Кир Булычев - Поступили в продажу золотые рыбки (сборник)
Аида обнаружила хозяйку смиренной, лежащей поверх одеяла: рукой вцепилась в металлическую сетку, глаза закрыты и на губах неземная улыбка. Именно эта улыбка более всего смутила охранницу. Некоторая работа мысли привела ее к выводу, что бог несправедлив, так как предложил средство от давления не ей, верной и обиженной людьми Аиде, а Марии, которая никогда благочестием не отличалась и от бога была далека. Правда, Аида в присутствии отца Иоанна вынуждена была признать, что Мария — хороший человек, но на самом деле у нее были большие в этом сомнения.
— Где баночка-то? — спросила Аида, не скрывая неудовольствия.
— Баночка пропала, — ответила готовая к вопросу Мария. — Баночку твой господь дал и потом взял.
— Спрятала?
— Ну как ты со мной говоришь, Аида? — елейным голосом ответила ей Мария. — Узнает батюшка Иоанн, что он тебе скажет на такие сомнения?
— Спрятала, — убежденно сказала Аида. — Спрятала, чтобы мне не досталось. А может, мне это вознесение куда больше твоего нужно.
— Не мели чепухи, — сказала Мария. — Я на двор пойду.
— И не думай. И не помышляй. Лежи и жди батюшку.
— А ты меня не гневи, — сказала Мария, чуть взлетая над одеялом.
— Баночку дашь, выпущу на двор, — сказала Аида.
— Нету никакой баночки. И не было. Видно, твой дьявол тебя попутал.
— Врешь!
Как и большинство религиозных людей, Аида отличалась трезвым, не замутненным мистическими видениями разумом. Вера ее концентрировалась вокруг очевидных, вещественных, осязаемых предметов — пышнотелого храма с высокопарной колокольней при нем, позолоченного иконостаса, уютного свечного запаха, голубых глаз и неухоженности отца Иоанна. Зрелище летающей хозяйки в первый момент испугало, но потом ее ум отверг вмешательство потусторонних сил и вернулся к версии с лекарством от давления.
— Отдай порошок, — упорствовала Аида, все более входя в гнев. И в ослеплении не заметила, как Мария оттолкнулась от кровати и, подобно пушечному ядру, пролетела со свистом мимо, загрохотала, охнула громко в сенях и звякнула французским замком.
— Стой! — бросилась за ней Аида. — Батюшка не велел. — Аида успела ухватиться за край юбки, но Мария лягнула ее, оставила в кулаке противницы клок материи и свободно взлетела в свежий, прохладный весенний воздух.
Лягая Аиду, Мария получила дополнительный толчок, который вознес ее выше берез и крыш, и там она медленно воспарила, — во все стороны разлетались вороны и прочие птицы, которые каркали и верещали от страха. Аида уменьшилась, крики ее заглохли в птичьем гаме, она махала ручками, мечась по двору, как флагом размахивая клоком юбки.
В небе было холодно, ветрено и боязно. Летательная сила могла окончиться в любой момент, и не успеешь достать из-за пазухи пузырек и подкрепиться. Тогда, зависнув в воздухе, Мария решилась употребить еще порошка, для страховки.
Доставать пузырек было несподручно, руки плохо слушались — нигде не было никакой опоры, страх сковывал и путал движения. И нет ничего удивительного в том, что Мария лишь успела раскрыть склянку, как та выпала у нее из руки и полетела к земле, рассыпая веером белый порошок. И скрылась в колодце одного из окраинных домиков.
Мария попыталась было спикировать вслед за пузырьком, но ничего из этого не вышло.
Коченели ноги. Где-то внизу бежала, спотыкаясь и вскрикивая, Аида, люди задирали головы, удивляясь и переговариваясь. Некоторые показывали пальцами вверх, но высота уже была значительной, и Марию можно было принять за крупную птицу.
«К поликлинике, — подумала Мария. — Скорее». Но прошло еще некоторое время, прежде чем ей удалось найти нужный воздушный поток и приноровиться летать, пользуясь руками и юбкой вместо крыльев. Потом дело пошло на лад, и через десять минут Мария уже реяла над красной железной крышей поликлиники.
С громадным трудом она спустилась до сосны, росшей у входа, а там отломала от вершины сук, с помощью которого совершила плавное приземление.
Не было даже времени привести себя в порядок. В любую минуту могли появиться преследователи. Мария обменяла сук на половинку кирпича, валявшуюся под деревом, и проследовала к двери.
Посетители, сидевшие в очереди к терапевту, с удивлением разглядывали странную женщину с кирпичом в руке, растрепанного и взволнованного вида, которая объявила им:
— Я без очереди.
