Рина Кумихо - Надежда после жизни
Я бегу в душевую. Смрад нужно смыть.
Спортзал обнаруживается сразу за главным зданием. Он в пристройке.
Внутри все обито матами и подвешены парочка боксерских груш. Гантели, утяжелители, гири и иные приспособления для издевательства над моим телом уже приготовлены. По середине высится небольшой ринг, где уже стоит, заложив руки за спину, Петро.
Он насуплен и пристально смотрит на меня. Я замираю на входе. Робин уже стоит у стены и ждет начала.
— Ты — первый! — басит Петро и Робу приходится выйти вперед. Я тоже делаю шаг по направлению к рингу. — Стой, если не хочешь проблем! Не двигайся, Надежда! — кричит он мне.
Я вижу, что он зол. Но что его могло так разозлить? Он сжимает до боли свои кулачища и разминает шею, когда Робин уже выходит против него.
Что происходит?
— Петро, объясни, что ты задумал?
— Ты все увидишь! Просто оставайся на месте и не двигайся! — кричит он мне. Я замираю. Робин уже ждет начало боя.
Они ходят по рингу и примериваются к друг дружке как два разъяренных льва на арене колизея. Ни один из них не произносит ни слова и я едва не подпрыгиваю на месте от нетерпения.
— Может, я могу…
— Не можешь! — кричит Петро.
— Стой там, Надежда! — вторит ему Робин. Он улыбается и внимательно следит за Петро.
Первым делает выпад Робин. Его кулак проходит в сантиметре от лица Петро. Тот в последнюю секунду уворачивается, играя с ним как с котенком. Следующий удар идет уже от него.
Удар Петро находит свою цель. Попадает прямо в живот, что заставляет согнуться парня и выдать протяжное:
— О-о-о…!!!
— Следи за руками, парень! — учит Петро и вновь наносит удар. Робу едва удается разогнуться. — Ты должен всегда быть настороже и просчитывать ходы твоего противника.
Вновь следует удар. Робин уже падает на пол. Его бровь рассечена. Скула наливается красно-лиловым цветом.
Мне становится не по себе. Однако, кажется, Робин не спешит сдаваться.
— Остановись, Петро! Он едва может стоять! — вижу я шатающегося Роба.
— Ты сдаешься, парень?!
И почему мне кажется, что он говорит не про бой?! Оба парня смотрят в мою сторону.
— Нет! — хрипло отвечает ему Роби наносит прямой удар в челюсть. Петро не успевает увернуться. В этот раз он принимает его, забыв закрыться.
— Неплохо. Злость — это то, чего тебе не хватало, папенькин сынок! Думаешь, ты нужен ей?! — вытирает кровь с разбитой губы Петро. Его забавляет вся эта ситуация.
— Думаю, что она сама разберется!
— Ошибка, парень! Большая ошибка!
Петро отправляет Роба в нокаут. Я не могу поверить в то, что вижу распростертого Роба на полу. Это так… странно. Я плюю на все и взбираюсь на ринг. Петро тут же подхватывает меня и тащит назад.
— Пусти! Пусти меня! Он же избит! Ты просто зверь! Чудовище! — кричу я, цепляясь за его руки. Безуспешно пытаюсь расцепить их, но он не дает мне этого сделать.
— Все, тренировка окончена!
— О чем ты? Какая тренировка?! Ты просто избил его, а я стояла и смотрела!
— Значит тренировка состоялась успешно! — вытаскивает меня на свежий воздух Петро. Он настроен серьезно.
Поставив на ноги, Петро отходит от меня на один шаг.
— Чего ты хотел этим добиться?
— Перестань лелеять чувства к этому недоноску! Он всего лишь человек!
— А я?
— Дура! — хватает он меня за голову и прижимает к себе. — Пока ты не поймешь себя и не признаешь это, то так и будешь быть девочкой, которую можно предать и унизить.
— Я верю ему! — шепчу я ему в плечо. Петро наклоняется.
— Именно этот факт тебя и подведет! Запомни это, Надежда!
Руки парня резко отстраняют меня от него и я, покачиваясь, разворачиваюсь и бегу обратно в зал.
Робин все еще в зале.
Он вытирает лицо, сидя на лавке.
— Ты вернулась? — видит он меня.
— Да. Как ты? — присаживаюсь я около него.
— Нормально. Выживу. Могу теперь представить и твои страдания из-за этого изверга. Хороший паренек. Прямо-таки, милашка с оскалом волка.
— Я не понимаю причину этой драки.
— Разве? — усмехается сдавленно Роб. Он держит мокрое полотенце около распухшей скулы и смотрит на меня.
— О чем ты?
— По-моему, наш друг ясно выразил свои намерения. Он заявил на тебя свои права.
— Что? Он?
