиков.
2
Уильям Вордсворт. «Ода. Отголоски бессмертия. По воспоминаниям раннего детства». Перевод Григория Кружкова.
3
Сьюзен Эрц, (1894–1985), английская писательница.
4
Сьюзен Эрц, (1894–1985), английская писательница.
5
Иов 38:39–40
6
Иов 40:20–21, 24; 41:24–25
7
Автор хокку — японский поэт Нандай, умерший в 31 год (1786–1817).
8
Гимн Немезиде. Перевод А. Х. Востокова.
9
Мармадьюк Томас Сент-Джон «Дружище» Паттл (1914–1941) — летчик-истребитель южно-африканского происхождения, пилот ВВС Великобритании, герой Второй Мировой войны. Поставил рекорд по числу сбитых вражеских самолетов, уничтожив не менее сорока. Паттл упоминается в автобиографии Роальда Даля «Одинокий путь»: Даль вместе с ним совершил полет над Грецией и называл Паттла «величайшим летчиком Второй Мировой».
