Вера Крыжановская - Смерть планеты
Оставшись наедине со старым председателем своего совета, испытанным другом, король выразил тревогу, смущенно спрашивая, что это был за человек, откуда он? Какую цель он, наконец, преследовал и что вообще следует думать обо всей этой истории?
Маститый старец задумался и потом сказал нерешительно:
– Надеюсь, государь, что ввиду столь исключительных обстоятельств ты дозволишь мне на сей раз говорить о запретных вещах.
– Разумеется. Мы одни, и я разрешаю тебе смело говорить обо всем, – ответил король.
– Итак, самое место, избранное этим незнакомцем для совершения таких удивительных дел, уже наводит меня на размышление. Пещера, в которой он приютился, была последним храмом прежнего белого Бога; в эту пропасть, как говорят, была брошена последняя божественная статуя вместе с верным священнослужителем, не пожелавшим покинуть святое место. Предание гласит, будто перед смертью он предсказал, что на этом же самом месте будет восстановлен первый храм белого Божества, и свет победит тьму.
– Конечно, все это нежелательно, потому что в будущем может вызвать беспорядки; но в настоящую минуту, я полагаю, было бы неразумно проявить жестокость в отношении человека, спасшего жизнь стольким несчастным. Подождем и посмотрим, что будет дальше, – заметил, подумав, король.
Весь город между тем волновался. В домах осужденных на смерть толпились посетители, и все приняло праздничный вид; а прежние больные – теперь здоровые и счастливые, – вращаясь среди друзей и знакомых, без устали рассказывали о пережитых ощущениях и впечатлениях, произведенных на них и близких необыкновенным человеком.
Особенно сильное впечатление эти рассказы производили в тех семьях, где находились уже больные, которых на следующий же месяц комиссия общественной безопасности, несомненно, обречет на истребление.
В душе всех этих людей боролись надвигавшееся горе и смутная надежда на спасение; ибо сердце человеческое уже так создано, что никакой неправый закон не может его переделать и вырвать из него чувства, заложенные Творцом неразрушимой психической искры…
Поэтому в этих семьях и вызвало почти революцию ошеломляющее известие о спасении целой партии осужденных. Все спешили справиться о подробностях «чуда», узнать, куда идти и как поступать, чтобы получить такую же помощь.
На следующий же день шествие направилось к пропасти, везя и неся больных; а придя на место, вся толпа как один человек безмолвно упала на колени, не зная в тревоге, что предпринять.
Веками никто не учил их обращаться к Богу, и как надо было молиться, они не знали. Точно испуганное стадо, стояли они на коленях, со страхом, трепетом и надеждой взирая на Супрамати, появившегося на эспланаде над бездной.
Великодушное сердце мага исполнилось глубокой жалости к этим несчастным, жестоко лишенным самого понятия о Боге и не подозревавшим даже о дремавшей в них величайшей силе, которая могла снова зажечь огонь веры и опять соединить их с Создателем.
Полными слез глазами смотрел Супрамати на этих обездоленных и нищих духом, которые, подобно беспомощным детям, пугливо жались друг к другу, с тоской глядя на него.
И горячая молитва полилась из его души к Отцу всего сущего о даровании ему силы спасти несчастных, вернуть им самый драгоценный дар, всякому доступное и неиссякаемое притом богатство, – веру в Бога и любовь к добру.
В эту минуту в сердце посла иного мира пробудилась любовь к этим обитателям чужой земли, и он ясно ощутил братскую связь, соединяющую все существа всех миров и сфер – от атома до архангела – неразрывной цепью, которая пламенным лучом исходит из сердца Предвечного; протекает по всем системам и возвращается к своему первоисточнику.
Так вот она – великая тайна того божественного дыхания, которое подобно огню, зажигающему тысячи других, никогда само не истощается, а передается от атома к атому, оживляя материю и выводя из протоплазмы – мага с совершенным знанием!…
В эту высокую минуту Супрамати постиг сокровенную божественную мысль – заложить в самый момент создания в маленькое и слабое существо могучее чувство любви, соединяющее людей и миры и являющееся рычагом творения.
Все, бывшее до сего времени темным, становилось ясным; миссия теряла свою тяжесть; взятая им на себя задача была не только долгом, но и счастьем делать добро тем, кого любишь. Между ним и нищими духом, преклонившими перед ним колени, образовалась, благодаря состраданию, могучая связь, объединяющая создания Божий. Глубокая радость исполнила сердце пророка: дело его становилось прекрасным, и он получил награду…
Вся аура Супрамати наполнилась золотистым пламенем, и все его существо дышало гигантской силой. Он схватил арфу и вызванные из нее звуки были музыкою сфер, – могучей вибрацией, которая подчиняет стихии и собирает миры.
