Алекс Змаев - Песок под солнцем
— Как нету? Портал же открыт? Ты сейчас разве не «назад к своим» собралась?
— Вот буду на Тоше, сам поймешь.
— А… а мне можно будет увидеть Тош?
— Увидишь.
Бегу ко входу уходящего под землю тоннеля.
Открываю проход в шлюзовую камеру. Слушая свист заменяемого воздуха, нервно притопываю ногой. Скорее, скорее… Вот и зал портала.
— Рафа, куда торопишься? — неживой голос, но мне всегда в нем ощущается какое-то чувство. Сегодня вот — ехидство. Никак не могу привыкнуть непринужденно общаться с этим существом. Кстати говоря, люди, изучая нашу документацию, так и не поняли, что «портал» — живой.
— Отдыхать с друзьями!
— А родители отпустили? — определенно ехидничает.
— Ага. Вот и тороплюсь, пока не передумали.
На миг слепну, пробегая сквозь светящуюся арку, но я уже на другой стороне. Еще один шлюз, пост и — вокруг меня Тош. Придавливает жара и духота, рот судорожно хватает воздух, ноги никуда не идут. Привычное и ожидаемое состояние. У выхода заботливо поставлена скамеечка в тени гигантского папоротника и автомат с газированной кислородом водой. Беру стакан и прикрываю глаза.
— Мих?
— Да?
— Я на Тоше, иди ко мне.
Глаза открываются сами собой. Голова вертится из стороны в сторону, осматривая парк у портала.
— Ух ты! Как на картинках про каменноугольный период! А почему так тяжело дышится?
— Так кислорода мало. Возьми еще стакан газировки, она кислородная.
Моя рука сама собой тянется к автомату и выщелкивает очередной стакан с коктейльной трубочкой.
— Не, я про другое. Вы же отсюда, твоему телу здесь как раз должно хорошо дышаться.
— А это ответ на твой вопрос, почему мы не можем вернуться. Информация о том, что люди не могут жить на Тоше, а кошраты на Основе могут, верна лишь наполовину. Организм, которому одинаково комфортно на двух столь разных планетах, невозможен. И настоящие кошраты в мире Основы тоже не выживут: сожгут легкие кислородом. И когда встал вопрос о контакте, была проведена генная модификация среди части населения, и создан «клан посланников». Понимаешь? Мы адаптированы для Основы. Модификацию проводила моя бабка, и она обеспечила нам возможность бывать на Тоше. Но недолго.
— То есть все измененные из «клана посланников» живут на Основе?
— Нет. Сейчас меньше половины. То есть первые лет пять все действительно перешли на Основу, но когда контакт затормозился, большинство вернулось и живет здесь, по эту сторону портала. Они собираются обратить измерения в очередном поколении.
— И что тогда?
— Тогда кошраты постепенно переберутся на Тош. Когда уйдет мое поколение.
— Я хотел бы расспросить тебя, почему застопорился контакт, только мне тяжело думать и дышать.
— Да, сейчас иду. В домах у вернувшихся поддерживается искусственная среда с большим содержанием кислорода, дышать и думать будет легче. А на вопросы о контакте я еще отвечу. А может, даже и не я.
Выложенная кирпичом тропинка ныряет за склон холма и после очередного поворота открывается вид на прозрачные купола, заполненные густой зеленью. Дом Багировой семейки. Наземная его часть — закрытые оранжереи, купола которых в несколько слоев увиты плющом, вырабатывающим кислород. Подземная часть, ночная — спальни. Там воздух подается от электролизной установки; он невкусный, зато позволяет спокойно спать.
— Рафа? Смотрите, кто к нам пришел! — мама Багира, как всегда, шумная и веселая. — Как ты, малышка? Тут про тебя всякие небылицы рассказывают!..
— Я хорошо, Ритрайя. Вот, в гости зашла.
— Заходи, лапочка, заходи. Сейчас пирог с кролом испеку.
— Уф… отвыкла я от духоты.
— Понимаю, все понимаю. Что поделать. Мы, старшее поколение, оказались такими романтиками, — она закатила глаза и кого-то передразнила: — «Ах, контакт! Ах, люди!» А теперь расхлебываем. А вы и вовсе ни в чем не виноваты. Живите там, пока живется. Вон, Багир тоже все к тебе рвется.
— А где он?
— К приятелям убежал. Скоро будет.
— Я подожду его, в верхней гостиной, где резной плющ.
— Хорошо, я предупрежу, что ты пришла. А там и пирог будет готов.
