Евгений Лукин - Зона Справедливости
Александра же за эти последние дни оттаяла настолько, что дело дошло до возобновления супружеских обязанностей. Правда, теперь приходилось выслушивать все её речи с начала до конца. Детективов она Алексею, благо, больше не предлагала, зато принялась доставать мистикой. И как это в ней уживалось? Ничего себе соседство: Блаватская и Чейз!..
Надо полагать, недавний сеанс спиритизма потряс её до глубины души. Теперь Александра была свято уверена, что в арке завёлся некий барабашка с хулиганскими наклонностями к мордобою. К счастью, у Алексея хватило ума не схватиться с супругой ещё и по этому поводу…
— А та девушка, что с вами блюдце двигала… — спросил он однажды. — Она кто?
Александра с подозрением въелась в мужа глазами.
— Девушка… — недовольно повторила она, поджав губы. — Ничего себе девушка! Пять лет как в разводе…
— Да плевать мне на её семейное положение! — сказал Алексей нетерпеливо. — Кто она? Экстрасенс, гадалка?..
— Она очень сильный медиум, — надменно изронила жена.
— Короче, оккультистка и теософка… — кивнул Алексей, пряча ухмылку. — А на жизнь чем зарабатывает?..
— Какая разница? — Александра вскинула плечи. — Иришка говорит: школьная подруга…
На этом разговор пришлось прервать. В противном бы случае она немедленно заподозрила мужа в неуважении к медиуму, а то и в попытке выяснить адрес этой разведённой особы.
Милиция Колодникова больше не тревожила. На работе всё шло своим чередом, примечательных событий не наблюдалось. Хотя как-то раз Алексей был озадачен, столкнувшись в дверях кирпичного особнячка с бородатым степенным священником. Батюшка был самый настоящий — в рясе, с наперсным крестом, а в руках держал «дипломат».
— Чего это он? — оглянувшись, спросил Алексей у охранника. — Тоже, что ли, вкладчик?
Слоноподобный обрюзгший страж мотнул щеками.
— Фонд освящали, — буркнул он в ответ. — Бухгалтерию, совет директоров, зал…
— А компьютерную? — возмутился Колодников.
Поднялся на второй этаж и позабавил бывшего замполита очередной беззлобной выходкой.
— Ну, интересное дело! — бушевал он. — Как я теперь людям в глаза смотреть буду? Спросят меня: «На какой машине работаешь?» А я им в ответ: «На неосвящённой!..»
Словом, и сам развлёкся, и людей развлёк…
С электриком Борькой вышел ещё один прелюбопытный и таинственный разговор, причём завёл его на этот раз Алексей. После той странной просьбы и полуночного визита Борька вроде бы намертво завязал с выпивкой и ходил теперь по двору сильно хмурый.
— Ну и как? — не утерпев, спросил его Колодников. — Нашёл того, кто тебя ущипнул?..
Электрик как-то безнадёжно покосился на Алексея и махнул корявой пятернёй.
— Да нашёл…
— А что так уныло?
Борька вздохнул и, тоскливо сощурясь, оглядел подсыхающий на мартовском солнышке двор: песочницы, стойку для выбивания ковров, мусорные ящики, немытую серую «Волгу» с промятой фарой…
— Человек ты, конечно, хороший… — молвил он ни с того ни с сего. — Только вот с людьми толковать не умеешь… А зря… Ты послушай, послушай, что вокруг говорят-то…
— А что вокруг говорят? — не понял Алексей.
— Та же пацанва, скажем… — пропустив мимо ушей его вопрос, продолжал загадочный электрик. — Они ведь с утра до ночи по двору носятся, всё видят. Мы с тобой не видим, а они видят… Старухи опять же…
— Слушай! — с досадой перебил Алексей. — Борь! Ну что ты опять про старух? Что ты мне старухами-то мозги пудришь? Хочешь предупредить о чём-то? Ну так предупреди!.. Мы ж ведь с тобой, можно сказать, в один переплёт попали! Ты, правда, покруче влетел, но всё равно… Ясно же, что чепуха какая-то с этой аркой. Ну сам считай: ты, я, алкаш тот замёрзший, потом спецназовец, жене моей затрещину выписали, недавно вон сыну морду набили… — Колодников загнул пять пальцев, одного не хватило, и он разжал кулак движением, каким обычно отбрасывают что-то скользкое и неприятное. — Хоть бы намекнул, что ли!..
Пока Алексей произносил эту гневную и в то же время проникновенную тираду, электрик по обыкновению опасливо крутил башкой, как бы высматривая, не подслушивает ли кто… Потом облизнул вывороченные губы, а глаза его при этом слегка остекленели. «Опять сейчас в бендёжку начнёт зазывать», — с неудовольствием предположил Колодников, но оказался неправ.
