Скотт Вестерфельд - Особенная
Обзор книги Скотт Вестерфельд - Особенная
Скотт Вестерфельд
Особенная
Часть I. Быть особенной
Щипая его лепестки,
Вы не собираете красоту цветка.
Рабиндранат Тагор, «Беспризорные Птицы»1. Чрезвычайное обстоятельство
Шесть скайбордов с молниеносной скоростью и изяществом проскользнули среди деревьев. Скайбордисты, смеясь, то набирали высоту, то наоборот снижались, вращались и переплетались среди деревьев, усыпанных белоснежно-ледяным снегом. За ними тянулся кристаллический след из крошечных снежинок, упавших с веток деревьев и отражающих лунное сияние.
Тэлли чувствовала все с холодной ясностью: онемевшие руки от леденящего ветра, силу гравитации удерживающую ее на скайборде. Она неслась среди деревьев, не успевая вдыхать воздуха, из-за чего горло болело, а язык пересох и распух.
Но холодный воздух, казалось, сделал все звуки более четкими: как расстегнутый жакет развевался за ее спиной, словно флаг, трепещущий на ветру; как пищали ее туфли-липучки на каждом крутом повороте. Фаусто качал танцевальную музыку прямо в ее наушник, но сейчас она была тихой по сравнению с остальными звуками, которые слышала Тэлли. Она чувствовала безумное число ударов веток деревьев о ее новые моноволоконые мускулы.
От быстрого полета на глазах выступили слезы, но пелена не застилала картинки, проносившиеся мимо Тэлли — ее зрение становилось еще более острым. Всё вокруг проносилось мимо блестящими полосами, посеребренными лунным светом, словно старое черно-белое кино.
Это было одним из качеств «резчиков»: теперь все было ледяным, как будто твоя кожа замерзла навек. Шэй пролетела рядом с Тэлли, и на миг их пальцы соприкоснулись; она хотела улыбнуться подруге, но внутри живота образовался тугой комок, когда девочка посмотрела на лицо Шей. Сегодня вечером эти пять «резчиков» были секретными агентами. Эти черно-радужные оболочки, скрытые под контактными линзами с унылыми глазами, жестко-симпатичные челюсти, смягченные умно-пластмассовыми масками… Они превратили себя в уродов, потому что в парке Клеопатра произошло чрезвычайное обстоятельство. Для Тэлли это был первый выход в роли секретного агента. Слишком рано, учитывая, что она чрезвычайник всего несколько месяцев. Но когда она смотрела на Шэй, то ожидала увидеть новую жестокую красоту лучшей подруги, а не уродливую вечернюю маску. Тэлли повернула свой скайборд вбок, чтобы не врезаться в дерево. Она сконцентрировалась на блестящем мире вокруг, на координации ее тела, чтобы точнее лавировать между деревьями. Холодный порыв ветра помог ей сфокусировать свое внимание на окружающем мире, а не чувстве отсутствия кого-то важного. Зейна среди них не было.
— Уродцы не столь невежественны, как красавчики, — наушник передает шепот Шэй, который оттесняет музыку на второй план. — Ты уверена, что готова к этому, Тэлли-ва?
Тэлли глубоко вздохнула, чувствуя, как мозг заполняет холод. Это будет не Тэлли, если она отступит сейчас.
— Не волнуйся, Босс. Все пройдет гладко.
— Должно пройти. В конце концов, это твой выбор, — сказала Шэй, — давайте немного побудем счастливыми уродцами.
Несколько «резчиков» усмехнулись, глядя на поддельные лица друг друга. Тэлли еще раз вспомнила свою собственную миллиметровую маску: пластиковые шишки, которые сделали ее лицо уродливым, покрывали великолепные спиннинг веб-флэш-татуировки. Коронки притупляли ее острые, как бритва, зубы. Даже ее татуированные руки были обработаны поддельной кожей.
В зеркале Тэлли увидела, как она выглядит — как урод. С крючковатым носом, пухлыми щечками и нетерпеливым выражением лица — словно дурень, который ждет своего следующего дня рождения, чтобы переплыть через реку на операцию красоты. Другими словами — случайные пятнадцать лет.
Это было первое задание Тэлли с тех пор, как она стала чрезвычайницей. Она была готова ко всему, а эта операция наполнила ее новые мускулы холодом, усовершенствовала рефлексы, подобные змеиной скорости. Затем она провела два месяца подготовки в лагере «резчиков», где они жили на природе, мало спали и не имели никаких санитарных условий.
Но один взгляд в зеркало поколебал ее уверенность.
