Том Пардом - Журнал «Если» №07 2010
В лобби только секьюрити. Безлюдье, гулкая тишина. Дежурное освещение. Разлапистая зелень в кадках.
Рослый парень в черном костюме встретил меня и, расшаркиваясь, повел к лифту.
Пока лифт двигался вверх, я посматривал на сопровождение.
Парень — не рядовой охранник. Если телохранитель ближнего круга, то хозяин ошибся в выборе. Сильный, хорошо подготовленный и с приятной внешностью. Костюм носить умеет. Только очень заметный. VIP-охране это противопоказано.
У меня есть опыт в данной области. Никто сейчас и не предположил бы во мне одного из самых востребованных телохранителей, а я был им в недалеком прошлом.
Род занятий сменил вынужденно. И приложил немало усилий к тому, чтобы не походить на прежнего себя. Изменил прическу, отрастил усы и бороду, стал носить очки. Прибавил в весе. Несколько штрихов там, несколько штрихов здесь… Еще взял другую фамилию. Даже бывшие знакомые не всегда узнают при встрече. То, что надо.
Секретаря в приемной, конечно же, не оказалось.
На массивной двери справа я увидел гравированную табличку, из которой следовало, что за ней — кабинет генерального директора.
Парень осторожно приоткрыл дверь:
— Можно?
— Войдите.
Просторная комната, респектабельная и в то же время строгая обстановка. Двое у стола.
Гостя приветствовал человек в сером костюме, с крупной головой, наголо выскобленной электробритвой. Он так маскировал лысину. А сидел перед начальственным столом. Вряд ли был хозяином кабинета. Сделав почтительный жест раскрытой ладонью, представил хозяина:
— Круглов, Николай Сергеевич.
А потом и себя назвал:
— Я Виктор Михайлович Сухов.
Из-за стола встал немолодой, но молодящийся, успешный мужчина, следящий за собой с заметной тщательностью, в неброской дорогой статусной одежде. Ровный, красивый загар, благородная седина.
Протянул руку:
— Вас рекомендовали как специалиста в области информационной безопасности. С этим проблемы. Я не хочу вдаваться в подробности. Коротко — похищен готовый бизнес-план. Им воспользовался конкурент. Ущерб составил миллионы долларов… У нас хорошо поставлена служба охраны. Люди преданные. Конечно, много технических средств контроля. Просмотр записей ничего не дал. Видимо, изощренный бизнес-шпионаж. Что касается исполнителя, тут — полнейшая неопределенность… «Крота» найти мы не смогли… У конкурента не спросишь: «Друг, без обид — как ты сумел, а?». Вас пригласили, когда наши собственные ресурсы были исчерпаны. Вы понимаете, огласка нежелательна…
Я кивнул:
— Хотите определить, кем была организована утечка информации?
— Вот именно.
— Сначала нужно выяснить, кто имел доступ к ней. Всё, конечно, обговаривалось в ходе внутреннего расследования. Вам неприятно возвращаться к тому, что пережевано сто раз. Но я должен войти в курс… Итак, кто имел доступ?
Глава компании вздохнул с покорным видом:
— Я. Мой заместитель Виктор Михайлович, но лишь частично — по разделам, связанным с его сферой ответственности. И секретарь… Файл в моем ноутбуке. Он не подключен к Сети. Оснащен множеством защит. Никто не сумеет войти в него дистанционно, что-либо скачать. Ноутбук я не оставляю без надлежащего присмотра. Выходя, запираю в сейфе. Кабинет тоже запираю. Дома веду себя так же. Никаких следов проникновения. Чисто.
— Был ноутбук в ремонте?
— Нет.
— Программы лицензионные?
— Да. Все программы инсталлировал сам. Мой ноутбук в идеальном состоянии. Из самых новых и дорогих — одна из лучших моделей.
— А кто собирал для вас данные?
— Множество людей и в разное время. Ни у кого из них целостной картины сложиться не могло. Вряд ли они догадывались, для чего нужны сведения.
— Материалы вам приносили на электронных носителях?
— Только на бумаге. Я знаю, что файл может содержать лишнее, в скрытом виде… После обработки сведения вводились в мой документ. Набирал секретарь, под диктовку.
— А если вы как-то обмолвились в разговоре, выдали свою идею?
— Нет. Мы осторожны.
— Включая секретаря?
— Мой секретарь вне подозрений. Я ручаюсь. Да и не в идее суть. Она как раз доступна, и ее не раз высказывали. Никто не мог найти подхода. А я нашел… План содержал пошаговое описание программы действий… Все мы — одна команда. Все были кровно заинтересованы в сохранении тайны и успехе этого проекта. Не представляю, как…
Он с горечью махнул рукой.