— Как же так, — сказал кто-то несмело. — Ведь мы тут уже час ждем.
Раиса Семеновна отпускала пациента, выписывала ему лекарства и, не оборачиваясь к двери, сказала:
— Я вас не вызывала. Подождите.
— Не могу ждать, — ответила Мария. — Ни минуты не могу ждать.
Пациент первым увидел Марию, испугался, подобрал рецепт и подался к двери. Мария пошла к Раисе Семеновне, стараясь наступать тверже. Села на стул.
— Что с вами? — спросила с волнением врачиха. — У вас странный вид.
— Еще бы, — согласилась Мария.
— Вы себя плохо чувствуете?
— Лучше некуда.
— Так чего же вы ко мне пришли? Я же не назначала.
— А я не пришла, — сказала Мария. — Я прилетела. По воздуху.
— Конечно, — согласилась Раиса Семеновна. — По воздуху. Вы кирпичик бы положили.
— Да не могу же! — воскликнула Свирина. — Не могу я его положить, потому что вознесусь тогда немедленно.
Тут уж Раиса Семеновна не выдержала. А не выдержав, она сказала как можно тише:
— Посидите здесь, спокойно посидите, ничего не делайте. Я сейчас.
— Нет, — отрезала Мария. — Никуда ты, голубушка, не уйдешь, пока с моей болезнью не разберешься. Я тебе покажу.
И, сунув кирпич в руку врачихе, Мария привычно вознеслась к потолку, но так, чтобы заново не измазаться известкой.
— Ну, что скажешь, доктор? — спросила она у Раисы Семеновны сверху. — Как вам это нравится?
— Ой, не нравится, — созналась врачиха.
За тридцать четыре года своей врачебной деятельности Раиса Семеновна не видела летающих людей, кроме как во сне. Она даже сняла толстые очки, превращавшие ее, в сущности, обыкновенные карие глаза в громадные темные озера. Но пациентка, хоть и потеряла точность очертаний, с потолка не спустилась.
Дело было плохо, никуда не годилось. Однако Раиса Семеновна несколько успокоилась. Она более всего опасалась душевного расстройства, буйства и резких выражений. Теперь же появление Свириной с кирпичом в руке получило разумное объяснение. А раз такое объяснение есть, то надо принимать разумные меры.
— Садитесь, — сказала Раиса Семеновна. — И рассказывайте, как все это произошло.
С улицы к окну прижались два лица. Лица передвигались, вглядывались, искали чего-то в глубине кабинета. Одно из лиц принадлежало длинноносой женщине средних лет, другое — молодому человеку в черной шляпе.
— Не спущусь, — сказала Мария, — меня преследуют.
Она проплыла под потолком в дальний угол комнаты, так, чтобы ее с улицы не было видно. Но люди за окном ее заметили и начали производить движения руками, елозить ладошками по стеклу, вызывая Марию к себе.
— Гоните их, — сказала Мария.
Раиса Семеновна послушалась и сделала суровое лицо, приказывая зрителям удалиться. Те не удалились. Тогда Раиса Семеновна догадалась сделать решительное движение к телефону, стоявшему на столике, и фигуры исчезли.
— Теперь слезайте, — сказала Раиса Семеновна.
В этот момент дверь в кабинет открылась, и старушка медсестра заглянула внутрь.
— Доктор, — сказала она. — Вы сегодня еще два вызова можете взять? У Спиридоновой грипп.
Старушка подняла взор кверху, заметила летающую женщину и ахнула.
Остановить ее никто не успел. Старушка выскочила в коридор, запричитала, побежала к регистратуре, расталкивая пациентов. А навстречу ей, еле разминувшись в дверях, спешили Аида с отцом Иоанном.
— Что там случилось? — спрашивали больные.
— Упал кто-то?
— Шкаф упал.
— Нет, там психичка на врача напала!
А по коридору, со стороны регистратуры, где лежала в обмороке медсестра, катился слух о летающей женщине. И люди, не веря этому странному слуху, стекались к входу в кабинет Раисы Семеновны, создавая там страшную давку и беспокойство.
— Мария! — сказал отец Иоанн. — Срочно следуйте за мной. Финансовые проблемы решены! Деньги летят телеграфом!
Слова Иоанна заключали в себе ложь. Телефонный разговор с Центром разочаровал священника, ибо в Центре никто не поверил в чудо — мало кто из священнослужителей способен поверить в чудо в век космических достижений. Денег не обещали. Обещали прислать комиссию. Предполагаемый приезд комиссии усугублял ситуацию. Если окажется, что чуда не было, карьера Иоанна завершена. Следовательно, Мария стала важным вещественным доказательством и ее надо было продемонстрировать народу. Победителей не судят.
