Дмитрий Карпин - Падший ангел
29.
Целую неделю почти не переставая лил дождь. Сильно похолодало. Над городом нависали чернильные тучи, все вокруг потемнело: стены, дороги, тротуары.
В квартире у Макса тоже стало холодно. Катя с утра до вечера сидела на диване, укутавшись в пушистый оранжевый плед. Его яркий цвет хоть чуточку поднимал ей настроение, когда вокруг так хмуро и тоскливо. Она нашла у Макса кучу старых книг еще ее времени. Переплеты были сильно потрепаны, а из некоторых книг выпадали страницы. Девушка нашла множество своих любимых, и тех, которые хотела прочитать при жизни, но не успела. Она выстроила огромную стопку около дивана и с детским энтузиазмом хваталась то за одну, то за другую книгу. Девушке хотелось читать их все одновременно, но в конце концов она поняла, что это не дело. И взялась за «Мастера и Маргариту».
Макса удивляло Катино рвение:
- Ты так упорно читаешь… Может, поешь хотя бы, а то умрешь с голоду над книгой, - смеялся он, когда приходил вечером с работы и заставал Катю, погруженную с головой в роман.
- Угу… А тебе какие из этих книг нравятся?
- Все до одной, которые ты отобрала. А ты их на скорость читаешь? И к какому числу тебе надо закончить?
- Да ладно тебе, – улыбалась она.
По вечерам Макс садился рядышком, завернувшись в желтое покрывало. Он включал большой торшер, обтянутый плотной красноватой тканью. На нем был нарисован спящий кот и мышки, которые пьют налитое ему молоко и веселятся, пока тот не видит. Девушке нравился этот рисунок. В один из таких холодных вечеров они даже придумали историю про этого кота и мышек, и дали всем смешные имена. Катя с Максом читали друг другу вслух, обсуждали каждую страницу, пили горячий чай со сгущенкой и радовались апельсиновому пледу и лимонному покрывалу.
30.
Катя стояла на маленькой кухне и смотрела в окно. На крышке люка на улице, свернулся калачиком белый щенок. Над асфальтом поднимался пар, и от этого казалось, что на улице еще холоднее. Девушка поплотнее закуталась в толстовку Макса, которая была ей чуть ли не по колено, и уперлась лбом в стекло.
«Какая грустная, - подумала она. - Этой собачке, наверное, так холодно и одиноко… Зачем люди сначала приручают кого-то, а потом бросают на произвол судьбы? А может, бедняжка всю жизнь живет на улице, с самого рождения?..»
- Что ты там высматриваешь? – войдя в кухню, спросил Макс.
Катя повернулась к нему, помотала головой и вдруг расплакалась.
- Ты что? Что такое? – Макс, совершенно сбитый с толку, подошел к окну и увидел щенка.
- Смотри, какой милый, и какой несчастный! – всхлипывала Катя.
- Ну-ка вытри слезы и пошли! – сказал Макс.
Катя послушно направилась за ним.
Макс снял с вешалки куртку:
- Накинь.
Они сбежали по лестнице и вышли из подъезда. Макс зашагал к люку, но щенок, увидев его, вскочил, прижал уши и приготовился бежать.
- Подожди! – крикнула парню Катя. – Он очень боится!
Она, что-то ласково приговаривая, направилась к щенку. Тот завилял хвостом, радостно завизжал и бросился ей навстречу.
- Ага, - сказал Макс, - я, значит, плохой, а ты хорошая.
Катя взяла щенка на руки, и понесла в дом.
Целый день они провозились со своим новым другом. Сначала накормили, потом хорошенько вымыли, после чего он стал просто белоснежным.
Вечером они сидели на кухне и ели картошку с сосисками.
- Как мы его назовем? – спросила Катя.
- Не знаю… Он, кстати, вырастет большой и лохматый, как медведь, - сказал Макс. - Я вот только не помню, что это за порода.
- Он еще и породистый?
- Кто его знает, насколько он породистый, но выглядит представительно. Слушай, а давай назовем его Азазелло!
- Ага, а если бы это был кот, мы бы его назвали Бегемотом! – засмеялась Катя.
Потом подумала и добавила:
- Ну, Азазелло, так Азазелло.
Сообразив, что речь идет о нем, щенок, виляя хвостом, подбежал к столу, встал на задние лапы и просяще посмотрел сначала на Катю, потом на Макса.
- Какой хитрюга, - усмехнулся парень - Сосиску выпрашивает.
И дал щенку кусочек. Азазелло еще сильнее завилял хвостом, мигом проглотил то, что выпросил и, радостный, убежал в комнату.
- Послушай, Макс, а тут где-то есть церковь? – вдруг спросила Катя.