— Ты вот тогда говорил: ворота разварить… — сипло сказал Борька, должно быть, просто забыв, с кем он раньше беседовал насчёт ворот. — А думаешь, их что? Просто так, что ли, заварили?.. — Тут он приостановился и пытливо взглянул Алексею в глаза. — Слышь, а ты как? Верующий?..
Колодникову уже доводилось отвечать на такой вопрос и не однажды, но в этот раз уж больно неожиданно он прозвучал.
— Ну, видишь ли, с Богом у меня отношения несколько сложные… — Тут Алексей замялся, усомнившись, стоит ли забираться в столь интимные материи.
— Ну а в чертовщину там всякую?..
— Нет, — решительно сказал Алексей. — Ни в чертовщину, ни в барабашек, ни в экстрасенсорику!
— Ну вот послушай, — зашептал Борька. — За что покупал — за то продаю… Тут ведь раньше, до войны, чекисты жили, слыхал?.. А потом их всех — того… под ноготь…
— Как же, как же! — сказал Алексей. — История известная…
— Известная? — переспросил Борька и зловеще усмехнулся. — А где их расстреливали, знаешь? Вот то-то! Думаешь, куда-нибудь в степь отвозили?.. Не-а! Здесь и расстреливали, в арке…
— Да не может такого быть! — возмутился Колодников. — Посреди города?..
— Ещё как может… Во время воздушной тревоги, понял? Включили ревун, чтобы выстрелов не слыхать, подогнали в арку фургон — и давай выводить по одному… Он-то, слышь, идёт, думает, повезут ещё куда-нибудь, а его к стеночке… Шлёп из маузера в затылок — и в фургон… Всех в одну ночь, так-то вот…
Алексей ошарашенно оглянулся на серый, тоскливый, как зевок, вход в арку. История, конечно, была жутковатая и в чём-то даже вполне правдоподобная, но, будучи прицеплена к недавним событиям, она явно обретала черты анекдота.
— Погоди! — нервно засмеявшись, сказал он. — Ты к чему клонишь? Что это нам привидения чекистов рыло чистили? Именем революции?.. За измену идее?..
Тут Алексей вспомнил вдруг, что арка в ту ночь и впрямь показалась ему пустой, что удары сыпались на него вроде бы из воздуха — и умолк в тревожном недоумении.
— Слышь, сосед… — покряхтев, молвил электрик. — Ты мне, понятно, не веришь… А вот чует моё сердце: такое у нас скоро в доме начнётся!.. Не приведи Господь… Причём не сегодня — так завтра, учти…
Повернулся и двинулся вразвалку к своей бендёжке. Алексей посмотрел ему вслед, ещё раз подивился странным речам и, пожав плечами, пошёл себе дальше.
А буквально на следующий день и впрямь началось…
* * *Смутное беспокойство Колодников ощутил сразу же, стоило ему ступить на плоское крыльцо подъезда. Уже то, что сидящие рядком старухи не удостоили Алексея обычным неприязненным взором, заставило его тревожно и пристально оглядеть двор. В той арке, что вот уже без малого двадцать лет смотрела сквозь железное кружево решётки на широкий проспект, метались отсветы электросварки и слышались характерные звуки, напоминающие треск сырого белья на ветру. Ну наконец-то! Разваривали ворота… Событие, конечно, долгожданное и знаменательное, однако взгляды старух были обращены совсем в другую сторону. У входа в противоположную, печально известную арку полукругом теснился народ.
— Что случилось? — испуганно спросил Колодников, вмешавшись в толпу.
На него диковато посмотрели — и отвернулись вновь.
— Полтину замочило… — пискнула откуда-то из-под ног бойкая девчушка — с ярким рюкзачком на спине. Глаза у неё от восторга и ужаса были круглыми, как у мышки.
На кроху шикнули. Алексей протолкался вперёд. На пустом подсохшем асфальте возле самого выхода из арки он увидел меловой очерк простёртого человеческого тела. Поискал глазами кого-нибудь в милицейской форме — и не нашёл. Под серым потрескавшимся сводом стояли и угрюмо смотрели на чёрные кляксы, разбросанные как внутри, так и вне мелового контура, трое рослых мордастых парней в кожаных куртках. Надо полагать, телохранители, не уберёгшие своего хозяина.
«Как же я теперь выйду?» — растерянно подумал Алексей.
Попробовал пробраться вдоль стеночки, но был приморожен взглядом одного из верзил.
— Мне на работу, — объяснил Алексей. — У меня смена с четырёх…
— Ворота вон разварят — выйдешь… — процедил тот.
— Да опаздываю я… — соврал зачем-то Колодников.
Верзила помолчал, отворотясь, потом, судя по движению щеки, дёрнул ртом и наконец кивнул в сторону переулка: иди, мол, только быстрей…
Алексей выпорхнул наружу и чуть ли не до самой троллейбусной остановки чувствовал себя храбрецом…
