Шлифовальщик - Опции
- Аккуратно… Целимся… Бережно…
- Попались, голубчики! – обрадовалась Даша.
Парочка оторвалась от своего занятия. Таня выпрямилась и испуганно посмотрела на нас своими огромными синими глазами, а Сухов недовольно глянул на меня.
- Давайте сыграем пара на пару, - предложил я. – Ваша милая парочка против нашей не менее милой.
Обрадованный тем, что я объединил его с Таней в пару, Коля согласился. Но предварительно я погнал его за пивом в банкетный зал: ещё с начала пивного фуршета я заметил пару бесхозных паков с баночным пивом.
Пока слабохарактерный Сухов послушно выполнял моё поручение, я сделал несколько пробных заходов вокруг Танюшки, впрочем, без особого успеха. Она недоумённо смотрела на меня своими роскошными синими глазами, отвечала мне невпопад своим писклявым голосом, и я терялся в собственном скудном остроумии.
Коля вернулся довольно быстро, и мы, откупорив по банке, начали нашу нелепую партию. Никто из нас четверых в бильярде особо не соображал; профессионал, наверное, умер бы со смеху, видя наши потуги вокруг бильярдного стола. Сухов изображал из себя профессионала, часто вворачивая бильярдные термины: «скиксовал», «от трёх бортов в угол», сам толком не понимая их значения.
Блондинке Тане при её скромной комплекции банки пива вполне хватило, чтобы прийти в благостное расположение духа. Она начала весело смеяться над моими глупыми шутками. Я изображал азартного игрока, искренне переживая за ход игры и охая над каждым корявым Таниным ударом.
Играли мы на интерес, проигравшая команда должна была отжаться по двадцать раз каждый. Первую партию проиграли Коля с Таней.
- Я не позволю девушке отжиматься! Я сам отожмусь за себя и за неё! – с нетрезвым пафосом воскликнул донжуан и принял упор лёжа.
Бормоча себе под нос: «У меня прекрасная спортивная подготовка», Сухов отжался раз пять, после чего руки у него подломились, и он позорно ткнулся носом прямо в каменный пол холла. Я великодушно простил Колю с Таней и объявил следующую партию на условиях, что проигравшая команда будет катать на закорках победителей вокруг второго корпуса.
То ли вторая банка пива, то ли мои дурацкие шутки сыграли роль, но Таня наконец-то стала благосклонно реагировать на моё присутствие. Когда я брался за кий, она объявляла:
- Коля, играй, а я буду этого отвлекать! – И начинала кружить возле меня, совершая соблазняющие движения бёдрами.
Пару раз она случайно прижалась ко мне бедром. Второй раз я, притворно обрадовавшись, бросил кий и крикнул:
- А хрен с ним, с выигрышем! – И, обхватив Гребенщикову за талию, прижал её к себе.
К моему удовлетворению, это вызвало бурное недовольство Сухова и повлияло на его игровые качества, поэтому вторую партию они выиграли. Я изобразил на лице отчаяние и, обняв Таню за талию, потащил на улицу.
- Придётся расплачиваться за проигрыш! Чур, я Таню катаю!
Но тут возмутилась Даша и заявила, что она не будет катать на себе грузного Сухова. Благородный менеджер согласился поменяться ролями и позволил оседлать себя секретарше. Даша лихо пришпорила Колю, и они довольно резво поскакали вокруг корпуса. Я усадил на себя Таню, подхватил её под коленки, подождал, пока она обнимет меня покрепче за шею, и мы помчались за удаляющимися коллегами.
- Наверное, ты в прошлой жизни был конём! – проорал я вслед Сухову.
Тот обернулся, чтобы ответить мне что-то остроумное, но, запнувшись, упал и уронил Дашу. Та вскочила, как мячик, рассерженная и растрёпанная, и несколько раз увесисто приложила менеджера по холке.
Мы с Таней проскакали мимо поверженного донжуана. Я честно прокатил Таню вокруг корпуса и ссадил напротив входа. Мы оказались лицом к лицу, и я немедленно её обнял.
- Мы ведь только на катание договаривались, - заёрзала в моих руках раскрасневшаяся блондинка.
- Правда? – удивился я, не разжимая объятий. – Значит, обниматься я договаривался не с тобой? А с кем тогда?
- Может, с Дашей? – предположила девушка.
- Или с Алексеевым, - добавил я неостроумно, но вызвал у Тани вежливый смех.
Третья партия уже была не партией, а не понять чем. Мы с Таней всё чаще тискались, вызывая зевоту Даши и всё большее помрачнение Сухова. Потом Даша ретировалась, а мы с Таней, пока Коля бегал сдавать бильярдные причиндалы, подло сбежали из корпуса и отправились гулять.
