Александр Беликов - Анфиса
Венькина тёща с подозрением уставилась на меня:
– А откуда ты знаешь про две язвы? Венька или Светка проболтались?
– Нет, я их и так вижу.
– Ба, мы пласохли! – очнулись близняшки.
– Пала купаца!
– Нина Степановна, – сказал я, вставая с земли. – У меня обед закончился, пора работать, а к вам кто‑нибудь из наших ребят зайдёт, отдыхайте. До свидания!
Я направился в сторону леса, нагруженный тяжёлыми раздумьями: вот пообещал, что с ремонтом дома поможем, а как это осуществить? Сбережения мои сгорели вместе с квартирой; когда смогу устроиться на работу, чтобы получать зарплату, – непонятно; сам строить ничего не умею; и в соответствующем разделе магии ничего не смыслю. Мне почему‑то вспомнился мультфильм «Вовка в тридевятом царстве», проскальзывала там такая фраза: «Ну‑ка, посмотрим, как тут избы строятся?» Я невольно рассмеялся, вот только смех получился у меня какой‑то невеселый и натянутый.
Выйдя на полянку, решительно постучался в баню – по моему прошлому опыту, лечебное волшебство уже давно должно закончиться, но почему‑то Василиса всё ещё оставалась там – я это чувствовал. Опять никто мне не ответил, поэтому потянул дверь на себя – она оказалась не заперта, получается, что с тех пор, как я вышел, её так никто и не трогал? Осторожно вошёл в предбанник и услышал спор – баба Вера расхаживала по бане, размахивала руками и громко кричала, а Анфиса отвечала тихо и односложно.
– Дура ты нещассная! Ты хоть понимаешь, что сдохнешь? А я табе помочь не смогу! Энто токма один способ жизнь вернуть! Вразумела?
– Да.
– Вот и ладушки. Ща пойдем к табе в пещеру, ты сольёсси с Красным петухом.
– Нет.
Увидев меня, баба Вера перенесла гнев с больной головы на здоровую:
– Ага, явилси – не запылилси! Его подруга подыхает, а он, видите ли, купается!
Я даже отвечать на грубость не стал:
– Что с ней?
– Помирает твоя Анфиска. Сожгла все жизненные силы до капли! Ты оторвал пуповину раньше времени, вот она всю себя и сожгла!
– Вера, – сказала тихо Анфиса, – не возводи поклёп. Ты же прекрасно видела, что я сама оторвалась, когда Саша мне все силы отдал.
– У, балбесина! Сама она, понимаете ли! Красного птенца она пожалела! А сабе пожалеть забыла? Вот я табе сначала вылечу, а потом сама же и убью!
– Бабушка Вера, как можно помочь Анфисе и что надо для этого сделать? – перебил я разбушевавшуюся Ягу.
– Она из клана Огня. Наш способ её убьёт на хрен. Ей надобно их, огневой способ применять. Но так она кочевряжится!
– Хорошо, что за способ и что нужно для его осуществления?
– Надобно, чтобы вот энта дура согласилась. А способ простой – слиться с Красным петухом.
– Как это делается?
– Проще простого. Красного петуха ложишь на живот к Огневику, и тот растекается по ём. Всего огнём окутывает. Тута он и отдаёт человеку часть своих жизненных сил. Но сделать энтот трюк может только в клан Огня посвящённый. Любой другой – сгорит к едрени фени!
– Анфиса, почему ты боишься этой процедуры? – спросил я.
– Потому что дура! Как есть набитая дура! – ответила за Анфису баба Вера. – Жаль, нельзя энто сделать насильно! А то бы уже давно петуха ей к пузу пришпарила!
– Бабушка Вера, а можно, я сам с Анфисой поговорю? – спросил я как можно спокойнее.
– Да делайте что хочите, токма глаза бы мои на энто не глядели! – Баба Вера вышла из бани и демонстративно хлопнула за собой дверью.
Василиса, тихо сидевшая во время всего этого разговора, встала и тоже пошла к двери, а по пути сказала тихой речью:
– Поторопись с уговорами, жизненных сил у неё почти нет.
Я даже не стал выяснять, сколько времени осталось, так как и без этого знал ответ, что современная магия не обладает точными способами измерения и прочие ля‑ля‑тополя. Может оказаться и один день, а может и одна минута. Сел рядом с лечебной колыбелью и взял Анфисину ладонь в руки.
– Надо сделать, я тебя очень прошу. Сольешься, и тебе станет лучше, здесь я бабе Вере доверяю полностью.
– Знаешь, а ты ведь мне сразу понравился. Я как узнала про то, что к Верке новый шатун пришёл, так сразу решила на тебя взглянуть.
– Вот и хорошо, сейчас пойдём на Огненную гору.
– Не перебивай меня, пожалуйста. Когда ты ко мне в пещеру через портал прыгнул, я поняла, какой ты храбрый и рисковый. Я всегда таких любила. Ты смеёшься над этим, но мне твоё нападение радостно вспоминать.
– Давай я тебя понесу, а ты мне дорогой всё расскажешь?
