Чед Оливер - Неземные соседи
— Сумасшествие! — сказал Дон.
Даже Луиза выглядела разочарованной.
— Пойдемте в лагерь, — сказал Монт. — Эти кости от нас не убегут. Уж они-то точно будут лежать там, пока не придет их время.
— А когда оно придет? — спросил Дон и провел ладонью по песочным волосам.
— Я дам тебе об этом знать, — свирепо ответил Монт.
Ввиду его не слишком хорошего настроения приземление шара-разведчика с большими новостями именно в это время оказалось большой удачей. Обычно сдержанный Том Стейн выпрыгнул из него, возбужденный не меньше, чем Ральф обнаружением захоронения.
— Мы с Эсом нашли целую толпу этих, — сказал он. — Примерно в десяти милях отсюда. Не меньше сотни. Должно быть, это главная деревня в этой местности. Они живут в пещерах. Мы видели и детей. Что вы на это скажете?
— Чудесно, Том! — сказал Монт. — Может, там мы чего-нибудь добьемся. Если такая толпа будет перед нами в куче… — Он на несколько мгновений задумался. — Завтра мы возьмем шар-разведчик и приземлимся посреди этих пещер. Мы должны заставить этих людей заговорить!
— Привет, Дженис! — крикнул Том своей жене. — Ты слышала, что я нашел? Целую толпу этих…
Монт улыбнулся,
Дело начинало трогаться с мертвой точки.
* * *Чужая желтая луна высоко поднялась над темным пологом крон деревьев, и ее оранжевый свет отбрасывал на палатки резкие черные тени.
Монт впервые в жизни понял старое выражение “находиться под негласным наблюдением”. Именно так он себя чувствовал сейчас. Он знал, что лагерь окружен глазами — испытывающими, наблюдающими, оценивающими и разглядывающими их. Это не было так уж неприятно, кроме того, он ведь сам этого хотел. Главной причиной того, что они разбили лагерь посреди поляны, была мысль дать возможность туземцам Сириуса-IX наблюдать за ними и оценивать их. Он только надеялся, что аборигенам понравится увиденное.
Ральф Готшалк сидел, прислонившись спиной к пню, и бренчал на гитаре. Они с Доном Кингом — у того был удивительно приятный голос — пели отрывки из разных старинных песен: “Джон Генри”, “Когда моя голубая луна снова становится золотой”, “Роза Св. Антония”, “Пушечное ядро из Уэбаша”.
Как правило, они не знали полностью ни одной песни, и их репертуар был довольно разнообразен, но не завершен.
Приятно было слушать старинные песни; они являлись связующим звеном с родиной. Песни каким-то образом делали всю атмосферу странно успокаивающей. Все казалось знакомым и одновременно удивительным и новым — танцующее пламя костра, далекие звезды, поющие голоса… Сколько мужчин и женщин собиралось вокруг походных костров и пело песни с тех пор, как появились первые люди? Может быть, в принципе, такие мгновения служили для Людей определенным мерилом: никто в такую ночь не мог поверить, что человек плох по своей природе!
А туземцы Сириуса-IX? Есть ли у них свои песни, что они поют?
— Прекрасно! — сказала Луиза, разделяющая его настроение.
Монт встал со своего ложа, подошел к ней, обнял и поцеловал. Они ни о чем не говорили; все важные слова были уже сказаны за прошедшие долгие годы, и теперь им не нужны были никакие слова. Их любовь стала такой большой частью их жизни, что означала естественную, не вызывающую сомнений силу.
Утром он позаботится о пещерах, туземцах и прочих проблемах и заполнит этим рабочие часы.
Сегодня ночью у него была любовь Луизы — и этого достаточно.
ГЛАВА 6
Серый шар плыл в небе, как странный металлический пузырь в глубинах чужого моря. Плавильная печь белого солнца Сириуса развеяла утренний туман и сделала небосвод таким безупречно чистым и голубым, как будто все это было создано буквально в последнюю ночь.
— Это там! — сказал Том Стейн и показал вниз. — Видите? Они как раз выходят.
Эс Рейд без всякого приказа направил шар-разведчик вниз. Далеко внизу Монт увидел панораму, как будто перенесенную сюда из мрака времен. Между скальными стенами выцветшего коричневого цвета тянулся залитый солнцем каньон; его дно образовало ложе серебристо сверкающей реки. Берега ее окаймляли красновато-зеленые заросли кустов.
В верхней части каньона, недалеко от пенящегося водопада, лежал неровный склон из серых и коричневых скал, усеянный, как оспинами, черными дырками.
