Наталья Жильцова - Академия магического права. Брюнетка в бою
Вся сила, которая еще осталась во мне, перейдет к тебе.
— Но Хранительница, вы…
— Я не справилась и подвела этот мир тысячу лет назад. Не смогла остановить Возмездие, — голос ее стал громче и заледенел. — Так что во имя высшей справедливости я жертвую собой, чтобы дать шанс этому миру. Магией Порядка и силой Справедливости ты должен остановить его, Себастьян.
Ты — должен.
С этими словами искорки, из которых был соткан силуэт Хранительницы, рассыпались и скрутились вихрями, словно снежинки в Аландорском буране. Их танец становился все ярче и ярче, а затем серебристое пламя рванулось к Себастьяну и в мгновение ока охватило его фигуру.
А затем раздался напугавший меня до ужаса крик.
Ян горел! Буквальным образом сгорал в слепящем огне, не в силах противиться натиску стихии. И это было куда хуже, чем виденный мной обряд нивергатов.
— Ян! — я попыталась подбежать к любимому мужчине, но была в ту же секунду перехвачена сильными руками Годарда.
— С ума сошла! — рявкнул он. — Тебя испепелит на месте!
Не подходи! Он должен принять силу, иначе мы все, и он в том числе, обречены!
Вырваться из хватки оборотня не хватало силы. Оставалось только смотреть сквозь пелену слез на мучения Яна, не имея никакой возможности помочь.
Постепенно вливающиеся в Себастьяна потоки энергии начали слабеть, а пламя гаснуть, словно бы питавший их источник наконец-то иссяк. А когда энергетическое поле окончательно рассеялось, Ян рухнул на пол.
Годард ослабил хватку, и я тотчас бросилась вперед, к обожженному телу.
Ян не дышал.
Осознав это со всем ужасом, я поняла, что хочу, чтобы и мое собственное сердце остановилось. Мне не нужен был мир, если в нем не было одного единственного человека.
Однако спустя несколько страшных, до бесконечности тянувшихся мгновений, грудь Себастьяна дрогнула. Открыв глаза, он жадно, сипло втянул ртом воздух, а вокруг нас разлилась обжигающая энергия, восстанавливая, исцеляя его тело.
Но на магию я внимания не обращала. Меня пугало то, в кого превратился любимый мужчина.
Глаза Себастьяна полыхали ртутным серебром, словно до краев заполненные чистой энергией. Ни в них, ни на его бесстрастном лице не отражалось ни единой эмоции.
— Ян? — тихо позвала я.
Он вздрогнул. Во взгляде промелькнуло узнавание, и меня сжали в бережных и удивительно нежных объятиях. Все же, кто находился в зале, опустились на одно колено, приветствуя нового Хранителя мира.
— Встаньте, — твердо произнес он. — У нас много дел.
Эрик, эвакуируйте академию. Максимум через полчаса на ее территории не должно оказаться ни одного студента.
Коротко кивнув, судья Тунгорм исчез в портале.
— Александр, соберите всех судей, даже тех, кто отошел от дел. Нам понадобится каждый клинок.
Мгновение, и отец, поцеловав на прощание Иритин, тоже активировал нонгат.
— Алекс, свяжись с Андре, и приведите нивергатов. У нас впереди главная битва. Время пришло.
Глаза Годарда вспыхнули. Казалось, этой минуты оборотень ожидал всю свою жизнь.
— Я тоже помогу, Ян, — прошептала я, когда взгляд сияющих глаз остановился на мне.
Однако Себастьян несогласно качнул головой.
— Нет. Ты отправишься в дом ордена.
— Но ты же будешь сражаться с Хаосом! А я, благодаря щиту Видящей, могу его задержать! И ты предлагаешь мне вместо этого трусливо отсиживаться в убежище?
— Не предлагаю. Приказываю! — не терпящим возражений тоном отрезал он. — Рисковать тобой и нашим ребенком ни ты, ни я, не имеем права. Поэтому ты поступишь так, как я сказал.
— Не пойду! — воспротивилась я.
— Не упрямься, — легкий поцелуй обжег мои губы. — Помни, я люблю тебя. Хочу, чтобы ты всегда это помнила. И скажи это ему.
Горячая ладонь на миг прикоснулась к моему животу, и я поняла, что Ян прощается. Идет на смерть, зная, как мало шансов выжить!
Создатель, я не могу его потерять! Все, что угодно, только не это!
— Годард, уведи ее, заодно позовешь своих братьев, — скомандовал Себастьян.
Вот только я была готова и легко отбросила оборотня щитом.
— Не надо, Кара. Уходи, — покачал головой Ян и перевел взгляд на стоящую неподалеку Иритин.
Та кивнула и… и прошла сквозь мой щит! Магия Видящей против еще одной Видящей оказалась бессильна!
