Александр Фадеев - Ювенальная полиция
Обзор книги Александр Фадеев - Ювенальная полиция
Александр Фадеев
Ювенальная полиция
«Тамбовское дело»: органы опеки пытались изъять ребенка на основании того, что первые два месяца, пока мать кормила его грудью, он не добирал веса, и поместили его в больницу.
«Ясеневское дело»: не дождавшись своей 8-летней дочери после уроков, изумленная мать узнала от педагогов, что девочка «обнаружена» в школе «безнадзорной» и «беспризорной» органами опеки и попечительства, в связи с чем отправлена в приют; вернуть ее смогли лишь через несколько месяцев.
«Питерское дело»: 6-летнюю девочку забрали в детдом, по «свидетельству» опеки, что в день их визита девочка была грязная и неухоженная (хотя в этот день вообще была с отцом на море).
Солнечный луч с трудом пробился сквозь грязное окошко подъезда, скакнул по растрескавшейся стене, покрытой десятком слоев казенной масленой краски, и отразился в потолок от массивной полированной болванки, оканчивающейся округлым набалдашником. Тяжелый полицейский таран гулко ударил в древнюю металлическую дверь кирпичного цвета. Громовой удар набатом пронесся по подъезду старенькой хрущевки. Резко заныли зубы. Мишка досадливо поморщился под глухим забралом PASGTа[1] — хваленная американская защита не спасала от добротного удара железом по железу. Говорил же он, что не бить, а вскрывать надо! Дверь наружу открывается, чего, спрашивается, долбить-то?! А что теперь? Промахнулись, нашумели, всполошили народ. Наконечник тарана оставил внушительную вмятину на облупившейся поверхности далеко от замка. Ровесница становления российской демократии устояла. Хоть и выглядит позорно, а держит не хуже современных броневорот фирмы Guardian. Жаль плюнуть от досады нельзя — забрало мешает.
Дюжие молодцы группы оперативного вмешательства ЮП[2] резко выдохнули и нанесли еще один удар. В этот раз получилось удачнее. Замок устоял, но по стенам вокруг дверного проема зазмеились трещины. Ниже по лестнице хлопнула дверь, загомонили люди. Кто-то из социально-активных жителей подъезда решился выглянуть и пригрозить полицией, если шум не прекратится. Потом забубнил местный участковый — забавный лысый пузан с маленькими красными глазами и сизым носом. Скандал моментально стих. Раз шумит сама полиция, значит так надо.
— Петрович, — Михаил не выдержал и вызвал командира, — мы так и будем ждать, пока «бараны» ворота снесут, или все-таки фомкой?
Петю с Гришей за глаза (а кто и прямо в лицо) в отряде называли «баранами». Специализация у них такая. Кто-то снайпер, кто-то специалист по рукопашному бою, у кого-то лучше всего получается по отвесным стенкам бегать, а вот братья Гавриловы обожали вскрывать помещения. Любые — квартиры, гаражи, сараи. Чем больше шума, пыли и разрушений, тем лучше. Там, где можно обойтись ударом ноги, требовали кувалду, деревянную дверь выносили тараном, а уж на железную сам бог велел подогнать БТР или заложить ящик взрывчатки. Прозвище емко объединяло наклонности и умственные способности. Бараны — они же что? Правильно, как новые ворота увидят, так надо рогами их, рогами!
Майор Сеглов, в миру просто Петрович, витиевато выругался, подразумевая, что все у него в группе умные, один он, их командир, дурак. Мишка обиделся и прервал связь. Понятно, что руководство уже осознало свою ошибку и ищет на ком сорвать злость. Попал под раздачу из лучших побуждений, называется. Сейчас еще и виноватым окажется, что не настоял перед операцией на варианте со взломом. Дудки! Прапорщик Серых козлом отпущения не будет! Ну и что из того, что Мишка пришел в отряд позже всех, ходит в самом маленьком звании, и к его мнению относятся снисходительно? Остальные вон уже лейтенанты и капитаны, одному ему прапорщика дали. Образования не хватает. Кто же виноват, что когда он заканчивал последний курс училища, вышел новый закон о трудоустройстве выпускников? Теперь после фазанки или технаря можно только на завод или в армию, но никак не в институт. Получил новоиспеченный слесарь по эксплуатации и ремонту газового оборудования диплом и крепко задумался. Практика в «Томскоблгазе» оставила тягостное впечатление. Сырые подвалы, травящие газ трубы, вонь как от тухлых яиц. И полное отсутствие перспектив. Вечно поддатый наставник Иван Лукич с гордостью рассказывал о славном трудовом пути от практиканта до слесаря шестого разряда, дрожащей рукой разливая ученикам дешевую водку в пластиковые стаканчики.
