Михаил Дулепа - Баффер
Да похрен, пусть хоть забудет. Лишь бы жил, а прошлое оно всегда умирает, ну его, это прошлое.
Боюсь ли я умирать? Эх, мальчик, да я готов зубами выгрызать себе спасение, только где оно?!
Там – покой, там тишина, там избавление от всех бед и болей. Но я не хочу! Хотя кто меня спрашивает? Кто спрашивает всех тех, кому сегодня придется умереть?
Закрыв глаза, я поднял лицо к солнцу. Так вот, значит, как выглядит смирение? Отрицание было в школе, гнева тоже полно тогда, когда первые анализы казались дурацкой шуткой, как это – я умру? Потом торг пополам с депрессией и годы тихой жизни по придуманным правилам. А сейчас простое печальное понимание, что я сделал все, что мог. Так ведь? Три, может, четыре часа. Хотя какое там четыре, со всей этой нервотрепкой! Ну и пусть, сколько ни есть – все мое.
Я ждал, что Илья не захочет выходить ко мне, боялся, что слишком напугал парня, но минут через десять, о чем-то пошушукавшись за дверью с Дарой, наверное, успокаивая ее, мальчишка все-таки вышел. Постоял на крыльце, смотря в мою сторону, потом спустился, подошел.
– Ты как?
Он ждал чего-то другого и растерялся.
– Нормально. Все в порядке, нормально. А вы?
– Спасибо, все так же.
Не ожидая его следующей реплики, похлопал по скамейке рядом, приглашая.
– Садись. Времени мало, надо еще решить, куда и как вам идти.
– Я не пойду.
– Не начинай, а?
– Не пойду. Лучше в деревне останусь.
Глубоко вздохнув, я, стараясь не коситься на него, выдал свои соображения:
– Тут все знают, кто ты и что умеешь. Полковник Сергеев, шеф московских мракоборцев, вам тут без пригляда жить не даст, к себе утащит, выменяет у председателя на что-нибудь полезное. А я что-то сомневаюсь, что он настолько хороший человек, чтобы вас ему оставлять. Так что или в Кватерхорс, или на море. Или на Дальний Восток, только там у меня хороших знакомых нету. Еще минут сорок есть до врат, надо решить и собраться.
Илья покивал головой, словно соглашаясь, но думал о своем.
– Михалыч, а вы в самом деле все перепробовали? Может, что-то упустили?
– Была еще мысль, что Дара сможет амулет сделать или научится прямо с человеческой плотью работать. Только уже не успеть ей научиться, а делать не из чего. Только вон камушки и остались. Не повезло.
Опустив голову, я в очередной раз пожалел, что тот светящийся шарик Шефа остался у него в руке, по ту сторону портала, ведущего неведомо куда. Что бы из такой штучки смогла сделать Дара? Кольцо Всевластья? Может, стоило опознание на Шефову задницу применить? Вдруг да узнал бы чего? Только когда мне было об этом думать…
– Камушки! Вы говорили, что ими можно увеличивать игровые характеристики? Дара сделает на восстановление магии! Она может!
Он даже вскочил со скамейки, ухитрившись взволнованно нависнуть надо мной. Даже неловко такую радость гасить.
– Сможет, раза в два. Только надо в десять.
Илья снова упал рядом, и я продолжил.
– Я же к ним, еще туда, в ее прежний дом, не просто так таскал добытое. Смотрел, что да как, прикидывал. И восстановление жизни, и увеличение хитов, и ускорение мема. Все это другое, для кого-то, может, и подмога, только на мою болезнь они никак не влияли.
Пацан напряженно что-то обдумывал.
– Для кого-то. Для кого-то… – Он вдруг вскинул голову, посмотрел на меня, потом опустил и вдруг кинулся в дом.
Придумал что-то? Ну, авось… авось что-то да получится. Терять уже нечего, можно, как предполагал, оцепенить детей, взять на руки.
Выскочил из дома Илья так же быстро, подбежал ко мне, сунул под нос банку с остатками камушков.
– Какие на боевые параметры?!
– Фиолетовые. Придумал чего-то?
– Ага, сейчас. – Он высыпал все прямо на землю, и старательно собирал нужные. – Одиннадцать! А можно… дайте четки!
– Рассыпятся. Это артефакт теперь.
– Да черт побери! Дара!
Быстро что-то сказав мгновенно выскочившей девочке, он повернулся ко мне:
– Заклинание починки еще работает?
Я кивнул.
– Отлично! Сейчас!
Девочка уже теребила меня за руку, пытаясь размотать скотч, я помог, и она тут же убежала в дом. Почему здесь не захотела работать? Хотя мастеру-артефактору виднее. Может, солнце мешает, может, ей пить захотелось.
Фиолетовые. Что ими можно улучшить? Что у Ильи есть? Огонь? Поднимание? И фиолетовые камушки.
Додумать я не успел, неугомонная парочка уже возвращалась. Подскочив, Дара выложила бусины прямо на землю, окружила разрезанной ниткой. Шариков стало меньше, видимо, остальные рассыпались.
