Михаил Костин - Живое и мертвое. Ученик мага
— Вы мне интересны, — безапелляционно заявил журналист. — Кроме того, для моего расследования важна сама работа, методы, приемы. А успешно или не успешно они работают — неважно. Я собираю материал, потом слеплю из него все, что угодно.
— Кому угодно?
— В первую очередь, мне. А вы думали, я под кого-то подстраиваюсь? Нет, подстраиваюсь, конечно, но это потом. Сперва моя задумка обретает скелет, потом я его маскирую мясом, угодным публике, редакции и власти. Потом получившегося гомункула пудрю и принаряжаю. Встречают-то по одежке.
— Думаете, за этой одежкой и мясом кто-то разглядит ваш скелет? — заинтересовался Ниро.
— Кому надо, тот разглядит. Остальные нужны для массовки. Они делают тираж, прибыль издателя и, следовательно, мой гонорар.
— Циник, — сплюнул шелуху пристав.
— Издержки профессии, — пожал плечами Санчес. — Так вы позволите мне принять участие в вашей работе?
Ниро смутился, нахмурил брови, припомнив последний разговор с Дерансом.
— Боюсь, вам это не понравится, господин борзописец.
— Ой, ладно вам, — отмахнулся журналист. — Что мне может не понравится? То, что ваше начальство оставило вам только жетон, пистоль и удостоверение пристава, не выделив даже служебного транспорта? То, что вы работаете в одиночку и не потому, что так привыкли, а потому что вам не дали даже пары глупых полисменов?
— Откуда вы знаете? — напрягся Ниро.
— У меня свои источники информации.
— И полное отсутствие совести, — проворчал пристав.
— Зато мой мобиль припаркован по ту сторону вокзала, и я готов везти вас, куда скажете. Заодно могу поделиться некоторыми мыслями по делу, которое вы теперь ведете. Ну, что? Готовы сотрудничать с бесчестным борзописцем?
13
Мастерскую Джобса Пантор нашел довольно быстро. Как и объяснил бармен, она находилась в двух кварталах от постоялого двора. Сам Джобс, унылый седой верзила, с вечно нахмуренным, судя по глубоким морщинам, лицом, позднему посетителю не шибко обрадовался.
— Чего надоть? — цыкнул долговязый.
— Мне сказали, что вы можете помочь с ремонтом.
— С ремонтом чего?
— У нас мобиль сломался.
Джобс окинул ученика мага недовольным взглядом.
— В движителях не разбираюсь, — выдавил он.
— Плачу наличными, — отозвался Пантор.
— Магией не занимаюсь.
«Я занимаюсь», — крутанулось на языке, но ученик мага вовремя его прикусил.
— И не надо, — улыбнулся он. — Проблемы с механикой.
— Ты механик, что ли? — проворчал долговязый. — Тогда я тебе на кой?
— Извините, — стушевался Пантор.
Старик еще покочевряжился приличия ради. Идти куда-то на ночь глядя ему явно не хотелось, но и отказываться от заработка Джобс не собирался, потому, попрепиравшись для приличия, мастеровой всё же натянул куртку и вышел из дома.
— Мобиль, надеюсь, рядом, — недовольно пробурчал он.
— Почти, — уклончиво ответил Пантор.
— Почти, — проворчал старик. — Надо с вас за каждые пройденные сто шагов денег брать. Веди.
Это было последнее, что сказал механик. Потому как далее мастер замолк и за все время пути так и не проронил ни слова. Пантор тоже топал молча. Говорить с незнакомыми людьми у него практически никогда не получалось. Он просто не знал, о чем говорить. Да и как говорить, когда человек незнакомый? Точек соприкосновения-то нет.
Мастер Джобс снова подал голос, только когда они уже вышли на дорогу.
— Это он? — кивнул механик вперед, указывая на брошенный у дороги мобиль.
Пантор мотнул головой.
— Хочешь быть модным, парень, купи себе труповозку поновей.
Возле машины старик выудил карманный фонарик. Подсветил. Выругался под нос.
— Охранные заклинания снимаем, — пробурчал старик.
Не успел Пантор вырубить заклинание, как ему в руки ткнулся фонарик.
— Посвети, — буркнул Джобс и нырнул под капот.
Что-то звякнуло. Раз, другой. Из-под капота послышалась сдавленная ругань. Что делал там мастер, понять было невозможно, но удовольствия ему это явно не доставляло.
— Ну, что? — выжидательно спросил Пантор, когда Джобс вынырнул наружу.
— Дело сурьезное, — цыкнул зубом старик. — Работы много. Надо кой-чего прикупить, тогда всё сделаю.
— Когда купите?
— Может завтра, если вовремя доставят. Крайний срок — через день. Ну, и ремонта дня на два.