Брр, Мишка поморщился, вспоминая тот противный вкус. Нет, такой жизненный путь его не прельщал. Он и в училище-то пошел после девятого класса лишь потому, что там учили бесплатно, да еще и кормили обедом. И стипендию давали, что было немалым подспорьем для семейного бюджета. Одна мамка совсем не справлялась с ее грошами на должности старшего библиотекаря. А вот работать по полученной специальности не хотелось. Правда, в начале брезжила надежда, что всемогущий «Газпром» примет в свое лоно специалиста по газовому оборудованию, но первый курс и общение с выпускниками иллюзии развеяли. Молодые специалисты никому не нужны, кроме муниципального «Томскоблгаза» с его смехотворными зарплатами. А в другое место не возьмут. Обязан ты государству по новому закону. Будь любезен оттрубить пять лет именно тем, на кого учился, а иначе верни деньги за обучение, да еще по коммерческой стоимости. Учился на слесаря в районе бетонного завода на окраине Томска, а заплати как за экономиста, получившего диплом в элитном лицее губернаторского квартала. И не дай бог устроиться в паршивенький автосервис или строительную шарашку. Обязан каждый квартал представлять справку с работы в отдел выпускников[3]. А иначе плати. Оставалась армия. Здоровьем не обижен, и судьба забросила вчерашнего слесаря в дивизию имени Дзержинского в пятый отдельный оперативный полк. Не спецназ ГРУ конечно, но все-таки. После службы Михаила Серых без разговоров взяли сначала в областной СОБР, а через несколько лет, после образования ювенальной полиции, в группу оперативного вмешательства. Так называемая ГОВ Управления ЮП УМВД России по Томской области. Гордо звучит! Правда, злые языки болтают, что ощетиниваться штурмовыми группами ювеналы начали после серии вооруженных конфликтов с разгневанными родителями, взявшимися за оружие. По телику об этом не говорили, но Мишка кое-что читал в подпольной зоне Интернета, доступной лишь через запрещенный браузер Freedom от не менее запрещенной компании «Navalny Soft». Блоггеры наперегонки помещали на свои странички «достоверные» случаи и рассказы очевидцев, зачастую «от первого лица». Казалось, по всей стране шла кровопролитная война между органами соцзащиты и родителями детей, попавших в трудную жизненную ситуацию, или «дети в ТЖС», как стало модно говорить с экрана телевизора. Серых был твердо убежден, что это все полная ерунда. Перегибы есть, а куда без них в России-то?! Как говорят, если в Москве стригут ногти, то за Уралом рубят пальцы. Но чтобы стрелять? Да ну, чушь какая! — говорил он сослуживцам по СОБРу. Правда, перейдя в ЮП, Михаил часть иллюзий утратил. Стрелять не стреляли, но вот с кулаками, молотками и ножами бросались часто. Работа инспекторов департамента по вопросам семьи и детей вошла в список рискованных профессий. Приходилось их защищать. Обычно хватало пары сотрудников ЮП, лишь в редчайших случаях привлекали группу оперативного вмешательства. Вот как сегодня, например.
Все началось с банального звонка в дежурную часть отдела полиции номер один, больше известного в народе как Кировский РОВД. Прокуренный женский голос невнятно бубнил в трубку о старике-соседе, заморившим голодом малолетнюю внучку. Молодой лейтенант переадресовал звонок дежурному по ЮП. На дворе стояла ночь, особого внимания информации не придали, лишь зафиксировали в журнале обращений граждан. Мало ли что там кому привиделось? Кто будет ехать на такой вызов в три часа ночи? Ладно бы там шум, крики, плач, а ТЖС — это дело нудное, долгое. Дежурного следователя буди (дрыхнет у себя в кабинете), запрос в органы соцзащиты подавай, представителей областной администрации ищи. И все это ночью! Ну его, решил дежурный ЮП и со спокойной совестью переложил решение проблемы на дневную смену. Прочитав журнал, сменяющий капитан лишь пожал плечами и скинул информацию на планшет следователю. Инструкция требовала провести предварительную обработку заявления на уровне дежурной части, то есть, все то, что поленился сделать его коллега, дежуривший ночью, но капитан решил не заморачиваться. Негласная война между следственной частью и дежуркой шла уже давно. Первые считали, что коллеги недостаточно прорабатывают вопрос и дают неполную информацию, вторые жаловались начальству, что их изводят мелочными придирками. Следователь, прочитав информацию на планшете, скрипнул зубами и выругался — день обещал быть нудным. Официальная процедура требовала сделать запрос в адресный стол, детский сад или школу, органы опеки, вызвать представителей Белого дома[4]. Да что за напасть?! Пятница же! Где он всех найдет?! Закон отводил на регламентные действия всего три часа.