Как поток огня сообщалась могучая его воля невежественной толпе, на которую он смотрел с любовью. Взоры всех прикованы были к белой фигуре мага, слезы лились из глаз, и никто не подозревал, что это было пробуждение души, благодатной росой, которой предстояло оживить в них веру в Творца.
Все больные исцелились, и поток живительной силы, исходившей из Супрамати, был до того могуч, что даже ствол старого, высохшего дерева на краю пропасти вдруг ожил и корни его наполнились соком.
Это новое «чудо» вызвало бешеный восторг, и рассказы о «сверхъестественном» человеке, живущем в пещере, приняли сказочные размеры. Волнение дошло снова до королевского дворца, тем более, что между чудесно исцелившимися была Медха, молоденькая девушка, подруга принцессы Виспалы, внучки короля.
Король, по имени Инхазади, был уже стар, и двое его сыновей пали жертвой ужасного закона, о котором говорилось выше. Оба принца страдали неизлечимой болезнью и, несмотря на свое высокое положение, окончили один за другим жизнь в пропасти. У старого монарха оставалась только внучка – его наследница, дочь младшего сына, которую он положительно обожал.
Виспала была обаятельная девушка в полном расцвете юной красоты, а Медха – ее лучшая подруга с детства. Мысль потерять ее стоила многих слез молодой принцессе; а потому как же она радовалась, увидав приятельницу совершенно здоровой. Виспала засыпала ее расспросами про таинственного человека, совершавшего такие чудеса, и Медха, обрадованная своим выздоровлением, восторженно описывала Супрамати.
– Никогда, никогда не видала я такого красавца и замечательно, что он вовсе не похож на наших мужчин. Хотя у него и бледное лицо, но можно подумать, что кровь красная, потому что щеки розоватые; волосы у него – вьющиеся, неопределенного цвета, с золотистым отливом. А глаза его нельзя описать, надо видеть их. Они точно дышат огнем, но выражают такую силу и вместе с тем доброту, что хотелось бы всю жизнь простоять на коленях, любуясь им, – отвечала Медха.
– Я должна его видеть! – воскликнула Виспала, и глаза ее вспыхнули. – Но где и каким образом?
– Ничего нет проще, принцесса. Ежедневно перед скалой, где совершаются исцеления, толпится народ, а он стоит на самом краю эспланады с арфой в руках и его можно свободно видеть. По ночам же, рассказывала мне тетка, голубоватый свет окружает пещеру и эспланаду, а он сидит снаружи, играет и поет. Никто не слышал еще никогда подобного пения; кажется, дрожит каждая фибра, а в мозгу и сердце что-то шевелится, и приходят самые странные мысли.
Даже животные точно зачарованы им, и птицы садятся, например, этому странному человеку на плечи, на колени или у ног. Просто невероятно!
Через несколько дней Виспала с подругой пробрались глубокой ночью к пропасти, где уже стояла кучка людей, с которой они и смешались. Действительно, странный голубовато-серебристый свет широким сиянием окутывал приют мага. Эспланада была пуста, но тучи птиц усеяли землю и выступы скалы.
Вскоре появился Супрамати, сел на широкий камень, служивший ему скамьей, и стал играть. В окружавшем таинственном сумраке его стройная белая фигура, прекрасное вдохновенное лицо, странные и неведомые мелодии, исходившие из-под его тонких пальцев, могучий бархатистый голос действовали увлекательно. Безмолвно, как очарованная, смотрела на него Виспала; все существо ее трепетало неизведанным чувством, и она смогла вернуться домой не ранее, чем маг ушел в пещеру.
Слава Супрамати разрасталась между тем удивительно быстро; народ валил со всех сторон взглянуть на таинственного незнакомца, полечиться и услышать его очаровательное пение.
Не будучи более в состоянии бороться с любопытством, престарелый король решил сам отправиться в пещеру и допросить неведомого пришельца, одаренного изумительной силой врачевания. Подземные пути на эспланаду были неизвестны королю, но снаружи сохранилась высеченная в скале лестница, которая в древние времена вела в часовню, и дорога эта, хотя попорченная за многие годы, все-таки была еще проходима. Король с трудом взобрался наверх и странно смущенный и взволнованный остановился у входа в пещеру.