- Церковь? – удивился Макс. Он посмотрел на девушку, как на сумасшедшую, отчего та очень смутилась.
- Ну да, церковь, - тихо повторила она. – Должна ведь быть хоть одна…
- Да нет у нас никаких церквей. А ты что, веришь в Бога?
- Да. А ты разве нет?
- Конечно, нет! - Макс снова как-то странно посмотрел на девушку. – Религия это опиум для народа. Правители ей пичкали людей, чтобы они были более послушными и думали, что сами не могут управлять своей судьбой и есть кто-то выше. Ты что, в самом деле, веришь в то, что есть Бог, Рай и ангелы?
- Да! – чуть ли не выкрикнула Катя.
Ей захотелось рассказать Максу все, но она сумела сдержаться.
Азазелло снова вбежал на кухню и обеспокоено закрутился, глядя то на парня, то на девушку.
- Ну, ладно, не надо так возмущаться, - сказал Макс, огорченным тоном Кати. – Я вовсе не хотел тебя обидеть. Ты вправе верить во что хочешь. Просто большинство людей, ты же сама знаешь, отказалось от религии. Наука ведь все опровергла. Бога нет.
- А вот и неправда. – Девушке хотелось плакать. – Бог есть, и ангелы есть, и Рай есть, во всяком случае, был.
- Что?
- Ничего, - спохватилась Катя. – Просто я в это верю.
- Да, наверное, ты из какой-то глуши, раз до сих пор веришь во все это. Это даже забавно.
- И нисколько это не забавно, - обиделась Катя. – Как бы я хотела побывать в церкви!
Макс ощутил обиду девушки и ее грусть. Ему стало как-то не по себе, ведь он не хотел ее обижать. С каждым днем он привязывался к ней все сильнее и сильнее.
- В принципе, это можно устроить, - сказал он.
Азазелло насторожил уши и внимательно посмотрел на Макса. Катя тоже с надеждой подняла на него свои грустные зеленые глаза.
- Ты же сказал, что здесь нет церквей.
- Да, здесь нет. Но кое-какие верующие, точнее, фанатики, в округе остались. Правда, их очень мало. Я слышал, что километрах в тридцати от города, в горах, стоит какой-то храм или церковь, кто ее разберет. Завтра выходной. Если хочешь, можем съездить, хотя не факт, что нас туда пустят. Нынешние фанатики не любят чужаков, они считают, что мир погряз во зле.
- Я готова рискнуть, - решительно сказала Катя.
- Хорошо, съездим.
- Спасибо, Макс, - улыбнулась Катя. – Ты не представляешь, насколько это важно для меня.
Эта радостная улыбка и счастливый блеск в ее глазах была лучшей наградой для парня. Ради такого он был готов сделать куда больше, чем съездить за город в какую-то церковь.
31.
Большинство людей называли его сумасшедшим или помешанным, но на самом деле его звали Джо, хотя он уже и сам позабыл и свое имя, и свое прошлое. Голоса в голове, постоянные видения, сны о будущем перекрывали все его другие воспоминания. Он был один из тех обреченных, кого когда-то называли пророками, но теперь время пророков прошло, к ним больше никто не прислушивался и поэтому все вокруг считали его сумасшедшим.
Но он не был сумасшедшим. Он просто слышал голоса, которые говорили ему о том, что мир погряз в грехе и безверие, тем самым открыв дорогу для Князя Тьмы. А это означало только одно – последний день близок. Голоса твердили ему, что он не должен допустить этого, что он должен предупредить людей, предостеречь их.
И вот уже много лет он выходил на улицы города с плакатом в руках и старался предупредить. Он кричал, убеждал, проповедовал, но никто и слушать его не хотел и вместо слов благодарности ему в спину летели обидные «Псих», «Сумасшедший», «Фанатик». Но Джо старался не обращать на это внимание, упорно он вставал каждое утро и шел на улицы, чтобы предупредить. Шли годы, он потерял жилье и нормальный человеческий вид, его одежда превратилась в лохмотья, а спать ему приходилось на улице и о том, чтобы помыться, можно было только мечтать. Но он не терял надежды, и каждое утро вновь занимался своею работой.
Сегодняшний день уже давно закончился, на город опустился вечер, повсюду загорелись неоновые вывески и фонари. Джо возвращался в свой проулок, чтобы там заснуть на старом грязном матрасе до следующего утра, а потом вновь заняться своею работой. Он шел задумавшись, медленно перебирая ногами, опустив руки, в одной из которых держал картонный плакат с надписью: «Дьявол уже близко», когда неожиданно его окликнули.
Джо обернулся и увидел продавца шаурмы, стоявшего за прилавком своего лотка. Возможно, это был единственный человек, который иногда с ним разговаривал, а иногда и угощал его едой.
- Привет, псих, - сказал продавец.
