Надежда Шарова - Волшебный локон Ампары
— Более поздний вариант эпиптейи, — пояснил Ледогоров. — А еще позже эпиптейю вытеснили изображения крылатых дисков. Чуть дальше ты увидишь одно такое изображение.
Чуть дальше Кир-Кор увидел сквозь прозрачный купол (в промежутке между овалами) хорошо освещенный парус «Ампариума» и над ним — сияние восстановленной после бандитской диверсии белой четырехлучевой звезды.
— У тебя другое на уме, — догадался фундатор. — Хочешь уйти?
— Прости меня, Агафон. У нас с тобой сейчас разные настроения.
— Понимаю… Куда тебе хочется?
— Мне хочется на Финшелы. Но я сознаю, что это пока невозможно. По крайней мере — до финального вердикта Большой Экседры.
— Увы, да, — подтвердил Ледогоров. — И поскольку твои апартаменты на восьмом этаже «Каравеллы» заняты теперь другим постояльцем…
— Я охотно согласился бы перебраться на петропавловский берег Авачинской бухты, — поспешил вставить Кир-Кор. — Совсем рядом — рукой подать. Свистнешь мне — я услышу.
Экзарх помолчал, размышляя.
— Хорошо, — сказал он. — Не стану тебя отговаривать, хотя надо бы… Ты в какой гостинице обычно там обретаешься? В «Сероглазке»? На этот раз тебе целесообразнее будет остановиться в гостинице «Мишенная».
— На этот раз мне все равно, где останавливаться, — сказал Кир-Кор. — «Мишенная» — неплохой вариант. Я буду видеть оттуда сияние белой звезды Ампары над Белобережьем. Если, конечно, мне повезет заполучить апартамент с видом на бухту.
— Повезет, — сказал Ледогоров. — Другой вопрос… как ты намерен туда добираться?
— По воздуху, реалетом.
— Сразу попадешь под прицелы виндикейторов эсбеэсэс. Мне не хотелось бы с ними сейчас объясняться…
— Тогда — вплавь.
— Под водой, — добавил экзарх.
— Могу и вплавь под водой.
— Я предлагаю это без юмора. — Агафон показал пальцем вниз: — Ты можешь воспользоваться подводной транспортной артерией экзархата. На том берегу для наших субмарин есть удобный ангар — о нем мало кто знает.
— Воспользуюсь, если позволишь.
— Дорогу в ангар под цоколем Академии сам найдешь или проводить тебя?
— Обижаешь, фундатор!
— Что ж… в добрый путь. Приятного отдыха. Утром увидимся.
— Спасибо. Но почему непременно утром? Куда торопиться?
— Потому что… Тебе когда-нибудь приходилось «блистать» популярностью в условиях плотно населенного города?
Сообразив, наконец, о чем речь, Кир-Кор обомлел. Экзарх стал развивать малознакомую для собеседника тему:
— Завтра утром, сразу после пресс-конференции, мы обязаны предоставить агентствам массовой информации практически все видеодокументы. И еще до полудня ты начнешь замечать, что едва ли не каждый прохожий на улице указывает на тебя пальцем и норовит поймать в объектив своего унимзора или майвижна. Кроме того, на каждом шагу ты вынужден будешь давать интервью.
Пригвожденный к месту катастрофическим для себя прогнозом, Кир-Кор молчал. Ледогоров спросил:
— Может, есть смысл отменить визит в Петропавловск?
— Нет, Агафон. Подобно Шехерезаде, я получил еще одну ночь… возможно — последнюю ночь своего краткосрочного отпуска. И не могу позволить себе провести ее как арестант, под двойной охраной военизированных формирований.
Экзарх слабо шевельнул рукой и ничего не сказал.
Кир-Кор выдержал паузу и неожиданно для самого себя добавил:
— Но с другой стороны, особое тебе спасибо за твою заботу о безопасности Винаты и Марсаны. Ты, оказывается, предвидел необходимость…
Ледогоров остановил его взглядом. Произнес:
— Не надо об этом.
И только теперь Кир-Кор обратил внимание на слабо затуманенные участки купола над головой экзарха, туманные пятна появлялись и таяли… Такое впечатление, будто невидимые великаны из озорства одновременно делали выдох на холодную прозрачную поверхность керамлита в разных местах… Кир-Кор перевел зрительное восприятие в область аурического излучения экзарха и убедился, что к золотисто-синему сиянию ауры Агафона эти странные «сполохи» малозаметной дымки касательства не имеют. И самая большая странность состояла в том, что призраки туманных пятен появлялись и таяли опоясывающими купол рядами… «Если, конечно, я их действительно вижу, — усомнился Кир-Кор. — Эти пятна, ряды…»
— Что?.. — спросил экзарх, озираясь.
