Кэтрин Фишер - Сапфик
Снег полностью засыпал следы от фургонов. На дороге могильным холмиком красовалась кучка замёрзшего воловьего навоза.
И вот, подняв взгляд, Аттия, наконец, увидела поселение.
Выглядело оно как горстка круглых бугорков, таких же белых, как всё вокруг. Они словно выросли из самой тундры, и только по струящемуся из труб дыму можно было понять, что это жильё. Поселение окружали высокие столбы, на верхушке каждого сидел человек. Видимо, наблюдательные посты.
Дорога подошла к развилке, и Аттия увидела на снегу следы колёс, клочья соломы и несколько перьев там, где сворачивали фургоны. Она осторожно выглянула из-за ледяной стены и обнаружила, что дорога упирается в деревянный шлагбаум, у которого, греясь от жаровни с горячими угольями, сидит на табурете толстая тётка и вяжет что-то на спицах.
Интересно, это у них такая охрана?
Аттия прикусила губу, стянула края капюшона и поплелась по колено в снегу. Тётка подняла на неё глаза, спицы ритмично щёлкали в её пальцах.
— Кетт есть?
Аттия изумлённо покачала головой.
— Хорошо. Оружие покажи.
Гостья достала нож и протянула его стражнице. Та взяла оружие, отложила вязание, распахнула на груди плащ и спрятала под ним нож.
— Ещё?
— Это всё. А если мне понадобится защищаться?
— В Морозию с оружием не пускаем, такие у нас правила. А щас я тебя обыщу.
Аттия молча следила, как тётка копается в её сумке. Потом раскинула в стороны руки, стражница сноровисто её ощупала и отступилась.
— Порядок. Давай, двигай.
Сбитая с толку Аттия перешагнула хлипкий шлагбаум и спросила:
— У вас тут безопасно?
— Нынче полно комнат для постоя. Как дойдёшь до второго отсель купола — там и спроси.
Аттия повернулась, решив двигаться дальше, хотя ей очень хотелось спросить: неужели эта тётка обыскала все риксовы фургоны? Да ведь нельзя — путница как бы ничего не знает о странствующих артистах. И всё же, прежде чем нырнуть под купол, она поинтересовалась:
— Мне нож-то вернут, когда буду уходить?
Ответа не последовало. Аттия бросила взгляд через плечо. И застыла в недоумении.
Табурет опустел. Вязальные спицы, вися в воздухе, сами по себе нанизывали петли. Клубок алой шерсти лежал на снегу кровавым пятном.
— Никто не уходит, — сказал он.
6
Погибнет один — другой займёт его место.
Клан будет бороться, пока миром правит Протокол.
Стальные волкиВстревоженная и удивлённая, Клодия вздохнула и сжала в пальцах маленького металлического волка.
— Вижу, вы всё поняли, — сказал Медликоут.
При звуках его голоса орёл зашевелился и повернул к секретарю хищную голову.
— Это принадлежало моему отцу? — спросила Клодия, отказываясь признавать очевидное.
— Нет, миледи. Это принадлежит мне. — Взгляд за стёклами очков-полумесяцев был спокоен. — Даже здесь, при дворе, много членов Клана. Лорд Эвиан мёртв, а ваш отец исчез, но Стальные волки по-прежнему в строю. Мы не отступимся от нашей цели — свергнуть династию Хаваарна. Покончить с Протоколом.
Возвращая эмблему Медликоуту, Клодия думала только о том, насколько деятельность заговорщиков может угрожать Финну.
— Что вам нужно?
Секретарь снял очки и устало потёр маленькие глазки.
— Мы хотим отыскать Смотрителя, миледи. Так же, как и вы.
А она хотела этого? Последнее замечание секретаря сразило Клодию. Она отвела глаза, сделав вид, что внезапно заинтересовалась дремлющими ястребами, и кивком указала на дверь.
— Не надо бы нам друг с другом говорить. За нами наверняка следят.
— Это очень важно. У меня есть информация.
— Ладно, рассказывайте.
Мгновение поколебавшись, он произнёс:
— Королева решила назначить нового Смотрителя Инкарцерона. И это не вы, миледи.
— То есть?!
— Вчера королева собрала внеочередное заседание Тайного Совета. Мы считаем, что на повестке дня был как раз вопрос…
Клодия не верила своим ушам.
— Я его преемница! Его дочь!
Секретарь помолчал, затем сухо проговорил:
— Но вы не его дочь, миледи.
Клодия онемела. Осознав, что мнёт пальцами ткань юбки, расслабила руки и глубоко вдохнула.
— Ах, вот оно, значит, как.
— Королеве прекрасно известно ваше происхождение, известно, что вас взяли из Инкарцерона младенцем. Она рассказала членам Совета, что вы не имеете права крови на наследование как титула Смотрителя, так и его поместья со всеми землями…
Клодия выдохнула.
