Алексей Поликовский - Россия загробная
В зале поднялся шум. Никто не мог понять, как попал сюда этот старик в сером длинном рубище до пят, подпоясанном узким ремешком. У него была легкая седая борода и длинные волосы, тоже седые, и с высоты своего почти двухметрового роста он на удивление громким и ясным голосом вещал что-то о покаянии перед переходом в мир иной. Он успел сказать несколько фраз о смерти, которая им всем предстоит в ближайшее время, — и пусть не думают, что Господь отдаст им тот мир, как отдал по доброте своей этот! — но уже к нему проталкивались по рядам охранники и бежали билетеры. "Уберите сумасшедшего! Бомж какой-то! Как он сюда попал? Мешает слушать! Выведите его!", — неслось отовсюду. Старик спокойно шел к дверям в окружении охранников и билетеров, возвышаясь над ними своей крупной седой головой, и Анна Вивальда со сцены видела его длинные волосы, рассыпанные по плечам. Он сбил ее с толку, и она уже не помнила, что пела, а что нет.
Вступление на мандолине, альте и бас-гитаре насторожило людей в зале; некоторые меломаны довольно кивнули головами, полагая, что Анна Вивальда в знак уважения к московско-рублевской публике сделала новую аранжировку старой вещи. Но это была не новая аранжировка, а внезапно возникшая в голове певицы поэтическая импровизация, в основе которой, как объяснил потом на страницах New York Times знаменитый музыкальный критик, лежали воспоминания детства. На самом деле в окончательно освободившемся от условностей места и времени сознании певицы просто возникла детская песенка, которую она сочинила в возрасте пяти лет; и она погрузилась в эту немудреную песенку, как в блаженный рай и свое любимое теплое море.
На маленькой попонке лежали два кота,
А рядышком лежали пушистых два хвоста,
— спела Анна Вивальда, громко сказала: "Всё!", и в гробовой тишине пошла прочь. Шла она довольно долго. Некоторое время публика рассматривала пустую сцену, а вслед за тем зашумела, поняв, что после странной песни про двух котов и их пушистые хвосты больше ничего не будет.
Глава четвертая
1.
Пружинистой походкой дзюдоиста президент Российской Федерации вошел в зал. Все встали. Все здесь было огромным: белые высоченные двери, круглая люстра в три обхвата, лепные потолки на немыслимой высоте и длинный стол, вдоль которого после кивка президента снова уселись министры. За боковыми столами, прилежные, как ученики, разместились чиновники рангом пониже: заместители министров, руководители государственных комитетов и агентств. Два стола размером поменьше были отданы крупному бизнесу. Как только президент начал говорить, на него обрушилось белое сияние фотовспышек. Он продолжал говорить ровным, знакомым всей стране голосом и тогда, когда фотографы, закончив пятиминутную протокольную съемку, гуськом вышли в высокие белые двери.
Перед президентом лежали несколько листочков, он скользил по ним глазами и перекладывал их так, что первый оказывался последним. Это были его соображения, которые он, в век компьютеров по-прежнему пользовавшийся шариковой ручкой, записал собственноручно.
"Здравствуйте!", — суховато и вместе с тем с какой-то дружеской приязнью поздоровался президент. Это была мнимая приязнь профессионального политика, который за годы общения с людьми научился внушать к себе симпатию, не прилагая к этому никаких усилий. "В России случилось великое событие". Таково было начало речи, которую он обдумывал все последние дни, после того, как вернулся из Протвино, где поговорил с бывшим мертвым Чебутыкиным. Молодой физик Вермонт, сделавший открытие, произвел на него очень хорошее впечатление, директор института Лоренц-Валиулин, академик с усталым мудрым лицом, показался ему настоящим русским ученым, достойным встать в один ряд с Капицей и Ландау. И вот теперь, чувствуя за своей спиной этих честных, преданных науке людей, видя перед собой застывшие в выражении страшного внимания дородные, брылистые, спесивые, бритые лица соратников, он ронял точные и жесткие слова в гробовую тишину зала.
"Это великое открытие недаром сделано в России. Россия вновь, в очередной раз, сказала миру свое слово. Наши предки не раз спасали мир от разнообразной чумы… Теперь России пришло время спасти мир от смерти".
