Ким Харрисон - Плач демона вне закона (народный перевод)
— Это чушь! — Закричал Дженкс. — Зеленое фейриное дерьмо.
Айви потерла виски.
— У меня болит голова, — выдохнула она. Она редко признавала, что ей больно. — Может, по крайней мере, возьмешь Кери?
Кери вскрикнула.
— Нет, — сказала я и коснулась ее плеча, успокаивая. — Я пойду одна. — Дженкс ощетинился, и я наклонилась к нему. — Я иду одна! — Воскликнула я. — Я бы не достала образец без тебя, Дженкс, но это другое. Я не позволю запачкать твою ауру, только чтобы ты мог подержать меня за руку, пока я делаю это. Да ни за что! — Я почти кричала, начиная трястись. — Пока я не встретила вас, я работала одна, даже когда у меня было прикрытие. Я чертовски хорошо умею это, и я не собираюсь подвергать тебя опасности без причины, так что забудь об этом!
Дженкс молчал, уперев руки в бока, сжал губы и хмурился. Повисла тишина.
— Так ты ценишь свою жизнь, Рэйч, или нет? — Спросил он.
Я отвернулась, чтобы он не мог видеть мои глаза.
— Я убила Кистена, — сказал я. — И я не собираюсь рисковать вами. — Я сжала челюсти до боли. Я убила Кистена, не своими руками, но это произошло из-за меня.
Айви зашуршала ногами по линолеуму, и Дженкс притих. Я подвергала опасности всех, кого я любила. Возможно, поэтому папа советовал мне работать одной.
Кери коснулась моей руки, и я отдернула руку.
— Ты не виновата, — сказала она, но молчание Айви и Дженкса говорило обратное.
— Я знаю, как это сделать, — произнесла я, пряча боль. — Меня вызвали, как демона. Я могу оживить демонское проклятье, как настоящий демон. Я зарегистрирована в их базе данных, как любой другой демон. Почему я не могу потребовать Трента себе и забрать его домой? Я уверена, он согласился бы.
— Ой, да пусть лучше Тинка меня всяко-разно отымеет! — Закричал Дженкс, и даже Айви, кажется, смутилась. А Кери, задумавшись, поставила локти на стол и положила голову на руки. У меня появилась надежда, и ладони вспотели.
— Ты не можешь путешествовать по линиям, — сказала она, как будто это было решающим фактором. — Как же ты доберешься туда?
Я вертела в руках крекер, нервничая. Мне придется заключить сделку с демоном. Черт побери, опять иметь дело с демоном. Разница была лишь в том, что на этот раз я шла на это добровольно, а не потому, что выбор был между смертью и сделкой. Значит, будет сделка. Ну и черт с ним. Это не делает меня плохим человеком. Или глупым. Или безрассудным. Просто человеком, находиться рядом с которым опасно.
— Предположим, я куплю пропуск, — сказала я тихо, зная, что мое мнение о тех, кто вызывает демонов, изменилось. Возможно, я буду принимать их всерьез, а не записывать сразу в идиоты. Возможно, я была не права, считая, будто Кери не знает, что делает.
Кери вздохнула, не обращая внимания на мои слова.
— Вернемся к началу, — пробормотала она, взяв в руки блокнот. Я посмотрел вниз на вторую пару глаз, мужских на сей раз.
— Значит, куплю пропуск у Ала, — подытожила я.
Айви дернулась, и Дженкс взлетел вверх.
— Нет, — сказал Дженкс. — Он убьет тебя. Он обманет тебя и убьет. Ему нечего терять, Рэйч.
«Именно поэтому это и сработает», — подумала я, не сказав этого вслух. Алу нечего терять, и есть из чего извлечь пользу.
— Дженкс прав, — сказала Айви. Она подошла ко мне, я даже не заметила, когда.
Лицо Кери было полно тревоги.
— Ты сказала, Ал в тюрьме.
Я кивнула.
— Они посадили его снова, когда поняли, что я могу запасать энергию линии. Но он все еще может заключать сделки. И я знаю его имя вызова. Я могу вызволить его.
Ее милый ротик приоткрылся, и она посмотрела на Айви, затем на Дженкса.
— Он может убить тебя!
— Нет, не может. — Расстроено сказала я, не видя других вариантов. — У меня есть то, чего он хочет, и держать это при себе не принесет пользы. А если вызволить его, я смогу освободить Трента…
Кери умоляяюще взглянула на Айви, и вампирша подтянула стул и села напротив меня.
— Рэйчел, — сказала Айви, ее голос был мягок и полон жалости, — у тебя ничего не выйдет. Я тоже не хочу, чтобы Трент оставался там. Не стоит ввязываться в войну, которую тебе не выиграть.
Дженкс стоял передо мной, кивая, облечение на его лице разозлило меня еще больше. Они не слушали, и я их не винила. Напряжение росло, и я закрыла лицо руками.
— Хорошо, — сказала я коротко, и Дженкс отлетел назад, потому что я встала. — Вы правы. Это плохая идея. — Мне хотелось убраться с кухни. — Забудьте об этом, — сказала я, ища глазами куртку. Наверно, она в холле.