— …и нет никаких официальных документов по усыновлению — на самом деле Смотритель совершил серьёзное преступление, освободив вас, заключённую, дочь заключённых.
Она разозлилась до такой степени, что на спине выступил ледяной пот. Посмотрела на секретаря, пытаясь понять, на чьей он стороне. На самом ли деле он с Волками или шпионит на Сию?
Словно почувствовав её сомнения, он заговорил снова:
— Сударыня, вам, должно быть, известно, что я всем обязан вашему отцу. Я был просто бедным подьячим; он дал мне шанс, и я ему очень благодарен. И считаю себя обязанным в его отсутствие защищать его интересы.
— Мой отец теперь вне закона, — покачала Клодия головой. — Не уверена, что хочу его возвращения.
Она зашагала взад-вперёд по каменному полу, поднимая юбками пыль, та заклубилась в солнечном свете. Поместье! Ни в коем случае нельзя терять поместье! Она вспомнила красивый старинный дом, где прожила всю свою жизнь. Ров, комнаты, коридоры, любимая башня Джареда, лошади, зелёные поля, леса и лужайки, деревеньки и речки. Нельзя позволить королеве забрать всё это и оставить Клодию без гроша.
— Вы возмущены, — заметил Медликоут, — что вполне объяснимо. Миледи, если…
— Послушайте. — Она резко развернулась к нему. — Скажите своим Волкам, что они не должны ничего предпринимать. Ничего! Вы поняли? — не замечая его удивления, продолжила: — Финн… принц Джайлз вам не враг. Хоть он и наследник Хаваарна, но поверьте, он намерен упразднить Протокол. И я требую, чтобы отныне и впредь вы не строили против него никаких заговоров!
Медликоут молча смотрел в пол. Когда он поднял на Клодию взгляд, та поняла, что её пылкая речь на секретаря не подействовала.
— Сударыня, мы тоже надеялись, что принц Джайлз станет нашим избавителем. Но этот мальчик, если он на самом деле принц, — не тот, кого мы ожидали. Он подавлен, угрюм, редко появляется на публике. А когда это случается, то его манеры оставляют желать лучшего. Он постоянно мыслями с теми, кого оставил в Инкарцероне…
— Но ведь это так понятно! — перебила его Клодия.
— Да, но он больше интересуется поисками Тюрьмы, чем местными делами. Да ещё его припадки, потеря памяти…
— Хорошо! — Клодия была в ярости. — Ладно. Но с ним я разберусь сама. Вы поняли? Я приказываю вам!
Куранты вдалеке пробили семь. Орёл, разинув клюв, издал резкий крик. Кречет захлопал крыльями на своём насесте и хрипло заклекотал.
В дверном проёме мелькнула чья-то тень.
— Кто-то идёт, — сказала Клодия. — Скорее!
Медликоут поклонился, шагнул обратно в полумрак — блеснули стёклышки его очков.
— Я передам ваш приказ Клану, миледи. Но никаких гарантий дать не могу.
— Дадите! — с нажимом сказала она. — Или будете арестованы.
Он мрачно улыбнулся.
— Не думаю, что вы поступите столь неразумно, леди Клодия. Ведь вы сами во всём этом крепко замешаны. И чтобы устранить вас, королеве достаточно малейшего повода.
Она развернулась и зашагала в сторону выхода, попутно сбросив сокольничью рукавицу. Кипя яростью, Клодия, тем не менее, понимала, что злится не только на секретаря, но и на саму себя. Он лишь произнёс вслух её собственные сокровенные мысли, которые она гнала прочь на протяжении долгих месяцев. Финн стал её разочарованием. И Медликоут высказал это за неё — хладнокровно и точно.
— Клодия?
В дверном проёме стоял Финн, чрезвычайно взволнованный.
— Я тебя повсюду ищу! Почему ты убежала?
Он сделал шаг ей навстречу, но она в раздражении проскочила мимо.
— Меня позвал Джаред.
Сердце Финна бешено забилось.
— Он нашёл Тюрьму? Портал заработал?! — Финн схватил Клодию за руку. — Говори скорее!
— Пусти меня! — Она стряхнула его руку. — Наверное, ты в панике из-за Провозглашения Наследника? Это ничего, Финн. Это ничего не значит.
— Я устал повторять, — нахмурился он, — я не стану королём, пока не найду Кейро.
И тут её терпению пришёл конец. Сейчас ей хотелось только одного — ранить его как можно больнее.
— Ты его никогда не найдёшь. Ты что, не понимаешь? Ты что, слабоумный?! Можешь забыть про все планы и оставить поиски, потому что Тюрьма совершенно не то, что ты думаешь. Тюрьма настолько мала, что ты мог бы раздавить её пальцами и даже не заметить!
