Роберт Хайнлайн - Звёздный десант
Роберт Хайнлайн - Звёздный десант краткое содержание
Роберт Хайнлайн
Звёздный десант
Глава 1
Эй, вперёд, обезьяны!
Или вы хотите жить вечно?
Неизвестный сержант. 1918 годЯ всегда начинаю дрожать перед десантом. Понятно, мне делают инъекцию и проводят гипнотическую подготовку, так что на самом деле я просто не могу трусить. Наш корабельный психиатр, проанализировав данные моего биополя и задав мне, пока я спал, кучу глупых вопросов, заявил, что это не страх, что в этом вообще нет ничего серьёзного — так дрожит хороший рысак перед скачками.
Я ничего не мог сказать на этот счёт, так же как не мог представить себя рысаком. Но факт оставался фактом: каждый раз я, как идиот, начинал дрожать.
За полчаса до выброса, после того как мы собрались в нужном отсеке нашего корабля — «Роджера Янга», командир отряда осмотрел каждого.
По-настоящему он не был нашим командиром — в прошлом десанте лейтенант Расжак получил своё, и теперь его не было с нами. Осмотр проводил сержант крейсера Джелал. Джелли был наполовину финн, наполовину турок с Искандера системы Проксимы. Смуглый, небольшого роста, он напоминал заурядного клерка, но однажды я видел, как он расправился с двумя рядовыми богатырями скандинавами, такими высоченными, что он едва мог дотянуться до их голов. Но эти головы треснули друг о друга, как два кокосовых ореха, а он спокойно отступил на шаг, когда здоровяки свалились на пол.
Вне службы с ним можно было общаться запросто. Ты мог даже в глаза называть его Джелли. Новобранцы, конечно, себе этого не позволяли, но так мог обращаться к нему всякий, кто хотя бы раз побывал в боевом десанте.
Но сейчас он был, что называется, при исполнении. Каждый уже осмотрел своё боевое снаряжение, после чего всё тщательно прощупал сержант отряда, а потом уже нас проинспектировал Джелли: бесстрастное лицо, глаза, которые, кажется, автоматически фиксировали малейшее упущение. Он остановился возле Дженкинса, замершего напротив меня, и надавил кнопку на его поясе, которая включала датчик физического состояния десантника.
— Покинуть строй!
— Но, сержант, это всего лишь лёгкая простуда. Врач сказал…
Джелли не дал ему договорить.
— Но, сержант, — передразнил он. — Лекарь, по-моему, не собирается участвовать в десанте. И ты не будешь — вместе со своей «лёгкой простудой». Или ты думаешь, я стану с тобой лясы точить перед самым выбросом? Покинуть строй!
Дженкинс ушёл, и было видно, как его одолевают и злость, и стыд, и тоска. Мне и самому стало тоскливо. Поскольку нашего лейтенанта не было, произошло повышение по цепочке, и меня назначили помощником командира 2-го отделения в этом десанте, и теперь в моём отделении образовалась дырка, которую некем заполнить. А это могло означать, что если кто-нибудь из моих ребят попадёт в беду, будет звать на помощь, то ему никто не поможет.
Джелли уже больше ни к кому не подходил. Он отступил от строя на несколько шагов и осмотрел нас, качая головой.
— Что за банда обезьян, — буркнул он. — Если вернётесь из десанта, возможно, стоит начать сначала и сделать из вас таких, каких хотел видеть лейтенант. Хотя, может, и вообще ничего не выйдет — уж такие к нам нынче идут новобранцы…
Он выразительно посмотрел на нас и вдруг, выпрямившись, крикнул:
— Я только хочу напомнить вам, обезьяны, что каждый без исключения, обошёлся государству в кругленькую сумму — если считать оружие, бронескафандр, специальные боеприпасы, прочую амуницию и всё остальное, включая жратву! Всё это стоит по меньшей мере полмиллиона. Добавьте сюда ещё тридцать центов — столько на самом деле стоите вы сами — и получите окончательную цифру.
Он оглядел нас.
— Думаю, теперь вы всё поняли! Мы можем потерять всех вас, но мы не можем позволить себе терять то, что на вас надето. Герои мне не нужны. И лейтенанту лишнее геройство не понравилось бы. Вас ждёт работа, вы спуститесь, выполните её и будете ждать сигнала к отбою. Понятно?
Он ещё раз скользнул взглядом по нашим лицам.
— Считается, что вы знакомы с планом операции. Но надежды на вас мало даже с гипнозом. Поэтому я повторю ещё раз. Выбрасываться будете в две цепи, с рассчитанным интервалом в две тысячи ярдов. Всё время держите контакт со мной. Всё время держите контакт и соблюдайте дистанцию со своими товарищами с обеих сторон, пока не займёте настоящую оборону.