– Говорите заклинание! Чините его, ну, скорее?!
Азарт мальчишки был заразен, я пару раз глубоко вздохнул. Не время волноваться, надо сидеть спокойно, и тогда…
– Укрепи сталь божьим перстом.
Вопреки моим ожиданиям все прошло так же, как и вчера. Рябь, шарики сливаются, дрожа, к нити, мерцание… и четки, совершенно целые, мигом оказываются в руках Ильи.
– Михалыч. Я… я должен! Иначе нельзя. Простите!
– Илюш, ты чего?
Договорить я не успел. Илья отошел, поднял руку, и я понял, что сейчас он ударит. Еще можно было остановить его, кинуть оцепенение, отобрать артефакт, но тот тихий голос, второй день шептавший мне и смолкший после победы, вдруг едва слышно сказал: «Не надо». И я не стал.
Огненно-желтое облако, расширяясь, закрыло весь мир и ударило в меня.
Больно.
В затылок упиралось что-то твердое и острое, ноги выше головы… Кажется, меня сбросило со скамейки и приложило об угол сарая.
– Илья, ты вообще что сделать-то хотел?
Он рухнул рядом со мной, с другой стороны упала девочка, наступив коленкой на руку и не замечая этого.
– Эй, встать дайте?
Опуститься обратно на скамью удалось только минуты через две, спина болела, кожу на лице жгло. Пламя, оно и есть пламя, хотя даже то, что ему удалось сделать его неубийственным, уже хорошо. Было бы скверно, сочти он себя виновным в моей смерти, вся воспитательная работа насмарку.
Мальчишка отошел от меня, словно пытаясь увидеть целиком, смотрел с раскрытым ртом, ожидая.
Эффекты?
Посмертное проклятие. На месте.
Видимо, прочитав результат по выражению моего лица, пацан упал на колени прямо там, где стоял, застонав. Потом опять поднял руку, но уже совсем без того азарта, что был в нем еще минуту назад.
Мем?
– Стой!
Он тут же вскинулся с надеждой.
Мем? Мем?!
Чисто.
Заклинания?
Ни одного на всех девяти кругах, одни пустые слоты.
Глубоко вздохнув, я сосредоточился, и со всей возможной четкостью прошептал:
– Заучить заклинание «восстановление».
Движение где-то вне меня, где-то за спиной. Получилось?
Мем?
Восстановление – двести минут.
– Илья… – В горле было совсем сухо, пришлось откашляться. – Ты чего… натворил?
Он, опять вытирая лицо от слез, сердито буркнул:
– Я решил ударить огнем не в вас, а в то, что заставляет вас умереть!
– И попал в мой список заклинаний. Повезло, что заклинания, похоже, со мной навсегда, а то помер бы магом без способностей.
Мальчишка замер, машинально продолжая размазывать по лицу грязь. Пришлось объяснить:
– Ты мне своим огнем список заклинаний стер. И те, что наготове, и те, что уже потратил. Вообще все.
– А проклятие?!
– На месте. – Я потер спину. Черт, ну и звезданулся же! Скамеечка кажется такой низкой, пока с нее не упадешь. – Но я заучил лечилку заново. Она двадцать минут восстанавливается, теперь будет двести.
Он быстро подсчитал.
– Три часа с третью? Успеем?
– Черт его знает. Вроде да. Три часа я продержусь, главное, чтобы поменьше волноваться.
Пальцы?
Подрагивают, совсем немного, но все-таки. Ну да, я же рассчитывал на час, только чтобы детей во врата запустить, а там хоть трава не расти. Илья сбивчиво объяснял:
– Я попросил Дарку сделать такое же ожерелье, как у вас, только чтобы оно помогало попасть точно в цель!
– Это четки.
– Ну четки, хрен с ними!
– Не ругайся.
– Не буду.
Четки. Три часа с половиной. Господи, только бы продержаться! Восемь слов, я смогу их прохрипеть и сквозь судороги приступа, только бы продержаться!
– Надо было сначала вместе со мной переселиться на море, а там уже фигачить. Если бы не вышло, вам там безопаснее было бы.
– Но ведь получилось? А это главное! Мы победили.
Да, наверное.
– Вы же говорили, что магия может действовать на людей, вот я и подумал, что можно и так подействовать.
– Да уж, подумал он… Бабахнул в меня по-ковбойски, даже не посоветовавшись.
– Ну ведь получилось!
– Больше так не делай.
– Хорошо. Вы говорили, что мой огонь – это не огонь, а магия. И мне удавалось ведь как-то его сворачивать или управлять, куда бить? Вот и решил, что если прицелиться точнее, то можно будет попасть в то, что заставляет вас умирать. Получилось же?
Я промолчал. Получилось.
Мем?
Сто девяносто семь минут.
– Михалыч.
– Ммм?
– Вы зачем меня пистолетом пугали? Специально? Чтобы я захотел правильно ударить?