Я спросил:
— Конкурентом ваш план реализован слово в слово?
— Пошаговая цепь действий, операций — на сто процентов.
— А вдруг — невероятное совпадение?
— Использовались нетрадиционные решения, своего рода ноу-хау… Совпадений тут быть не может… Да что говорить, я узнал свой проект. Корпел над ним шесть лет.
— Человек в состоянии запомнить его, хотя бы в основных положениях?
— Что вы… — Николай Сергеевич откинулся на спинку мягкого кресла. — Это совершенно исключено. Бизнес-план — целый фолиант. Огромные массивы цифр, имен и адресов. Ссылок на документы, с обширными цитатами. Всё там важно, мелочей нет…
— Я бы хотел поговорить с секретарем.
Просьба не вызвала энтузиазма.
— Не стоит. Разбирательство произвело на секретаря тяжелое впечатление.
Что с того? Секретарь — фигура неприкосновенная? А может, секретарша?
Нужно прояснить ситуацию:
— Ваш секретарь мужчина или женщина?
— Женщина. — Круглов поиграл желваками. — Какие-то проблемы?
Ни с того ни с сего — боевая стойка. Вот тебе раз.
Я покачал головой:
— Никаких проблем.
Честно говоря, подмывало добавить: «у меня». Я сдержался.
Возникло подозрение, что Круглов неровно дышит в сторону отсутствующей секретарши. Если спросишь, почему сразу не дал понять, что секретарь — женщина, ответит: во избежание предвзятости.
А рыльце в пушку. Их отношения вряд ли ограничены рамками официальных. Я кое-что знал о нем. Счастливый муж. Отец троих взрослых детей.
Бывает.
— Зачем Светлане Владимировне кусать руку, благодаря которой она живет как в раю? — спросил шеф.
Явно стремился оградить ее.
Опустив взгляд, я невольно подумал, что мужские и женские представления о рае могут варьироваться в довольно широком диапазоне.
2.Круглов нервничал:
— Секретарь документ набирала под мою диктовку… Она могла видеть лишь фрагмент, с которым мы работали. Целиком проект в руках не держала — только по кускам и с большими временными интервалами… И я говорил с ней о пропаже. Светлана Владимировна тут ни при чем. Верный человек. Она себя всю отдает компании.
Двусмысленная фраза.
— Родственников нет, друзей тоже нет. И секретов никаких. Она же на виду постоянно.
Эк хватил! Даже с учетом неформальных отношений.
— Совсем никого? — решил уточнить я.
Шеф помолчал, хмурясь.
— Ну, как-то она звонила в один город. Я случайно узнал. Выяснил по своим каналам, что у нее там сестра. Но других родственников не имеет, точно.
— А сестру почему скрывала?
— Это личное. Касаться не будем.
Ладно. Хотя у вас тут всё личное.
— Кстати, о личном, — сказал я небрежно. — Если нельзя лицезреть саму Светлану Владимировну, то я хотел бы видеть ее личное дело.
— Опять вы… — поморщился Круглов.
Я бы мог добавить, что интуиция меня выручала не раз. Какой смысл?
У бизнесмена — розовые очки.
— Виктор Михайлович, — обратился глава компании к заму. — Не в службу, а в дружбу… У Светланы Владимировны в столе. Кажется, в правом нижнем…
Так. Личное дело хранится не в отделе кадров — в столе у секретарши. Ну и ну.
Сухов вышел. Было слышно, как он выдвинул и задвинул пару ящиков. Через полминуты неловкого молчания вернулся, папку вручил мне.
Я начал ее пролистывать.
В деле сразу обнаружилась нехватка бумаг. И в основном тех, на которых должно быть фото. Причем отсутствовали даже копии страниц паспорта. Их не изъяли из папки — их не подшивали вообще. Нумерация везде сплошная.
Всё отчетливее становилось ощущение махровой липы.
Девица крепко зацепила шефа.
Наверняка появилась в компании совсем недавно и взлетела стремительно, вызвав ярость в коллективе, на который ей плевать, как любой временщице.
— Где же фотографии? — спросил я.
— У нее тогда не оказалось, при оформлении. А потом как-то… Я ее лицо вижу пять дней в неделю, без фото.
Кашлянув, я начал было:
— Николай Сергеевич, при всем уважении…
— Простите, вы уверены в своем праве делать мне замечания? — вскинулся шеф.
Какое-то время в кабинете было тихо.
Вот ситуация.
Ищите «крота», при этом хозяйскую пассию, главного подозреваемого, не трогайте.
Шеф понимал, что выглядит нелепо.