— Нет!
Я отчаянно попыталась отшатнуться, но Иритин сжала меня в объятиях и призвала родовую магию. Противиться ей я не могла и в считанные секунды оказалась не в силах пошевелить и мизинцем.
Последний взгляд на любимого мужчину и мягкий вихрь танириума унес меня прочь из Храма.
В ордене уже находился перенесшийся нонгатом Годард, а зал быстро заполнялся явившимися на его зов нивергатами.
Вскоре появился и встревоженный Андре. А, едва узнав о случившемся, заскрипел зубами и громко произнес: — Наше время пришло! Выдвигаемся в Академию магического права!
И хотя оборотни понимали, что идут на смерть, в глазах мужчин не было страха, а только предвкушение битвы.
Несколько новичков, которые по приказу Годарда остались охранять нас с матерью, выглядели откровенно расстроенными.
Впрочем, я их сейчас понимала как никто. Когда меня переместили на диван, умоляюще посмотрела на Иритин и с трудом выдавила:
— Сними блок! Если он умрет, мне тоже не жить!
— Нет, — решительно отказалась та. — Ты должна. Ради себя и ради своего ребенка.
В бессильном отчаянии я закрыла глаза и всей душой потянулась к Яну. Хотя бы бестелесно, как Видящая, но я должна быть рядом с ним! Должна его видеть!
И сила откликнулась. Сознание воспарило над залом, над орденским замком, над горами, в одном из ущелий которых тот, оказывается, был построен. А затем с сумасшедшей скоростью рванулось вперед. Вскоре я очутилась в огромном полукруглом холле с мраморным полом и запоминающейся лепкой, украшавшей высокие потолки.
Вечерний полумрак рассеивало привычное свечение от редких светильников. Только сейчас вместо снующих по обыкновению туда-сюда студентов, холл был полон судей и оборотней. А прямо в его центре, сжимая в руке полыхающий клинок, стоял Себастьян.
Что-то крикнув, он резко вскинул руку и расчертил в воздухе сверкнувший серебром символ. Все застыли в ожидании.
Буквально через пару томительных минут словно бы нехотя, из черного портала появилась высокая, окутанная тусклографитовым сиянием, фигура.
— Могла бы позвать и раньше, — удовлетворенно произнес Хаос. — Я…
Он осекся. Секунда и полные торжества глаза Хаоса Возмездия наполнились удивлением и гневом.
— Ты?! — прорычал монстр. — Какой сюрприз! Твоя трусливая хозяйка позвала меня и сбежала, оставив умирать вместо себя? Что ж, я долго ждал, Верховный! Даже то, что ты пришел не один, не поможет…
Дальше Ян слушать не стал. Струящаяся вокруг Верховного судьи энергия разом словно бы достигла точки кипения, и охваченная белым пламенем фигура Себастьяна устремилась прямо на Возмездие.
Оскалившись, окутанный темной энергией Хаос кинулся навстречу.
Удар! И высекая искры, сверкающий клинок Справедливости столкнулся с черным мечом Возмездия.
Еще удар! И Себастьян вновь выдержал его, а брошенное следом темное проклятие отразил.
Хаос нахмурился. Видимо, не ожидал, что противник за столь короткое время настолько прибавил в силе.
— Ты хорошо подготовился, Верховный. Но даже сейчас ты всего лишь жалкий человечишка, которому хозяйка кинула косточку, — рыкнул он и взмыл ввысь.
С руки Хаоса сорвалось сразу несколько черных молний, пробивая одну из стен и ослабляя аландорский металл. А затем в воздухе разверзся черный портал, из которого на зов своего повелителя устремились высшие хаоситы.
Один за другим в считанные секунды появились практически все, кого мне когда-то представляли на каменном плато, за исключением, пожалуй, только Даршан-тиа. В отличие от низших теней, с подпиткой Хаоса у них хватило сил пробиться сквозь защиту академии.
Но судьи и нивергаты не дрогнули, встретив давних заклятых врагов пульсарами и обнаженными клинками. Вокруг закипело сражение.
Ян же, не медля, взлетел следом за своим главным соперником.
Клинки Возмездия и Справедливости вновь скрестились, высекая искры. Теперь противники бились в полную силу, используя все свои навыки, как на мечах, так и в магии.
Бившая при каждом ударе резонансом волна магической энергии обрушивала куски потолка и лепнины на тех, кто сражался внизу. Под взрывами чудовищных пульсаров от некогда величественного холла остались только жалкие остовы стен. В мраморном полу зияли огромные обугленные выбоины.
Однако тех, кто находился внизу, это не останавливало.
Судьи и нивергаты сражались в самой главной битве своей жизни, и ни в одном взгляде не было страха. Только решимость и желание остановить врага любой, даже самой дорогой ценой.