Мы шли узкими плохо освещёнными дорожками, обнявшись. Время от времени мы останавливались и шептали друг другу на ухо какую-то чушь. Через некоторое время я краем глаза заметил, что за нами на некотором расстоянии тащится несчастный менеджер по продажам и громко вздыхает, и от этого стало светло и радостно на душе.
Глава 5
Любой лофер знает: чтобы казаться отличным работником, вовсе не обязательно обладать профессиональными знаниями, опытом и прочей чепухой. Вместо этого гораздо полезнее иметь поверхностные знания из разных других областей – создастся впечатление очень эрудированного и разностороннего человека. И ещё – нужно употреблять как можно больше заумных слов в своей речи или переписке. Это могут быть или англицизмы – «промоушен», «коучинг», «истеблишмент», или философизмы - «экзистенциализм», «трансмедитальность».
Эти нехитрые правила я усвоил ещё в школьные годы, когда одновременно посещал бассейн и музыкальную школу. Ни там, ни там я особых успехов не добился. Зато среди туповатых пловцов я рисовался знанием умных словечек вроде «реприза», «контрапункт» или «диминуэндо». А дохловатые музыканты уважали меня за «поворот-сальто», «шестиударный кроль» или «переход со спины на брасс в комплексе» да пару случайно заработанных грамот на соревнованиях.
Позже методику общения я оттачивал во время путешествий или командировок. Чаще всего я ездил на поезде, где охотно ввязывался в беседы с соседями по купе. Для начала я узнавал, кто они по специальности, где работают, чтобы не попасть впросак, а потом начинал безбожно врать. Я назывался представителем какой-нибудь редкой профессии вроде реставратора кладбищенских памятников или тренером дельфинов и отвечал на вопросы изумлённых соседей примерно в таком духе:
«Вы кто по специальности будете?»
«Микробиолог», - отвечаю я.
«Ого! И над чем вы работаете?»
«Над доядерными квазиферментами аппарата Гольджи в составе антроповирусов».
«Якорный насос! Вот это да!» - восхищённо матерятся соседи. А потом начинают дальше спрашивать:
«А куда вы едете?»
«На конгресс по микробиологии и физико-химической генетике. У меня там доклад».
Ну и всё в таком духе.
А с псевдоинтеллектуалами общаться ещё проще: достаточно бросить бессмысленную пару фраз, чтобы погрузить их в состояние поиска глубинного смысла. Этому меня научил демагог Пурген. Как-то года два назад одно издательство проводило конкурс сверхкороткой интеллектуальной прозы. Для развлечения Пурген написал следующую миниатюру: «Выпестрилось! На ферме и фермере! Ускалатство во всеядной гальве отожралось и засковородилось. Толстоглазое макло отсеберетило и упало к чертям собачьим». Лофер послал её на конкурс, где это чудесное творение заняло второе место. Опус разместили на сайте, и в комментариях читатели и судьи охали-ахали: «Это – новое слово в литературе! Артхаусный андеграунд! В этой миниатюре – все мы, вся наша жизнь! Поздний Борхес с ранним Кафкой!» Опус Пургена мог бы занять и первое место, но один судья поставил самый низкий балл за «предсказуемый финал» и «отсутствие атмосферности».
В «Опционе» я применил весь накопленный опыт выживания в человеческой среде. Четыре года назад после университета меня загребли в армию на год, и теперь я задирал нос перед наслужившими коллегами мужского пола. В качестве последнего аргумента в споре я выкладывал что-то вроде: «Сижу я как-то в окопе. Мороз минус сорок! Руки к автомату прилипают…». И всё в таком духе. Коллеги сразу становились смирными, отводили глаза и вздыхали, мол, да, армия – это школа жизни. Может, они боялись услышать истеричные нотки в моём голосе, присущие каждому отслужившему в разговоре с неслужилым. Знали бы они, что я весь год просидел за компьютером в штабе полка, перепечатывая идиотские инструкции и приказы, а автомат держал в руках только на присяге.
Мой заводской опыт тоже пригодился, приподняв мой вес в коллективе. Потому как никто из сотрудников «Опциона» не знал, что такое межцеховое планирование и чем отличается ПКО от ОКСа. Впрочем, я сам об этом имел смутное представление.
Настоящий сюрприз мне подкинул сам Владимир Николаевич, организовав коллективное обязательное посещение бассейна раз в неделю за счёт компании. В первое же посещение я порисовался перед коллегами, проплыв пятьдесят метром самым эффектным и мужественным стилем – баттерфляем. Честно сказать, я еле доплыл, страшно выдохся и пару раз подглотнул хлорной воды. Тренер по плаванию за такой баттерфляй немедленно утопил бы меня, но для коллег, плавающих чуть лучше топора, я показался, как минимум, чемпионом Европы. Жаль, что не было тогда Танюшки: стеснительная блондинка наотрез отказалась ходить в бассейн.