Это были пещеры, и из одной, как увидел Монт, поднимался вьющийся дым — первое увиденное им свидетельство того, что туземцы пользовались огнем.
Он отчетливо видел людей; сверху они казались игрушечными солдатиками в миниатюрном мире. Перед пещерами и на обрывистых тропинках, извилисто ведущих к реке, Монт видел мужчин и женщин, детишек, плещущихся в реке. Эти люди должны были видеть шар-разведчик, но не обращали на него никакого внимания.
— Неплохо смотрится, верно, Чарли?
Языковед улыбнулся.
— Только бы они захотели хоть что-нибудь сказать!
— Садитесь! — сказал Монт Эсу.
— Где?
— Как можно ближе к этому утесу. Попытайтесь никого не раздавить, но дайте им почувствовать напор воздуха. Я же по горло сыт простым разглядыванием.
Эс оскорбился.
— Я припаркуюсь рядом с их крайним домом.
Серый шар-разведчик опустился вниз.
Они почти задели скальную кромку и приземлились у самых выходов из пещер. Монт открыл люк и выбрался наружу. Коричневые стены каньона оказались выше, чем смотрелись сверху; они, как горы, вздымались вверх. Голубое небо казалось очень далеким. Монт услышал журчание реки и почувствовал нежный ветер. Он подождал, пока выберутся остальные и присоединятся к нему.
Вдруг его охватило ощущение несоответствия. Но не мир вокруг и не туземцы казались ему чужими, а он сам. Том, Чарли, Эс с их неуклюжими руками и такой же неуклюжей одеждой. Этот их серый металлический шар в долине среди скал, воды и буйной растительности казался чудовищем…
Туземцы никак не реагировали на их появление. Они не приближались, но и не убегали. Они останавливались там, где находились, стояли и смотрели.
Что с ними случилось? Неужели они вообще не знают любопытства? Монт уже начинал сомневаться в ценности всего своего предыдущего опыта и знаний.
Я, крупнейший специалист-антрополог! С таким же успехом я мог появиться здесь в виде гусеницы!
Наконец от одной из пещер по тропинке спустился ребенок, показал рукой на шар-разведчик и засмеялся — тоненьким, восхитительным смехом. Люди опять задвигались и пошли по своим делам. Некоторые подходили к Монту так близко, что он мог бы потрогать их, и все же ему казалось, будто он смотрит на них через гигантскую, непреодолимую пропасть. Он их просто не понимал, не понимал ничего из того, что они делали. Туземцы ничего не имели, жили в пещерах и пустых деревьях. Все, чем они занимались, казалось ему бессмысленным и бесцельным. Они, казалось, чувствовали себя безмятежно и — что еще хуже — казались совершенно равнодушными.
Однако почему-то не возникало впечатления их примитивности. (Он понимал, что “примитивность” — двуплановое слово, но мог думать только в выражениях и понятиях, которые знал.) Скорее, они были далекими и совсем чужими, стояли где-то за границей его понимания. Они жили в мире, где предметы имели другую ценность.
Туземец, намного старее того, которого они преследовали на пути к пустому дереву, спустился по тропинке и остановился невдалеке от шара-разведчика. Он, жмурясь, смотрел на них печальными глазами, немного наклонясь вперед — так что мог опираться на свои длинные руки. Морщинистая кожа на лице дрябло свисала. Потом подошли две молодые женщины и остановились рядом с ним. Ребенок засмеялся снова и толкнул одну из большеглазых девочек.
Монт глубоко втянул в себя воздух. Он сам себе казался плохим актером, который вышел из-за кулис, взмахнул соломенной шляпой, начал играть свою роль и вдруг обнаружил, что зрительный зал пуст.
Во всяком случае, люди, казалось, не боялись. Они не были такими пугливыми, как тот туземец в деревне. Может быть, подумал Монт, они разделяют человеческое свойство: в толпе люди храбрее.
Монт подошел к старику, тот наморщил лоб, продолжая, прищурившись, смотреть. Монт поднял руки, чтобы показать, что его ладони пусты.
— Монт, — сказал он и указал на себя.
Старик что-то пробормотал и замолчал.
Монт попробовал еще раз.
— Монт!
Старик задумчиво кивнул и потянул себя за ухо.
— Ларст, — сказал он отчетливо.
О небо! Он заговорил!
Чарли вытащил свой блокнот и записал это единственное, драгоценное слово фонетическими знаками. Монт широко улыбнулся и попытался выглядеть максимально дружелюбным.
— Чарли, — сказал он и указал на Чарли. — Том, Эс.
Старик опять кивнул.
— Ларст, — повторил он и вздохнул.