"Открытие, сделанное молодым ученым, имя которого навсегда будет вписано в историю, меняет все основы человеческой жизни. Об этом нам еще расскажут философы и ученые. Предстоит большой диспут, мы будем его свидетелями и участниками. Но у нас с вами тут не ученый совет, а кабинет министров. И мы должны сделать все от нас зависящее — и даже больше, и еще много больше — чтобы открытие Ильи Александровича Вермонта было использовано с максимальной пользой для всех граждан России".
"Мы входим в эпоху великих преобразований с устойчивой политической системой, состоящей из тоталитарных демократов, коммунистов и власти, которая, по счастью, независима от них. В ближайшее время требуется напряженная работа по перестройке всех сфер хозяйства. Ничто больше не останется прежним. Ни государственные органы, ни бизнес не смогут — у них просто не получится! — действовать так, как они действовали еще две недели назад. Изменился человек. Изменилось его представление о жизни и смерти. Смерть стала одним из способов жизни. Все это означает, что нам придется, и придется немедленно, в самые краткие сроки, по-другому посмотреть на все, что мы делаем".
"Мы много говорили об инновациях. Мы с вами здесь много обсуждали вопрос о том, как сделать нашу экономику диверсифицированной, как освободить ее от многолетней зависимости нефтяной трубы. Я напомню вам, что вопрос финансирования работ в области фундаментальной науки в последний раз обсуждался тут не далее как три месяца назад. И вот наши усилия принесли плоды, хотя, конечно, мы не ожидали, что прорыв будет столь огромным, столь масштабным. Мы получили сейчас в руки, как говорится, такого козырного туза, что наше преимущество в мировой экономике на сегодняшний день становится неоспоримым. Мы имеем то, чего не имеет никто. Но мы не должны, так сказать, прошляпить нашего козырного туза".
Дальше президент перешел к конкретным вопросам. "Прежде всего мы должны сделать так, чтобы открытие Вермонта, принадлежащее, конечно, всему человечеству, работало прежде всего в России, для России, на пользу граждан России. Это означает, что в ближайший месяц на первый план выходит работа патентного ведомства, которое должно со всех сторон защитить великое открытие от разных видов интеллектуального воровства и плагиата. И сделать это надо в самые краткие сроки.
Во вторых — и я уже имею по этому поводу совместное предложение Минфина и Министерства образования — мы должны прямо сейчас резко, не в разы, а в десятки раз увеличить финансирование работ, ведущихся в Протвино, а также в смежных отраслях науки. И деньги эти должны прийти на счета не через месяц или полгода, как это у нас бывает, а завтра же, а лучше сегодня". Президент внимательно посмотрел на министра финансов, любившего засовывать гулявшие сами по себе миллионы в министерские загашники, и продолжал говорить, перекладывая листочки. "Потому что мы пока имеем одиночный случай возвращения мертвого в мир живых, а нам, как мне рассказали ученые в Протвино, предстоит создать систему переходов между двумя мирами — мостики между жизнью и смертью, так сказать, — наладить этот процесс, создать для него свод правил, сертифицировать его, сделать его частью народного и государственного быта. Может, имеет смысл подумать и о ГОСТе в отношении смерти. Стоит вопрос о создании министерства, которое будет отвечать за загробный мир. Мы решим этот вопрос в ближайшее время".
"Все, что было вчера привычно и не подвергалось сомнению, сегодня вступает в процесс резких перемен. Это неизбежно. Мы все должны быть к этому готовы. Медицина, которая веками старалась отдалить смерть от человека, теперь, в новых условиях, получает новые задачи. В чем они? Мы должны перестроить наше здравоохранение таким образом, чтобы оно не отдаляло смерть, а сделало ее легкой, быстрой и приятной. Министерство социального развития должно подумать о санаториях и народных здравницах, которые мы в ближайшие годы, видимо, начнем строить по ту сторону жизни. С инвестициями проблем не будет. Уже сейчас ко мне поступили предложения от консорциума, в который вошли самые крупные финансисты не только из России, но и из других стран. Они предлагают инвестировать фантастические средства в освоение потустороннего пространства. Естественно, предполагается, что инвесторы получат преференции и смогут приватизировать не только сами переходы, но и большую часть того мира. Я хочу сразу сказать, — президент поднял глаза и обвел взглядом всех присутствующих, причем особенно внимательно посмотрел на группу мужчин слева от себя, с трудом вместивших свои хорошо откормленные тела за столы, — что мы этого, конечно, не позволим". Эти мужчины были олигархи с примкнувшим к ним Чубайсом.