– Подожди. И когда ты меня умывал у источника с живой водой, это тоже счастье. Только я тогда старалась всё скрывать. Для меня каждая минута, которую я провела с тобой, – это как счастливая жизнь. А так долго жить нельзя.
– Ещё как можно, пошли, ты мне должна помочь, я сам не смогу попросить Огненную птицу слиться с тобой. А потом я тебя выслушаю, честное слово, сяду рядом и стану слушать всё, что ты мне расскажешь. А сейчас надо всего‑навсего провести одну лечебную процедуру.
– Не буду я это делать. Извини. Красный птенец хоть и вырос крупным, но он ещё не готов. При слиянии с опустошённым человеком он может погибнуть или опять в искорку превратиться. А тебе нужна сильная Огненная птица, чтобы победить Каменного дракона.
– Мы опять соединимся с тобой магической пуповиной, я буду контролировать и тебя, и птенца. Никто не погибнет и не ослабнет.
– Что за дурацкое название, «пуповина»? – попыталась улыбнуться Анфиса. – У нас это называется «соединить пламя сердец».
– Хорошо, я соединюсь с тобой пламенем наших сердец, а ты сольешься с Огненной птицей.
– А ты не боишься? – Анфиса попыталась приподняться, но у неё не получилось.
– Я тебе доверяю настолько, что ничего не боюсь.
– И что же я тебя триста лет назад не встретила? Какую бы счастливую мы с тобой жизнь прожили! А сейчас только крохи.
– Вот давай сделаем так, чтобы этих крох стало побольше.
– Знаешь, с тобой я согласна на всё. Целуй меня и веди.
Я опять поцеловал её долго и нежно и в этот раз сам почувствовал и увидел, как между нами протягивается незримая связь, а когда огонь наших сердец слился, то внезапно ощутил, насколько слаба Анфиса. Жизнь в ней еле теплилась, как крошечный огонёк догорающей свечи, когда фитиль уже плавает в маленькой лужице воска, оставшейся на дне подсвечника. Вызвав Эолову арфу, осторожно приподнял лечебную колыбель и понёс на выход. Василиса сидела за столом, но, увидев нас, подошла и тоже пошла рядом. Не успел я вызвать портал Абсолютников, как баба Вера, окружённая золотистым сиянием, появилась на тропинке и бросила под ноги путеводный клубок.
В пещере Огневиков возле очага сидел бывший алкаш Лёша и подкладывал Огненному птенцу щепочки. Насколько я уже разобрался в тонкостях их волшебства, в этом и заключался непрерывный процесс ухода за Красным петухом, может, для этого они и держат столько слуг? Ладно, потом как‑нибудь расспрошу. Баба Вера цыкнула на Лёшу, и он быстро куда‑то ретировался, а вместо него из бокового ответвления пещеры выбежали две служанки. Они помогли опустить лечебную колыбель в очаг, Красный птенец, почуяв чужую магию, нахохлился.
– Ладныть. Пойду я. Нервов моих дамских не хватает, чтобы смотреть на энто непотребство, – сказала баба Вера и бросила путеводный клубок на пол пещеры.
– Кокон придется убрать, – прошептала Анфиса.
Василиса кивнула, и полупрозрачная лечебная колыбель легко растворилась в воздухе.
– Сашенька, сядь рядом и возьми меня за руку, – попросила Анфиса.
Я присел на край огромного каменного очага и выполнил её просьбу, а девушки‑служанки подняли Красного птенца и поставили Анфисе на живот. Огненная птица после полёта в смерче выросла до размеров индейки – так благотворно сказался на ней пожар. Красный птенец повозился, пристраиваясь поудобнее, улёгся в позе «цыплёнок табака» и стал растекаться, обволакивая пламенем всё тело Анфисы. Огонь охватил голову и проглотил её шикарные локоны, подарив вместо них дикую причёску, состоящую из языков пламени. А когда Красный птенец дотянулся до меня, то я не отдёрнул руку – почему‑то понял, что именно так и надо, даже не читая мысли из головы Анфисы и не слушая тихой речи, просто знал, что только так и следует поступить. Огонь охватил мне руку, я почувствовал жар, но не сильный – почти как в бане, когда тебя парят веником. А вот волосики на моей руке сгорали без следа, но даже лёгкого запаха палёных волос не чувствовалось. Василиса сначала испугалась и бросилась ко мне, но на полпути остановилась и продолжила смотреть. Огонь покрыл всю верхнюю часть моего туловища, добрался до головы, но меня и это почему‑то не испугало. Только мелькнула мысль: вот и хорошо, заодно и побреюсь, как говорится, и приятное, и полезное – в одном флаконе. А вот когда огонь стал опускаться вниз, то только тут и вспомнил, что забыл снять джинсы с кроссовками – опять останусь без одежды, а ведь больше взять негде. Можно было бы попытаться одной рукой хотя бы разуться, чтобы спасти кроссовки, но я не стал дёргаться, понимая, что каждое лишнее движение может повредить Анфисе.
