Вадим Панов - Лайк
Вадим Панов - Лайк краткое содержание
Вадим Панов
Лайк
There are seven pillars of Gothic mould,
In Chillon’s dungeons deep and old,
There are seven columns, massy and grey,
Dim with a dull imprison’d ray,
A sunbeam which hath lost its way,
And through the crevice and the cleft…[1]
Любимые строки, казалось, возникали сами по себе. Приходили из чарующего эфира Романтики, из перины облаков, на которой блаженно развалилось ленивое летнее солнце, из шуршания листьев на легком ветру. Любимые строки великого англичанина жили в памяти, но Борис все равно поглядывал на чуть пожелтевшие страницы старой книги. Ему нравилось смотреть на них. Ему нравилось читать их. Он наслаждался.
And in each pillar there is a ring,
And in each ring there is a chain;
That iron is a cankering thing,
For in these limbs its teeth remain,
With marks that will not wear away,
Till I have done with this new day,
Which now is painful to these eyes,
Which have not seen the sun so rise…
Гудение. Едва уловимое гудение чего-то механического.
Отвратительно.
«Электрический двигатель? Откуда?»
Отвратительно.
Садовники приехали? Нет, вряд ли: московские парки приводят в порядок до десяти утра, после этого садовникам и уборщикам запрещается показываться на глаза благородной публике и уж тем более пользоваться транспортом. Садовников быть не должно, однако гудение, напоминающее жужжание надоедливой мухи, не унималось.
Борис поморщился и попытался отвлечься от назойливого звука с помощью любимых стихов:
They chain’d us each to a column stone,
And we were three-yet, each alone;
We could not move a single pace,
We could not see each other’s face,
But with that pale and livid light
That made us strangers in our sight…
Теперь гудело совсем рядом. Или жужжало, если продолжать сравнение с мухами. Другими словами: мешало до безумия.
«Где проклятые полицейские?!»
Борис искал уединения, тишины — для этого он вырвался в парк на полдня, отменив две деловые встречи. Взял с собой любимую книгу, развалился на траве, планируя поваляться, почитать, подумать… И что получил? Какую-то чернь под боком? Садовника? Уборщика?! Что за быдло осмелилось нарушить его покой? Раздраженный, он достал из кармана коммуникатор и пометил: «Подать жалобу на полицию. Подключить маминого адвоката по гражданским искам. Согласиться на мировую: извинения и небольшая компенсация. Сотрудникам, допустившим прокол, — выговор».
Отвратительно!
Проклятое гудение потухло в тот самый миг, когда Борис дописал последнее слово. Умолкло, словно по мановению волшебной палочки, но успело все испортить. В парке вновь воцарилась романтическая тишина, наполненная запахами цветущих трав, но прежнее настроение, увы, возвращаться отказывалось. Что-то неуловимо поменялось в окружающем мире, в его нежной утренней картине: измятая трава, шумящие липы… Точно — исчезла Романтика.
Бабочкой упорхнула, испугавшись непотребного гудения… Или шагов?
«Да что же это делается?!»
Борис, до того валявшийся на траве, сел, повернулся на звук, точнее на шорох шагов и скривился: к облюбованной им рощице неспешно приближался социос.
«Как он здесь оказался?»
Сигналы сети в лесной зоне парка специально «глушили», и это простое в сущности действо полностью гарантировало отсутствие анчоусов: навигаторы, потеряв GPS, отключались, и социосы тут же разворачивались в обратном направлении, торопясь вернуть на экран визора привычные стрелки указателей.
Но этот экземпляр не развернулся.
«Почему?»
Голова приближающегося социоса была повернута направо: то ли высматривал что-то, то ли прислушивался к чему-то…
«Пытается услышать сигнал сети? — хихикнул про себя Борис. Однако уже в следующий миг веселость испарилась, и Бориса пронзила тревожная мысль: — Вдруг он опасен?!»
Мысль явилась не просто так: визор — мобильное устройство связи, встроенное в стильные квадратные очки, — социос держал в руке, нахально демонстрируя Борису свою веснушчатую рожу, а стандартный социос скорее от пива откажется, чем визор снимет. Кстати! Привычной банки пива тоже не наблюдалось!
«Сумасшедший социос!»
Разум требовал вернуться на траву, улечься, постараться остаться незамеченным и вызвать полицию, однако веснушчатый повернул голову и разум с грустью констатировал, что к нему опять никто не прислушался.
Борис вздрогнул.
Социос тоже.
Несколько секунд они смотрели друг на друга, и этого времени им хватило, чтобы успокоиться. Во всяком случае — Борису.