Я шла к передней двери, без сумки и бумажника, со мной были только мои запасные ключи, которые я прятала в сейфе рядом с завещанием Айви. Кто-то пригнал домой мою машину, оставалось найти сумку.
— Эй! — Крикнул Дженкс. — Куда собралась?
Мой пульс ускорился, и шаги резко отдавались в позвоночнике.
— В Эден-парк. Одна. Вернусь после восхода солнца. Если меня не затянет в Безвременье, — добавила я сухо, резко и саркастично. Звук крыльев пикси приблизился, и я напряглась.
— Рэйчел…
— Пусть идет, — сказала Айви мягко, и он отлетел в сторону. — Она еще не сталкивалась с ситуацией, в которой не смогла бы одержать верх. Я лучше позвоню Ринну, — сказала она, направляясь в холл. — Потом в магазин за покупками. Магазины могут закрыться на время. Могут случиться беспорядки, если в городе начнется дележка власти. Это будет та еще неделька. У ОВ будет куча проблем, и им будет не до того.
Я прошла мимо алтаря, думая, что я вряд ли застану все это.
Глава 32.
Было холодно. Сидя на спинке скамьи в Эден Парке и поставив ноги на сиденье, я смотрела на серую реку Огайо, протекающую через Низины. Близился рассвет, и Низины были подёрнуты дымкой розовато-серого тумана. Я ждала и думала. Хотя сам факт того, что я сижу здесь, явно говорил о том, что мои размышления уже закончены. Наступило время действовать.
И вот я сидела на спинке скамьи и дрожала в коротком кожаном жакете и джинсах, и мои ботинки мало защищали от холода ноябрьского утра. Изо рта вырывались небольшие клубы пара, существовавшие не дольше, чем мои мчащиеся мысли: мысли о папе, маме, Такате, Кистене, Тренте, пойманном в ловушку в Безвременье, об Айви, доверившей мне всё уладить, о Дженксе с его желанием быть частью этого.
Хмурясь, я опустила глаза и смахнула грязь с ботинка. Папа отругал бы меня за такое поведение. Так бывало, когда они с мамой спорили, или когда она впадала в панику, но, не смотря ни на что, всегда улыбалась и целовала меня, когда я спрашивала, что случилось. Теперь я задавалась вопросом, не была ли ее появляющаяся время от времени депрессия результатом размышлений о Такате.
Я выдыхала, наблюдая, как мысли покидают меня вместе с паром от дыхания и растворяются в коллективном бессознательном. Моя мать спокойно тронулась умом, пытаясь отделить себя от действительности — рожать детей от Такаты, будучи замужем по любви за моим папой. Она любила их обоих, и видеть Такату в Робби и во мне каждый день, наверное, было для нее собственноручно устроенной пыткой.
— Ты ничего не сможешь забыть, — сказала я, наблюдая, как слова тают в воздухе. — И даже если попробуешь, это вернется к тебе оплеухой на следующее утро.
Прохладный туман наступающего дня был влажным и приятным, и я прикрыла глаза от светлеющего неба. Мой путь наверх был слишком длинен.
Повернувшись на месте, я посмотрела через узкую полосу парковки на два искусственных пруда и соединяющий их широкий пешеходный мостик. За мостом проходила прерывистая лей-линия, незаметная, если специально не искать. Я обнаружила её, когда помогала Кистену справиться с иностранной камарильей, пытавшейся похитить его племянника Одрика в прошлом году, и забыла о ней до тех пор, пока не почувствовала её диссонирующий резонанс повторно. Даже такого слабого будет достаточно.
Задаваясь вопросом, как мал был Одрик, я спрыгнула со скамейки, выпустив холод из своих джинсов, и направилась напрямик к линии. Мимоходом я провела рукой по красной краске своего кабриолета. Я любила эту машину, и если я все сделала правильно, то вернусь за ней прежде, чем её отбуксируют.
Я медленно перешла через мост, высматривая предательскую рябь Шарпа, тролля из-под паркового моста, но он либо прятался на глубине, либо его снова выгнали вон. Слева широкая полоса бетона охватывала изгиб верхнего пруда. Там были установлены две статуи, и как раз между ними проходила лей-линия. Слабая краснота, видимая моему второму зрению, слабела по мере приближения рассвета, но все ещё можно было разглядеть, где она проходит, ограниченная волком с одной стороны и забавным парнем с котлом с другой. Оба занимали середину линии, тянувшейся из одного конца парка в другой. Она проходила через отмель, поэтому была в этом месте такой жалобно-слабой. Если бы пруд был немного глубже, линия не смогла бы уцелеть. Однако в ней находилось достаточно силы, чтобы вызвать покалывание на коже, когда я нашла довольно чистый клочок бетона и села рядом. Взяв камень, я наклонилась, чтобы процарапать небрежный круг прямо на линии. Даже если солнце взойдёт и помешает вызову, я смогу поговорить с Алом, если буду стоять на ней, а вот он вовсе не обязан стоять и слушать. Хотя я не думала, что заставить Ала остаться будет проблемой.