Поднимаюсь по винтовой лесенке в увитый зеленью купол. В тени листьев дышится легко, а удобные кресла, в которые можно забраться с ногами, эта семейка всегда любила. Зову Миха.
— Рафа, где мы?
— Мы в доме семьи моего давнего друга.
— Такой большой дом, и зеленый…
— И семья не маленькая. Две жены, три мужа. И дети: Багир старший, еще две сестрички — Мелана и Амира. Мелана такая же, как мы, а для Амиры родители выправили генокод, обратив изменения. Она уже совсем местная и живет с бабушкой. В доме родителей ей бы дышалось с трудом.
— Погоди, я не понял, сколько жен и мужей?
— Жены — две, мужей — три. Все просто. Я знаю, у людей были приняты только парные семьи. Но у вас до сих пор не было слияния.
— А при чем тут слияние?
— Оно навсегда. До самой смерти. У вас семьи могли быть разделены. А со слиянием вариантов нет.
— На Основе в древние времена тоже по закону семьи создавались на всю жизнь, но они все равно были парными.
— «По закону» — это другое. Я читала сборники старинных человеческих анекдотов про «любовника в шкафу». Раз над этим шутили, значит, оно было.
— Ты хочешь сказать, что в условиях слияния «любовника в шкафу» не спрячешь?
— Не спрячешь, не пригласишь, даже подумать тайком об этом невозможно. Ложь в семье вообще невозможна получается. Ты услышишь, если я о чем-то примусь упорно думать. А уж влюбленность супруга не заметить вообще никак.
— То есть влюбленностей у вас не случается?
— Почему не случается? Всякое случается.
— И что тогда?
— Ну предположим, я в кого-то влюбилась. Что ты будешь делать… муж мой?
— Ох. Я не думал о себе как о твоем муже…
— А так оно и есть. И что ты станешь делать, если я влюблюсь?
— Не знаю. Постараюсь уйти и не мешать тебе. Если ты меня перестанешь любить.
— Во-первых, ты не можешь уйти, слияние неразрывно, от него не спрячешься. А во-вторых, что значит «перестану любить»? Вспомни слова клятвы: «я — это ты, ты — это я». Ничто никуда не уходит. И моя влюбленность становится нашим общим вопросом. Справишься?
— Почему ты так настойчиво меня об этом спрашиваешь?
— Потому, что вопрос актуален… Багир мне очень дорог. Это не влюбленность, но и не только дружба. Нечто большее.
— …
— Молчишь? И ругаешь себя за что-то. Почему?
— Ну, если бы я тебя не увез тогда, то не путался бы у вас под ногами.
— Ты жалеешь о том, что было?
— Нет. Я, наверное, эгоист… и это… все, что говорят наши женщины о мужчинах.
— Не-е-е. Ты как раз правильный и Багир тебе обрадуется. Понимаешь, я хочу предложить ему слияние. Прямо сейчас, пока мои родители не сообразили, что я затеяла. А потом поздно будет, я получу право находиться среди людей и с тобой.
— О-ох…
— А вот и он, кстати. Смотри моими глазами, только недолго. Мне с ним говорить надо, а не пугать странным взглядом.
В оранжерею вбежал высокий и стройный кош, одетый в одну набедренную повязку. Почти человеческий цвет лица, «разбавленный» легкими линиями рисунка на лбу и скулах, контрастировал с ярко-зеленой шерстью, так что казалось, будто на человеке надет экзотический комбинезон. Четкие и одновременно какие-то скользящие движения, внимательный взгляд. «Я тебя понимаю, да…» Присутствие Миха в сознании исчезло.
— Рафа, ты решила перебраться к нам? — он легко прикоснулся к моей щеке ладонью. — Близкое общение с людьми перечеркнуло твою надежду на успех контакта?
— Напротив, Баг. Я пришла позвать тебя с собой, — улыбаюсь, глядя на его недоумение.
— Зачем, и в каком качестве?
— В качестве мужа. А зачем — догадайся.
— М-м-м… правило?
— И правило, и вообще. Мне нужна твоя помощь. Уже прямо сейчас.
В янтарных глазах зажглось любопытство.
— Ты что-то нащупала? Какой-то шанс?
— Да. Хотя, конечно, шанс, а не ровную дорогу.
— Это понятно. И, кстати, в «ровную дорогу» я бы не поверил.
— Ты согласен?
— Прямо сейчас? Слегка неожиданно… хотя я всегда был уверен, что мы когда-нибудь будем вместе.
— Итак, ты согласен. Но есть один сложный момент.
