Александр Розов - XIRTAM. Забыть Агренду
— А кто может быть заказчиком «ультиматума Аврора Фронда»? — спросил министр.
— Кто угодно, — Инсон пожал плечами, — любой достаточно крупный политический или коммерческий консорциум. Кому война злая мачеха, а кому родная мама. По данным экономической разведки, инсайдеры наварили на бутафорской ракетно-ядерной атаке против Англии более десяти миллиардов долларов, в три приема. Они приготовились заранее, и играли на бирже, зная, что атака реально состоится, что запуск ракет будет показан в прямом эфире, что заряды окажутся, по сути, бутафорскими, но что в этих зарядах достаточно радиоактивных изотопов, чтобы вызвать вторую волну паники. Я напомню, что та же биржевая картина наблюдалась 11 сентября 2001-го в США. И, я полагаю, что если не отменить неудачный рескрипт OAR-513, то заказчики этого шоу наварят аналогичные суммы на уже анонсированных бомбардировках других столиц Евросоюза. Я не знаю, что конкретно у них в программе, но есть множество вариантов, любой из которых даст биржевым инсайдерам миллиардные выигрыши.
— Совбез ООН не верит в атаку на столицы Европы, — задумчиво произнес Саншор.
— А зря, — спокойно ответил полковник разведки.
Оскар Саншор отложил очки в сторону и сплел пальцы замком.
— Ладно. Оставим эту постороннюю тему и вернемся к нашей ситуации. Мне кажется, мистер Инсон, вы видите эту ситуацию несколько с другого ракурса, чем уважаемый генерал Уорвич. Каковы ваши оценки издержек в случае, если мы применим к врагу ковровую бомбардировку стратегических пунктов, как это предлагалось еще в конце прошлого века, когда сепаратисты Буга-Бука начали войну за автономию?
— У меня особое мнение… — полковник подвигал по столу кофейную чашечку, — если рассматривать ковровую бомбардировку саму по себе, по вьетнамскому сценарию, то, наверное, мне нечего добавить к прогнозу генерала. Каждая волна, согласно военной статистике, будет уничтожать до половины потенциала противника, и за две недели, повторяя волны с интервалом три дня, мы выполним задачу, ценой потерь, о которых говорил генерал — но при условии, что противник не сможет рассредоточить силы. Во Вьетнаме противник сумел это сделать, и результат известен.
— Вы хотите сказать, — медленно произнес министр, — что может повториться Вьетнам?
— Теоретически да, — подтвердил разведчик, — но мое особое мнение состоит не в этом. Давайте посмотрим на вещи шире. В эпоху Холодной войны, авиа-техника и системы применяемого оружия были относительно дешевыми, поскольку ориентировались на массовое неизбирательное применение по территориям с массовыми целям. Это и есть ковровые бомбардировки. Но сейчас у нас на вооружении супердорогая авиа-техника с высокоточным оружием. Она ориентирована на точечные удары по единичным целям. Сценарий применения такой техники уже не вьетнамский, а ливийский. Боевой вылет современного истребителя-бомбардировщика обходится в сто тысяч долларов, а пуск крылатой ракеты — в миллион долларов. Современная авиа-бомба стоит примерно как автомобиль бизнес-класса. Цена одного самолета превышает 50 миллионов долларов. Отсюда понятно, почему в ливийской войне американо-европейской коалиции хватило оружия на уничтожение лишь одной трети потенциала противника — при том, что этот противник вообще не оказывал сопротивления бомбардировкам. В случае Буга-Бука я уверен, что нас ждет активно-маневренное сопротивление, как в агрендском сценарии.
Противник будет без боя покидать вероятные зоны авиа-ударов — он знает, что наши истребители-бомбардировщики практически неуязвимы для его техники. Но, он знает также, что у нас не хватит сил на прикрытие всех объектов в тылу, и он будет искать мишень. Авиалайнер, или морской паром, жилой дом, или химическое предприятие. И избиратели спросят: «на что департамент обороны расходует ежегодно 20 миллиардов долларов США, если он не может защитить нас от атак полунищего архипелага с 200-тысячным населением?». Это очень нехороший вопрос с тяжелыми последствиями.
Полковник резко замолчал. Генерал пожал плечами. Возникла тяжелая длинная пауза. Министр обороны взял со стола свои очки, и снова начал крутить их за дужку.
— Короче говоря, — резюмировал он через минуту, — надо искать договорное решение.
— Да, — лаконично ответил Инсон.
— Да, — подтвердил генерал Уорвич.
— Буга-букцы даже предложили нам вариант решения, — добавил советник Конвей.
