Николай Ярославцев - Вождь из сумерек
Стас внимательно следил за его действиями и время от времени кивал головой.
Нескольких ударов меча хватило неизвестному бойцу для того, чтобы обезоружить первого противника. Стремительная атака и повержен еще один. И, не переводя дыхания – новая атака. Его длинный меч разил без пощады.
– Крепкий рубака! – одобрительно кивнул головой Стас и повернулся к Зореню: – понимает, что затянувшийся бой для него сейчас равен поражению. Похоже, я знаю этого бойца, брат.
– Откуда? Ты же сам запретил нашим участвовать в потехе.
– А ты присмотрись повнимательнее…
Зорень прищурил глаза, следуя совету побратима.
– Бой как бой.
– Ну, нет! – не согласился Стас. – Смотри. Начало атаки… косой удар под колено и сразу по кругу вверх, с обманом в шею. Если бы дрались заточенными мечами, вряд ли спасла и кольчужная бармица. Валяться бы этой голове на земле под ногами. А так полежит с недельку на лавке и оклемается. Узнал?
Зорень отрицательно помотал головой.
– Десяток отработанных до совершенства приемов и несколько фирменных ударов. Это Серд. Посмотри, как он проводит меч, меняя направление атаки. Еле заметное движение кистью и меч бьет под ребра.
– Не может быть! Чтобы Серд с его норовом…
– Может, может! – стоял на своем Стас. – Смотри… атака. Он не блокирует ее. Он бьет навстречу. Не каждая рука выдержит встречный удар такой силы. Рукоять отдает в кисть. Рука на мгновение немеет. А он бьет сверху, в плечо…
А витязь, как дикий, ослепший от ярости вепрь, вломился в самую гущу дерущихся. Раздает разящие удары налево и направо.
И Стас не выдержал.
– Воевода Серд! Ко мне!
Его зычный командирский голос перекрыл грохот сражения.
Поймал на себе полный недоумения взгляд Пересмысла, заметил недовольную гримасу на лице Горденя.
Веселин раскрыл рот и растерянно смотрел на поле.
Витязь, настигнутый командой, отбил нацеленный на него меч и, шатаясь, вышел из боя. Постоял в раздумье, уперев кончик меча в землю, и медленно, сутулясь, пошел к Стасу.
Стас, опрокинув свой стул, шагнул ему навстречу.
Остановился напротив, подумал и, расстегнув подбородочный ремень, снял с головы шапку-ерихонку, открыв всем красное, распаренное лицо.
– Не будем обижать ребят, воевода Серд. Оставь коня им. У меня в Волчке найдется для тебя конек и получше этих, – тихо сказал он, глядя прямо в глаза воеводы.
Серд побледнел и медленно опустился перед ним на колени.
– Прими мой меч, вождь… если он не нужен тебе, утопи в реке, зарой в землю, а если…
Серд говорил с трудом, мучительно подбирая непривычные для себя слова.
– Я принимаю твой меч, Серд. А взамен прими и ты меч, воевода, – и, не оборачиваясь, распорядился: – Веселин, мой меч!
Бой сам собой прекратился. И бойцы, и зрители с изумлением следили за происходящим перед их глазами.
Веселин между тем вложил в руки вождя меч из козарской добычи с узорчатым клинком и рукоятью из рыбьего зуба. Золота и драгоценных каменьев на нем было поменьше, чем на мече, подаренном Зореню, но все равно стоил он целое состояние.
– Пусть этот меч в твоих руках верно служит роду и земле славов, – с этими словами он вложил меч в руки Серда, который с плохо скрытым страхом смотрел на бесценный дар. – И народу. И поднимись. Не гоже воеводе славов стоять на коленях.
Серд, несмотря на свой немалый вес, легко поднялся.
– Вождь, этот меч…
– Нашел достойные руки, – прервал его Стас, догадавшись, что воеводу смутило множество золота и камней на оружии. – А на эти побрякушки плюнь. И пойдем отсюда. Зачем мешать ребятам? Пусть лошадка обретет хозяина.
Серд на деревянных ногах послушно зашагал за ним, все еще пребывая в растерянности.
Зорень, не забывший еще Соколянь и суровый, непримиримый голос Стаса, которым он изгонял воеводу из рода, тоже был ошеломлен неожиданным развитием событий и с удивлением смотрел на него.
– Амнистия, Зорень, – улыбнулся Стас. – Все течет, все изменяется.
Войтик с широкой улыбкой на лице подошел к Серду и по-приятельски хлопнул ладонью по окольчуженной груди.
– Знатный бой, Серд. С возвращеньицем.
С другой стороны к Серду подходил Веселин. Торопился, чтобы не опоздать Хруст.
Добряк Веселин доверчиво улыбался, не скрывая своей радости, и молчал. А Хруст от души стиснул его руку в своих ладонях.
– Давайте досмотрим. И другим дадим, – попросил Стас. – А эмоции оставим на потом. Все-таки за наших лошадок дерутся. И лучники уже отстрелялись.