Кир-Кор понял, что ничего похожего на пульсирующую дымку Агафон не видит, и вынужден был объяснить ему причину блуждания взгляда своих любознательных глаз.
— Новый омен, — уверенно проговорил фундатор, с вниманием обозрев пространство подкупольного сегмента. Ничего не видел по-прежнему.
— Не расстраивайся, — сказал Кир-Кор. — Может, у меня в глазах просто рябит слегка от многоцветия витражей, вот и все… Ладно, Агафон, я пошел. До завтра. Мирного тебе вечера, спокойной ночи. Передай от меня привет Людмиле Ивановне.
— Спасибо, передам. Ждем тебя к себе в гости.
— Это уж я непременно… Салют!
Покидая ретрит, Кир-Кор услышал, как Ледогоров поклацал языком. Светопластические витражи угасли, Кир-Кор оглянулся. И потом всю дорогу до подводного ангара у него перед глазами стояла фигура фундатора, упорно озирающего подкупольное пространство в поиске замеченного грагалом очередного знамения. «Скорее всего, эти туманные пятна „нового омена“ — просто результат увлажняющего действия вентиляционных сквозняков, — думал Кир-Кор. — Я невольно ввел в заблуждение Агафона». И еще ему почему-то подумалось, что купол ретрита с эпиптейей в зените поразительно напоминает перевернутую чашу с эпиптейей на дне…
14. ПОЛЕТ БЕЛОЙ СОВЫ
Глубокие воды Авачинской бухты миниатюрная субмарина преодолела без происшествий. После всплытия внутри ангара она, как пойманная рыба, сильно вздрогнула в стальных объятиях захвата, плавно приподнялась и в последний раз вздрогнула при остановке подъемника. Пригнувшись, чтобы не задеть головой массивные красные крышки потолочных люков, Кир-Кор переместился ближе к боковому выходу. Чуткие сервомеханизмы отвели гермодверь в сторону — пассажир ступил на перрон, оглядел помещение. Ни размерами, ни оборудованием подводный ангар на петропавловском берегу не отличался от уже знакомых экзархатовских подводных ангаров; только цветом. Цвет керамлитовых стен — приглушенный перламутрово-коричневый.
Металлическая дверь с низкой притолокой открылась сама. За ной обнаружился еще более низкий проход в кабинку пятиместного сфалервагена. Едва Кир-Кор занял одно из красных сидений, прозрачная цилиндрическая капсула сфалервагена тронулась и, набирая скорость, помчалась по наклонной вверх. Пневмотрубный путь транспортной капсулы был довольно извилист.
Остановка. Очевидно — конечная. Услужливая автоматика открыла перед пассажиром выход в лифтовый тамбур. Кир-Кор поднялся в лифте двумя ярусами выше. И оказался в знакомом, довольно-таки многолюдном сейчас вестибюле гостиницы «Мишенная» среди зеркал, черного дерева, изящно изогнутого стекла, интерьерной зелени и эфемерных образов декоративной светопластики.
Бросилось в глаза: большинство присутствующих в гостиничном вестибюле — мужчины, юноши, женщины, девушки — были высокого роста. Гораздо более высокого, чем средний рост среднестатистического европеоида. И впервые, пожалуй, на этой планете Кир-Кор, находясь в присутственном месте, не чувствовал себя под конвоем перекрестных взглядов из-за своего слишком длинного по земным понятиям костяка. Это очень его удивило. Он не встречал присутственных мест, где добрая треть непреднамеренного собрания состояла бы из особ ростом выше его самого. Здесь, на Земле, такого еще не случалось…
Все объяснил блуждающий под потолком светопластический транспарант с приветствием на геялогосе. Разноцветные литеры, пронзительно вспыхивая, складывались в слова: «Добро пожаловать! Участникам всемирного конгресса Гулливеров наш горячий лилипутский привет!»
Кир-Кор стал пробираться к северной стене — в район периметра, где расположены гостиничные офис-терминалы. Со всех сторон слышался разноязыкий говор, смех, возбужденные возгласы. Группка из трех молодых великанов хрипела губными гармошками, на них не обращали внимания. Лишь немолодая уже чернокожая великанша в оранжевой безрукавке и красных шальварах пыталась привлечь внимание губных оркестрантов дирижерскими движениями большого тюбика губной помады. Из отрывков разговоров и отдельных возгласов можно было заключить, что в вестибюле сосредоточились в основном недавние пассажиры вечернего иглолета и те, кто их встречал. Не успел Кир-Кор миновать музыкальное трио — к нему подскочил и обратился на геялогосе стройный юноша в белой круглой шапочке с кисточкой:
— Простите, ювен, вы случайно не из группы альпийских альборадейров?