Пантор нахмурился. Торчать в этом городишке еще три-четыре дня не хотелось. Во-первых, это отдаляло их от цели, во-вторых, было небезопасно. Но и выхода другого не было.
— Хорошо, — Пантор кивнул. — А с мобилем что делать? Здесь оставим?
Джобс окинул аппарат взглядом. Цыкнул.
— В мастерскую заберу. Ща лошадку подгоню, запрягу и того… Все в порядке будет. Так что задаток давай и заходи на четвертый день.
Пантор залез в сумку, вынул кошель, рассчитался со стариком. Собирался уже было уйти, но спохватился. Поспешно залез в салон мобиля, подхватил с заднего сидения книгу Мессера и припрятал в сумку. Оставлять такие вещи без присмотра нельзя, хотя и с собой таскать не стоило бы.
14
— Это все потому, что вы привыкли работать на своем месте. По протоколу, уставу, инструкции. Вы идете, как паровоз по накатанным рельсам. Если на рельсах что-то лежит, или если они внезапно исчезают, у вас начинается паника. А меня кормят ноги. Сколько набегаю, столько заработаю. Так что моя работа, если угодно, подобна езде на мобиле. И там, где появляется препятствие, я сворачиваю. Там, где кончается дорога, я проеду по бездорожью. Это профессиональное. И это не потому, что я больно лучше вас. Просто я привык действовать иначе.
Санчес остановился возле нового, сверкающего мобиля. Дорогого и, судя по обтекаемости форм и линий, весьма быстрого. Журналист отпер аппарат и приглашающе кивнул приставу, садитесь, мол.
— Хотите сказать, что я косный? — Ниро влез на сидение, поерзал, усаживаясь удобнее.
— Не вы, — покачал головой Санчес.
Он захлопнул дверцу, завел мобиль, активизируя магическое нутро движителя, запускающего хитрый механизм. Аппарат тронулся, описал полукруг вдоль вокзала и, выкатившись на дорогу, стал набирать скорость.
— Не вы, — повторил журналист. — Система. А вы просто в ней работаете. Вы привыкли. Вы не виноваты. Да и система не виновата. Более того, она не плоха.
Ниро скосил на журналиста проницательный взгляд охотничьей собаки, у которой перед носом помахали лисьим воротником. Запах был тот самый, хвост тоже, но что-то было не так.
— Да-да, — журналист растянул губы в тонкой ироничной улыбке. — Не смотрите на меня, как на провокатора. Мы живем в стране с правительством и государственной системой. Только система эта дерьмовая. Хотя это не отметает тот факт, что дерьмовая система лучше, чем полное ее отсутствие. Равно как и факт, что в других известных нам государствах все тоже дерьмово. Просто там свои проблемы и во власти, и в народе, а у нас свои.
— Вы не боитесь, что я вас арестую за такие речи?
— Нисколько, — покачал головой блондин. — Я не против власти и Консорциума. А искать ложку дегтя в бочке с повидлом — моя работа. Так что не тратьте время на пустые угрозы. Тем более, что это не в ваших интересах. Да и сами вы сейчас страдаете от системы и ее неповоротливости.
— Я не страдаю, — насупился Ниро.
Если я оказываюсь в неприятном положении, то виновата не система и не Консорциум. Виноват я сам. Не справился со своей работой. Видимо, косность, о которой говорил Санчес, и вправду имеет место. Но власти ОТК здесь совсем не причем.
Впрочем, этой мыслью пристав делиться с навязавшимся попутчиком не стал.
— Вы что-то хотели сказать по делу, — напомнил он, переводя тему.
— Я и говорю по делу, — оживился журналист. — Вас подставило ваше начальство. Чтобы выкрутиться, вам надо найти некий запрещенный законом предмет. Назовем это так, чтобы вы не слишком смущались. Вы хотели трясти заключенного, чтобы узнать у него что-то об этом предмете.
Ниро принял скучающий вид, хотя внутри от каждой фразы журналиста все больше и больше вскипало негодование.
— С чего вы взяли? — небрежно спросил он.
— А где я вас нашел? На вокзале. Только не говорите, что приехали сюда провожать дальнюю родственницу. Не поверю. Вы искали здесь встречи с неким магом Мессером. Теперь думали ехать в Кориали, перехватить его в порту. Нет?
— А разве мы не едем в Кориали? — встрепенулся Ниро, который почему-то сразу решил, что они собрались догонять паровоз с заключенными.
— Я же говорю, что вы косны и предсказуемы, как плохой клоун с не меняющимся двадцать лет репертуаром, — усмехнулся журналист. — Нет, мы не едем за вашим Мессером. Мы едем на север.
От такой констатации пристав почувствовал себя чем-то сродни багажу. От этого сравнения Ниро разозлился окончательно.