Постарайтесь получше вычистить всё там внизу, чтобы фланговые спокойно ткнулись носом в землю. (Он говорил обо мне: как помощник командира отделения я должен быть левофланговым, и с одной стороны меня не прикрывал никто. Я начал дрожать.) — …Как только они приземлятся, выровняйте цепи и разберитесь с интервалом. Двенадцать секунд. Потом вперёд перебежками — чётные и нечётные. Помощники командиров следят за счётом и порядком.
Он посмотрел на меня.
— Если всё сделаете правильно, в чём я сильно сомневаюсь, фланги сомкнутся как раз перед сигналом отбоя, а там уже и домой. Вопросы?
Вопросов не было. Впрочем, их не было никогда. Он продолжил:
— Ещё одно. Это всего лишь рейд, а не настоящий бой. Это демонстрация нашей огневой мощи, мы должны их пугнуть. Наша задача — дать врагу понять, что мы можем легко уничтожить их город, но пока не хотим разрушать его.
Пусть знают, что они не находятся в безопасности, даже если мы и не применяем тотальной бомбардировки. Пленных не брать. Убивать только по необходимости. Но вся занятая нами площадь должна быть вычищена. Я не хочу, чтобы какой-нибудь бродяга из вашего отряда притащил на корабль взрывающее устройство. Всем понятно?
Он взглянул на часы.
— У «Сорвиголов Расжака» высокая марка, и её нужно держать. Лейтенант просил передать, что будет следить за вами… и надеется, вы сумеете прославить свои имена!
Джелли бросил взгляд на сержанта Миглаччио, командира первого отделения:
— Пять минут для падре.
Парни один за другим выходили из строя и становились на колени перед сержантом Миглаччио. Совершенно неважно, кто ты был, во что верил — в Аллаха, Христа, Иегову или какую-нибудь ересь, ты мог встать перед падре на колени, он обращал своё сердце к каждому, кто хотел с ним поговорить перед десантом. Я слышал, что где-то есть священники, которые не идут в бой вместе со всеми, и не мог понять, как такие священники могут работать в войсках. Как может священник благословлять кого-нибудь на то, чего он сам не хочет и не может делать? Так или иначе, в десанте выбрасывался каждый и воевал тоже каждый — вплоть до капеллана и повара. Когда мы начали спускаться по широкому коридору, никто из «сорвиголов» не остался в отсеке — кроме Дженкинса, конечно, но это не его вина.
К падре я с другими не подошёл: боялся, что кто-нибудь заметит, как меня трясёт. В конце концов, он вполне мог благословить меня и на расстоянии. Но вдруг он сам подошёл ко мне, когда последний из преклонивших колени встал, и прижал свой шлем к моему.
— Джонни, — произнёс он тихо, — ты первый раз участвуешь в выброске как сержант.
— Да, — сказал я, хотя на самом деле я был таким же сержантом, как Джелли офицером.
— Я только вот что хочу сказать, Джонни. Не пытайся сразу стать генералом. Ты знаешь свою работу. Исполни её. Только исполни. Не старайся получить медаль.
— О, спасибо, падре. Всё будет нормально.
Он проговорил что-то ласковое на языке, которого я не знал, потрепал меня по плечу и заторопился к своему отделению.
— Тэнн, заткнись! — скомандовал Джелли, и мы все подтянулись.
— Отряд!
— Отделение! — эхом ответили Миглаччио и Джонсон.
— По отделениям — приготовиться к выбросу!
— Отделение! По капсулам! Исполняй!
— Группы! — мне пришлось подождать, пока четвёртая и пятая группы рассядутся по капсулам, а уже затем пройти по отсеку отстрела капсул к своей. Я устраивался в капсуле и думал: интересно, тех древних, которые залезли в троянского коня, тоже трясло? Или это только я один такой? Джелли проверил герметичность каждого и собственноручно закупорил меня. Закрывая колпак, он нагнулся ко мне и сказал:
— Не теряй головы, Джонни. Считай, что ты на учениях.
Он закрыл капсулу, и я остался один. «На учениях»! Меня затрясло ещё сильнее. В наушниках раздался голос Джелли:
— Контакт! «Сорвиголовы Расжака»… готовы к выбросу!
— Семнадцать секунд, лейтенант! — отозвалось бодрое контральто капитана корабля. Меня резануло, что она назвала Джелли лейтенантом.
Конечно, лейтенанта нет в живых, а Джелли, вполне возможно, займёт его место… Но мы всё ещё оставались «Сорвиголовами Расжака».
— Счастливо, ребята! — сказала она.
— Спасибо, капитан.
— Пристёгивайтесь. Пять секунд.
Я был плотно пристёгнут к креслу — лоб, живот, голени, — но дрожал пуще прежнего.
![Роберт Хайнлайн - Звездный десант [= Звездные рейнджеры; Звездная пехота; Космический десант; Солдаты космоса]](/uploads/posts/books/106884/106884.jpg)