— А что, не веришь? Зря. Кажется, именно так и есть. Пещерно, топорно, но как-то так…
— Быть этого не может. Он знает нас пару дней и…
— Я не говорю тебе о любви этой «горы» мускул. Я говорю о том, что он заявил на тебя свои права. Кажется, он считает, что полукровке как ты подходит больше хладный, чем такой как я — обычный человек.
— Ты знаешь, что он хладный?
— Знаю. Узнал у отца.
Я замираю и не двигаюсь.
— Отец… он много тебе говорит? Он так сильно доверяет тебе?
— Надежда, только не надумай себе ничего! Я тебя знаю и знаю, что твой мозг способен выдумать сотню небылиц, в которые ты с удовольствием сама и поверишь.
— Ты дал почву для этого! — не могу удержаться я от колкости. Роба кривит и он замолкает. А у меня не выходят из головы слова Петро. Надеюсь, что он неправ.
Пора уходить. Дело может кончиться скандалом.
— Куда ты?
— Хочу отдохнуть перед вечерней тренировкой.
— Я скоро подойду. Кстати, вечером стрельбы! — «радует» меня Роб. Я не останавливаюсь и выхожу из зала.
В моей голове каша. Смятение одолевает и душит, не давая покоя.
* * *Вечером я, не двигаясь, лежу на своей кровати и смотрю в грязно-серый потолок казармы. Роб рядом. Он что-то читает, закинув ногу на ногу и отчаянно мусолить палец перед каждым перелистыванием. Этот звук меня бесит и мне хочет отвесить ему звонкую затрещину. Но я сдерживаюсь.
— Тебя же бесит то, что я сейчас делаю, да? Надежда! — читает он мои мысли. — Так скажи мне это! Повернись ко мне и дай волю эмоциям! Больше всего я ненавижу амеб!
— Что ты хочешь этим добиться?
— Я хочу, чтобы ты точно знала чего ты хочешь!
— Я знаю. Я хочу убраться отсюда подальше. Ото всех, кто сейчас меня окружает!
— И от меня? — я слышу как его голос меняется. Он замирает и ждет ответа.
— И от тебя. Я устала от этого хаоса, что творится в моей жизни.
— Но ты виновата в этом… отчасти, — уже в конце добавляет Роб.
— А не твой отец?! — встаю я с постели и она противно скрипит сеткой. Ужасный звук.
— Мой отец, конечно, не ангел, но он не начинал восстание и не шел против людей, пытаясь обрести власть!
— Свободу! Свободу, а не власть! Ты понял меня?! — мои руки сжимаются в кулаки. Еще немного и я закончу то, что начал Петро. — Они были такими же людьми как все.
— Да? Похищая женщин и заставляя их быть вместе с ними?! Так могут делать лишь психи! Ты разве не согласна?!
— Я…
— Вот и я о чем, — со вздохом произносит Роб. — Ты знаешь, что они тоже творили беспредел. Как ты там сказала? Они тоже люди?
— Да.
— Так вот, люди тоже совершают подлости и предательства. А значит, Надежда, твои любимые хладные ничуть не меньше виноваты в том, что сейчас творится с нами! И хватит их защищать, обвиняя во всем моего отца! Хватит! — кричит Робин на меня и бросает книгу на кровать, быстрым шагом выходя из казармы.
Ему плевать на то, что здесь камеры и они все видят?
Наверно, да.
Как, впрочем, и мне…
У меня нет желание бежать за ним. Я не могу разобраться в себе, а тем более не смогу разобраться в том, что чувствует Роб. Но то, что он уже не тот Робин с которым я познакомилась в гетто — это факт! Он изменился, став другим. Мы все изменились, став взрослее. Только после нашего с ним разговора, я невольно вспоминаю слова Петро о том, что людям никогда не понять хладных. А значит, нам не быть вместе с Робином.
Я опускаюсь на кушетку и закутываюсь с ног до головы покрывалом, создавая вокруг себя «кокон». Не хочу, чтобы меня сейчас кто-нибудь трогал.
Но это лишь мечты.
Через полчаса внутрь вваливается нестройный хор голосов, которые галдят и обсуждают всякую ерунду. Я не шевелюсь, но разбираю среди них парочку женского сопрано.
Девушки?!
Поверх них звучит громогласный рык Петро:
— С этого дня, вы, что отобраны из лучших бойцов, будете жить здесь и тренироваться на полигоне вместе со мной. Вы — личный отряд мэра Ксандера. Он высказал вам доверие, выбрав вас. И поэтому, постарайтесь не подвести его! Всем ясно?
— Так точно! — оглушают они меня своим ором.
— Надежда! — зовет меня Петро. Я не спешу шевелиться. Все замолкают. Но я могу слышать их перешептывание. «Это она?!». «Она!». «Уверен?!». «На все сто!».
Петро это тоже слышит. У таких как он и я обострен слух.
— Тишина! — приказывает он им. Теперь уже действительно все замолкают. — Надежда, я знаю, что ты не спишь! Ты часто дышишь! Встань и объясни новичкам распорядок!