— Какой же? — спросил Оскар Саншор.
— В общих чертах, такой, — спокойно сказал советник, — Мы забываем про архипелаги бывшей Германской Новой Гвинеи, а буга-букцы создают фатальные проблемы всем индонезийским концернам, разрабатывающим шельф на севере Арафурского моря. Я подчеркиваю: создавать эти проблемы будут не правительственные силы Буга-Бука, а фантомная сущность, вроде андаманских пиратов или флота королевства Эненкио.
Снова возникла пауза. Саншор протер стекла очков салфеткой, и произнес:
— Это интересный ход, но вряд ли это убедит премьер-министра и правящую фракцию парламента.
— Это убедит бизнесменов, которые наполняют их партийную кассу, — ответил Инсон.
— Кроме того, — добавил советник Конвей, — это даст правящему блоку дополнительную поддержку христианско-консервативных избирателей, которые приветствуют жесткое противодействие проникновению исламских сил в наш регион. Индонезия, как мы все знаем, является исламской страной, причем одной из главнейших для этой религии.
— Но, — сказал Саншор, — нам невыгодно обострять отношения с Индонезией.
— А мы и не будем обострять, — ответил Инсон, — мы стоим в стороне, и не вмешиваемся, совершенно так же, как власти Индонезии не вмешиваются в тех случаях, когда банды исламистов, базирующиеся на их территории, совершают теракты в соседних странах.
Министр обороны помолчал полминуты, и произнес.
— Это аргумент. Но вопрос: насколько эффективны могут быть действия этого… Гм… Королевского флота Эненкио… Гм… В случае, если мы согласимся.
— Имеется в виду контрольный тест? — уточнил Инсон.
— Да, полковник, в некотором роде так.
— Они готовы продемонстрировать, мистер Саншор. Всего один звонок, и…
— Минутку! — перебил министр обороны, — никаких звонков на эту тему!
— Для этой цели, сэр, — ответил ему генерал Уорвич, — существуют коды. Мы позвоним одной пожилой даме и предложим ей принять участие в конкурсе на эрудицию.
…
Несколько позже.
Остров Новая Ирландия. Золотой прииск Кумпарум.
Дугал, министр иностранных дел Папуа, наконец, получил от секретарши министра обороны Австралии доступ к уху ее шефа, и отошел в сторону, чтобы говорить не при оккупантах. Через полчаса, он вернулся за стол совершенно обескураженный.
— Что случилось? — настороженно спросил майор Бонам.
— Ничего хорошего, — пробормотал Дугал, — этот Саншор стал читать мне лекцию про австралийскую оборонную доктрину, согласно которой вооруженные миротворческие операции, видите ли, возможны, только если есть резолюция ООН.
— У них что, изменилась доктрина? — удивился майор.
— Нет, — Дугал покачал головой, — но у них изменилось нечто другое, и нам надо срочно лететь в Порт-Морсби, чтобы провести консультации.
— Я надеюсь, — улыбаясь, сказал буга-букский министр природы, — вы не жалеете, что приехали на чашку кофе? По-моему, это плюс, что мы познакомились.
— Видимо, да, мистер Пэвис, — согласился Дугал.
— Правда, приятно было пообщаться, — сказал колумбийский эксперт-агроном Ривера.
— Я думаю, мы еще не раз встретимся в дружественной обстановке, — добавил Леман, и протянул руку папуасскому майору.
— Жизнь покажет, — философски ответил Бонам, и пожал руку буга-букскому коллеге.
Когда оба высоких гостя из папуасской столицы удалились, Леман хитро подмигнул губернатору Новой Ирландии и в несколько эпическом стиле, спросил:
— Что, Чизи, помогли тебе твои австралийцы?
— Ну тебя к чертям собачьим с твоим юмором, — обиженно отозвался тот.
— Что ты ругаешься, Чизи, — буга-букский капитан сделал большие глаза, — разве мы тебя чем-то обидели? Или мы обидели здешних жителей, которыми ты, как бы, управляешь?
— Кстати, — сказал Пэвис, — мы честно заплатили вашим парням, которые тут работали, и договорились, что они будут работать дальше.
— Мы заплатили не какими-то бумажками, а реально, золотом, — гордо добавил Леман и бросил на стол блестящий желтый кружок два сантиметра в диаметре.
Это была 4-граммовая монета 10 ново-гвинейских марок образца 1895-го года. Вернее, римейк этой кайзеровской монеты, но с более простой штамповкой.
— Двести долларов по курсу, — проинформировал Ривера.
— Не очень-то удобно рассчитываться такой штукой, — проворчал губернатор.