Социос оказался стандартным: облегающая рыжая футболка с надписью «I like free!» подчеркивает нарастающее пивное пузо; из торчащих рукавов комично торчат тоненькие белые ручки; на ногах мешковатые джинсы и полосатые кеды со звездами; на плече трендовый рюкзак хитового цвета — сиреневый с блестками.
Внешность безобидная, но в первую очередь Борису помогло успокоиться выражение растерянности на простоватом лице социоса. Люди с такими лицами скорее расплачутся, чем укусят.
И первые же слова неожиданного собеседника полностью подтвердили этот вывод.
— Колесо нелайк, — жалобно произнес веснушчатый, ткнув пальцем в сторону дорожки. — Жипса нелайк, общаться нелайк. — Социос плаксиво скривил губы. — Френды непостить, общаться нелайк, жипса…
— Я понял, — торопливо перебил страдальца Борис. Выслушивать краткую, необычайно трагическую, но совершенно понятную историю не имело никакого смысла: придурок вырулил за пределы сети, потерял связь с френдами, а вернуться не успел — поломался сигвей. Спутниковыми навигаторами и телесвязью массовые «общаться» не оснащали, вся коммуникация только через сеть, потеряв которую социос впал в панику. Вот и вышла нежданная встреча в парке.
«Тьфу, — поправил себя Борис. — Не «общаться», а визор!»
И тут же кольнула неприятная мысль:
«Получается, мне достаточно переброситься с социосом парой фраз, чтобы деградировать до его уровня?»
— Э? — напомнил о себе парнишка.
На экранах его «общаться» грустно бликовали фотографии поврежденного сигвея.
— Я тебя понял, — повторил Борис.
— Э?
«Проклятье! Как же транслитить эту фразу на базовый социнглиш?»
— Агри, — медленно уточнил Борис, мучительно припоминая доступные социосам слова. — Френд.
— Френд? — оживился социос. И тут же с печалью указал на «общаться». — Нелайк.
Добавление в ленту невозможно. Печаль. Трагедия. Веснушчатая рожа переполнилась такой грустью, что Борис едва не расхохотался. Однако через пару секунд печаль социоса сменилась гордостью:
— Шесть кило френд в «симах»!
Он потряс «общаться».
— В где? — растерялся Борис.
— Ерор.
«В «симах»… Ах, да — Symphony. Чертов социнглиш!»
ГИПЕР: Твоя жизнь — твоя Symphony! Качай версию 6.3.3! Еще больше нот! Еще больше Symphony! Автоскачивание начнется через десять секунд…
— Как тебя зовут? — вырвалось у Бориса.
— Э?
— Наме?
— Э?
«Что я делаю не так?»
Социос привычно смотрел не мигая… Нет, мигая, конечно, но раза в четыре медленнее нормальных людей: привычка, выработанная постоянным глазением в «общаться».
— Ник! — вспомнил Борис рекомендованное социнглишем определение. И повторил, внятно подчеркивая вопросительную интонацию. — Ник?
— Ванек20122012, — бодро отрапортовал социос.
— Креативно, — похвалил Борис.
— Лайк.
— Ты сразу показался умным.
— Э?
— Респект.
— Лайк.
Ванек расплылся в довольной улыбке. В лайковом смайле. В этот момент его веснушчатая рожа показалась особенно противной, однако Борис заставил себя отринуть личное отношение.
— Ю ник? — осведомился Ванек.
— Юмастер01.
— Кул, — в ответе социоса явственно ощутилось почтительное придыхание. Нормальная, в общем-то, реакция черни, которой посчастливилось встретить образованного человека. — Кул!
— Я знаю.
— Э?
— Лайк.
— Лайк.
ГИПЕР: Симфония сложна, но в ее основе всего семь нот. Будь сложным! Будь кратким!
Раздражение спало, и дурацкий диалог на социнглише стал казаться забавным.
«Я не деградирую до уровня этого дебила. Я развлекаюсь. Что, в конце концов, плохого в том, чтобы пообщаться с социосом? Тетя Маша разговаривает со своей кошкой и уверяет, что IQ животного превосходит IQ многих людей. Правда, тете Маше девяносто три года, а кошку привезли из самого Коннектикута, но это не важно. Важно то, что кошка тети Маши умна».
— Ерор, — вернулся к плаксивому тону Ванек. — Ехать. Работать.
И неумело изобразил перед собой вопросительный знак.
«Могу ли я починить твой сигвей?»
Коммуникатор Бориса был подключен к спутнику, «глушилки» ему не мешали и от собеседника можно было избавиться одним звонком, но Борис почувствовал себя исследователем и увлекся. Когда еще представится возможность пообщаться с настоящим социосом?