– Так все уже закончилось, командир, – прогремел Войтик. – Дозволь и нам показать Волчий род людям.
– Войтик, друг мой. Это не ко мне. Это как конязь Пересмысл скажет. Он хозяин.
Пересмысл пошептался с конязьями.
– Я согласен. Твои вои могут показать свое воинское умение, – объявил решение Пересмысл.
Стас повернулся к Хрусту:
– Не осрамите, ребятки. Люди смотрят.
– Все будет тип-топ, командир.
Стас повернулся к Зореню и громко, так, чтобы услышали Хруст и Войтик, сказал:
– Вернемся в Волчок, Толяна размажу по стене посада и отскребать не дам, а язык прибью к воротам детинца эльфийской заговоренной стрелой, чтобы не сняли.
Покосился за спину, сощурился.
Войтик показывал свой пудовый кулак Хрусту.
– Орлы, разборка на потом. А то зрители разбегутся.
Войтик чертом взлетел в седло своего застоявшегося жеребца и вынесся в центр поля. Черный, как дьявольская ночь, жеребец вскинулся на дыбы и заплясал на месте.
– Лучники на конец поля! – прогремел его голос. – Луки к бою! Стрелы клади!
С десяток только что отстрелявшихся лучников поспешили занять позицию, указанную этим звероподобным гигантом.
Войтик бросил коня в галоп, проскакал по кругу и остановился на противоположной стороне поля. Взвизгнул меч…
– С шуйцы по одному, целься в глаз! – Меч перелетел в левую руку и рухнул вниз, разрубая невидимого врага до самого паха. Голос гремел, заставляя сжиматься сердца. Ослушаться было невозможно. Щелкнула тетива…
Затихли «трибуны». Послышался испуганный женский вскрик.
Неуловимое движение. Стрела хрустнула между пальцев руки Войтика. Еще одна… обломки стрел посыпались, как ореховые скорлупки, под ноги его коня.
– Разом! Тяни…
Сразу десяток стрел нацелились в лицо.
Движение кистью, конец меча прошел по кругу, собрал стрелы в пучок и бережно уронил их на землю.
– Разом, тяни!
И снова меч ловит стрелы и роняет их вниз.
А жеребец уже проносится ветром по кругу, разбрасывая комья земли. Войтик наклонился, подхватил, стоящее у телеги копье, с размаху всадил его в то место, где только что стояли лучники.
– Принц, Хруст…
Два лука, две руки… щелканье стрел слилось в непрерывный гул. С трудом можно было различить, как мечутся руки, набрасывая стрелы на тетиву. Никогда еще не видели в Предславской земле, что так быстро можно метать стрелы. Стрелы прочертили две дорожки в воздухе. И с удивлением все увидели ровную линию, подрагивающих оперением на ратовище копья, стрел.
А конь Войтика чертил новый круг и на плече его висел круглый червленый щит со стальным умбоном в центре.
– Веселин…
Из-под волчовки Веселина веером вылетели десять ножей. Сверкнув ослепительными искорками, с дробным перестуком впились в дерево щита, пробив толстую красную кожу вокруг умбона.
Пересмысл в испуге наклонил голову. Веселин с прежней добродушной и застенчивой улыбкой стоял за спиной Стаса.
Взрыв восторга зрителей заставил покраснеть его еще больше.
– Веселин! Лови сдачу!
Войтик разогнал коня и на полном галопе отправил в него свой, чуть не в локоть длиной, боевой нож. «Трибуны» ахнули. А Предславский конязь снова невольно сунулся головой в колени.
Веселин дернулся. Нож застрял в его кулаке.
И вздох облегчения прокатился над толпой зрителей.
– Потеряешь нож, Войтик, а где возьмешь такой же, – со спокойным равнодушием проговорил Веселин. – Держи…
И запустил нож с размаха в шального воеводу.
Дикий конь плясал в десятке метров от помоста с конязьями. Лешачий хохот Войтика. Конь взвился на дыбы. Щелчок. И нож отправился за голенище сапога.
Удивление конязей сменилось ужасом. Никогда еще не приходилось им видеть, чтобы люди играючи перекидывались смертью и дико веселились при этом.
На губах Стаса играла едва заметная улыбка.
– Ко мне, волчата! – проревел Войтик.
Замелькали перед глазами волчовки.
Летели бойцы на грозный зов своего командира, появляясь словно из-под земли. Кувыркаясь в воздухе, почти не касаясь поля, на одном дыхании вылетели на середину поля, заставив в который раз замереть зрителей в восторге и ужасе.
– К мечу!
И закрутилась смертельная карусель. Взвились в воздух до блеска начищенные мечи и исчезли в неистовом вихре бешеных атак. От всей души старались обоерукие разведчики Войтика, чтобы не ударить в грязь лицом, совершенно забыв о том, что волчовка на плечах – плохая защита от меча. Иногда казалось, что воины пропадают из виду, оставляя вместо себя мерцающее сияние и вихри кружащейся над землей пыли.
