Серафима Жук - Хз - характер землянина
Пользуясь передышкой, Саид просмотрел данные по планете назначения. Рай со сложным номером был в точности таков, как мечталось Симе: море, пальмы, сосны и пикантные мини-облака. Они не обещают гроз и штормов. Просто висят на краю горизонта, дополняя совершенство коктейля впечатлений. И так - каждый день.
Нумерованный рай входил в систему имперского актив-дожития. Есть, оказывается, и такая... кто бы знал! Саид столкнулся с термином впервые и полюбопытствовал. Оказалось, что каждый обладатель статуса 'актив', то есть участник большой галактической жизни, не замкнутый в рамках одного сытого и тихого мирка - так вот, каждый такой житель империи условно делит взрослость на фрагменты по сорок циклов. В рамках фрагмента он обладает правом на отдых. Симка бы, - подумал Саид, - назвала это пенсией. Смешно! По-настоящему старый имперец имеет опыт двух, а то и трех, дожитий. Каждое позволяет ему спастись от выгорания на работе, сменить поприще или просто не сломаться, если обстоятельства надавили в полную силу... Вот бы понять, Альг сейчас, - додумал Саид с растущим интересом, - отдыхает или лечит нервный срыв? Вроде он попал в заварушку. Некто с его внешностью и документами предавал империю и тэй корпус, пока сам Альг находился в отключке. Самозванца успели поймать и осудить, покрыв позором имя подлинного эр тэя. Позже выяснилось, что лже-Альг и не предавал, и не изменял... почти. Но, как сказала бы та же Сима, осадок остался.
Катер вышел из прыжка. Саид подтвердил новые данные и покосился на пассажирку. Молчит. В ее голове пусто, как в Зу-габе после большой распродажи. Гладит морфа. Гав теплый - это пока все, что она способна сознавать. Видеть ничего не видит. Перед глазами у нее до сих пор цветник возле входа в цитадель медиков Багрифа. Цветник от небесных садов кажется ярким пятнышком. Во время падения он растет, растет... захватывает весь мир. Кажется, что еще миг - и страх разобьется в лепешку. Тогда станет легче.
- Нет, не станет, - вздохнул Саид. - Я знаю. Сестра... Хотя Гюль мне не сестра, мы с ней клоны, полное подобие при минимальных доработках. Гюль хотела упасть. Я считал ее память. Есть страх смерти и страх жизни. То и другое одинаково мерзко. Сколько себя ни сбрасывай с обрыва, страх не лопнет. Гулька устояла на краю, потому что вцепилась в сознание Симы. Там нет страха. Только жизнь. Головокружительно и роскошно - ты умираешь, раздавленная, а она рядом и вообще не верит в страх. Ее мир цветной и уютный. С ней Гав - рыжий счастливый морф. А со мной - сама видишь... серый. Потерпи, скоро будем на месте. Альг очень взрослый и умный. Может, он поможет нам разобраться. Мне стыдно донимать Симку очередным срывом.
Катер прыгнул, и идянка впала в бессознание. Саид перетерпел укол головной боли и покосился на морфа, по-прежнему изображающего плед.
- Мало мне Гулькиных наездов, еще и эту снабжай шмотками, - буркнул телепат. - Гав, как думаешь, мы крепко влипли? Не гуди, я сам вижу, что отступать поздно. А что было делать? Ты ведь не скажешь 'ничего'? Вот именно. Хотя мог бы отговорить меня, ты взрослый, рассудительный морф. Из нас двоих только у тебя и есть жизненный опыт. Ты мог меня хотя бы экранировать.
Гав, как всегда при развитии темы о шапке-глушилке, отвернулся и сделал вид, что не слушает.
Фрагмент шифрованного дневника. Запись 49
Рассматривая осредненно расу на этапе монопланетной культуры, в центр композиции я ставлю фактор ограниченности в ресурсах. Почти любой 'штамм' генома людей под давлением указанного обстоятельства демонстрировал сходные поведенческие и ценностные характеристики.
Люди эффективно конкурировали и придерживались иерархиии, где в базисе жизнедеятельность, выше личная безопасность, и далее по нарастающей к современным нам самореализации и творчеству.
Устранение дефицита пространства и энергии привело к расшатыванию и в дальнейшем крушению иерархии. Каждый современный житель природных планетарных сред практически неограниченно снабжается необходимым и даже излишним. Так называемый имперский 'пассив' может позволить себе творчество, самоизоляцию или же растительное бытие на благоустроенных планетах, не включаясь в общую работу и не прилагая усилий к борьбе за комфорт, доминантность.