Избавиться от этого чувства Тэлли не помогло даже то, что они влетали в город через бесконечные, затемненные здания общежитий Уродвилля. Из-за воспоминаний о скуке в городе, в котором она выросла, у Тэлли побежали мурашки по внутренней стороне ладони. Не спасала даже униформа общежития, годная для повторного использования. Ухоженные деревья зеленой зоны каким-то образом давили на Тэлли. Как будто город пытался снова превратить ее в уродину. Но она не хотела этого. Ей понравилось быть чрезвычайницей. Холод внутри и усовершенствование тела было лучше. Она не могла дождаться возвращения в лагерь «резчиков», чтобы отодрать от лица эту уродливую маску.
Тэлли сжала кулаки и стала прослушивать сеть своего наушника. Музыка Фаусто и другие звуки окутали ее — мерное дыхание, завывание ветра, даже биение сердец остальных «резчиков», словно они были связаны. Из-за волнения стук увеличивался и, словно эхо, отзывался внутри нее.
— Разделимся, — раздался в голове голос Шэй. Огни Нью-Красотауна приближались. — Не хочу привлекать внимания.
«Резчики» разошлись. Тэлли осталась с Фаусто и Шэй, в то время как Тэчс и Хо полетели к вершине парка Клеопатра. Фаусто что-то настроил на своем скайборде, и музыка исчезла. Остались только завывания ветра и отдаленный шум веселящейся толпы. Тэлли сосредоточилась на своем дыхании, ее новое обоняние позволило ей почувствовать запах толпы — отвратного пота и пролитого алкоголя. На вечеринках не использовались кольца-интерфейсы, сдерживающие динамику музыки, поэтому звук разлетался на большое расстояние среди деревьев. Уроды всегда были шумными.
Тэлли знала, что сможет пройти знакомый лес даже вслепую. Но сегодня ночью она нуждалась в своем специальном видении. У Шэй были шпионы в Уродвилле, и они выяснили, что на вечеринку явились посторонние. Именно поэтому «резчики» были здесь: это и было чрезвычайным обстоятельством.
Они приземлились вне досягаемости огней скайбордов. Тэлли спрыгнула на землю. Ветки сосны потрескивали от мороза. Шэй поднялась над верхушками деревьев, чтобы осмотреть местность. Тут она посмотрела на Тэлли с Фаусто и с насмешливым видом сказала:
— Вы «пахнете» возбужденными.
Тэлли пожала плечами. Это оказалось не так просто — форма общежития была ужасно неудобной. Шэй всегда могла чувствовать запах того, что вы чувствуете.
— Возможно, Босс.
Здесь, недалеко от вечеринки, Тэлли вспомнила, как она ненавидела чувствовать высокую температуру тел, находящихся поблизости, тяжесть взглядов, смотревших на нее. Но теперь, сквозь маску, она ощущала странный барьер, отделяющий ее от мира. Очень «неособенный».
Тэлли неожиданно для себя покраснела, будто от стыда.
Шэй взяла ее за руку и сказала:
— Не волнуйся, Тэлли-ва.
— Они всего лишь уроды, — шепот Фаусто резал слух. — И мы здесь, с тобой.
Тэлли кивнула, слыша успокаивающее дыхание. Это было то же самое, что и с Шэй: она чувствовала запах чужих чувств. Она никогда не была одна, даже когда было такое чувство, что ей чего-то не хватало. Даже если отсутствие Зейна навевало панику.
Продираясь сквозь ветки, она шла позади Шэй.
В голову Тэлли лезли воспоминания. Не о том, как она уродкой все время путала время, а о том, каким грандиозным праздником Весенний Удар был для уродцев. Приход весны означал более длительные прогулки на скайбордах. В этот день уроды устраивали вечеринку.
И вот они уже там. Но поскольку она и Фаусто следовали за Шэй, Тэлли не увидела ни одного знакомого уродца с прошлого года. Это казалось неважным. Новоприбывшие уродцы просто стояли вокруг с таким застенчивым видом, что те, кто танцевал, посмеивались над их попытками влиться в общую атмосферу. Они все казались плоскими и искусственными, как партийные, отдельно оплачиваемые товары, ждущие своих покупателей.
Однако Шэй была права: они не были болванами. Толпа легко расходилась, пропуская Шэй. Но по их непропорциональным лицам с острыми глазами, было видно, что они возбуждены.
Уродцы были достаточно умны, чтобы понять, что они трое отличаются от всех. Никто не смотрел на Тэлли больше двух секунд. Скорее всего, они догадывались, что ее лицо всего лишь маска. Но, проходя мимо, Тэлли все время чувствовала их дрожь, словно они ощущали какую-то опасность, витающую в воздухе.
Мимоходом Тэлли наблюдала за изменением мыслей уродцев по их лицам. В основном они совпадали: ревность и ненависть, конкуренция и привлекательность. Теперь, когда Тэлли стала чрезвычайницей, она смотрела на этих людей свысока.