Подобная ситуация исключает такие мотивы развития, как страх голода или угроза безопасности. Притупляет азарт, делает бессмысленной карьеру как путь к благам и ресурсам. Конечно, остается власть. Но, оторванная от базиса ценностной иерархии, власть эфемерна. 'Пассив' не готов прилагать усилия, либо 'по пути' в 'актив' он находит личное, искаженное видение ценностей.
Примечание. Отдельного внимания, возможно, заслуживает изучение так называемого феномена вторичной (возбуждаемой наставником) персональной эволюции, создающей при должном усердии и некоторых задатках из любого человека вторичной развертки телепата, эмпата, прогноста или телекинетика - тип дара как раз задается предрасположенностью, а сила его скорее определяется уровнем 'мощности' личности. Помимо развития дара, внешнее возбуждение существенно меняет человека, разрушая его до перехода в пассив или же оттягивая видение ценностей к кэф-философии. Именно изменения личности делают на первом этапе проработку этого типа влияний малоинтересной.
Сказанное позволяет резюмировать: истиные люди, основной объект моего интереса, в процессе социальной эволюции достигли стадии ветвления 'цивилизационного древа'. Такая теория объясняет дифференциацию ценностей и мотивов. Мы наблюдаем миры и звездные скопления, узко специализированные на обучении, искусстве, науке. Оборона, защита прав на открытия или адекватная компенсация усилий становятся вторичны, если вообще учитываются в указанных социумах. Одновременно крепнут прежде тупиковые альтруистические мотивы, приводящие к жертвенности и саморазрушению. Тут я снова вижу влияние кэфов с их философией 'экосистемы разума', когда максимальное разнообразие признается большей ценностью, чем личный успех одной из рас или цивилизационных моделей.
История третья
Эпохальное ЧП
Бум! Катер вышел из прыжка. Рановато вроде, резковато. Ох, чую по тусклому похмелью, что дальнейшее мне не понравится. Я сама составляла программу полета. Дело несложное, если забить на тонкости супер-пупер навигации и дать волю автоматике. Я дала. Она взяла. И - вот.
Всюду здесь черно, как у спящего трипса под брюхом. Мозг в аналогичном состоянии - сплющен недоумением в лепешку. Рядом, уже вижу и читаю в отчете, нет ни габа Уги, родного моего, ни вообще хоть какого габа - неродного. Тлеет поодаль, если это не глаза глючат, неяркая бурость. И еще дальше тлеет. И еще... Ничего знакомого. Ау, автоматика! Какого рожна, а? То есть я, ут-габрехт Серафима, официально запрашиваю причину смены курса, нержавое ты ведро с несвежими программами!
'В активной фазе прыжка отмечено проявление признаков близкого сигнала бедствия. В полностью автоматическом режиме решение по проблеме не может быть получено без уточнения типизации. Прыжок прерван аврально'.
Вот тебе, Симочка, и день экзамена. Только ты могла умудриться поскользнуться в пустоте космоса, где нет ужасной распутицы, луж или хоть банановых корок... А что есть? Связь есть? Хоть связь! Проверяю. Надеюсь... Нет связи. Координаты дыры, где я застряла, есть? Нет координат, тупая автоматика прервала прыжок именно аврально. То есть переход в ручной режим совпал со сбоем какой-то системы, что означает: я в любой точке пространства, зона поиска равна длине прерванного прыжка. А что это был за прыжок из серии? Ага, пятый.
Моя тупейшая 'Стрела' исполнительно сорвалась с тетивы габ-пирса Фи, допустимое произношение Фик - чего стоит одно это название! Итак, 'Стрела' ушла в полет и не прибыла по назначению, промазала, потому что взбунтовалась на-фик. Пирс этот фиков, согласно данным справочника, безлюдный, вслед мне никто не махал платочком. Еще бы! Вся габ-фик-ня находится на границе сектора древних. Который неавтоматические курсопрокладчики огибают с усердием, и куда не лезут даже автоматы с корректным набором правил: место специфическое. Пустое, населенное... призраками. Ну, древние хозяева ушли, их бесхозные планеты обветшали, в гулких лабиринтах чадящих старых созвездий бродят никому не нужные устройства с неизвестным запасом энергии, воют маяки и перемигиваются станции слежения, хотя следить некому и не за кем.
- Почему ты сюда врезалась, 'Стрела' Робин-Симы? - вопросила я. - И кто тебя отсюда выдерет? Тут нет благородных разбойников. Никаких нет.
Вдумчивый осмотр рубки подтвердил: если не я, то кто же? Призраков, и тех еще поискать. Они умнее Симы и свалили, чтоб не сдавать экзамен на спасение ут-габрехтов от изощренных мук навигации вслепую.
